Музыка у нас играет та же, что и у компании в Хьюстоне и, видимо, на многих других сборищах Зрителей. На каждом экране – танцующие люди, будто мы все в одном огромном клубе. Рядом со мной Иэн двигает плечами и бедрами настолько изящно, насколько это возможно для натурала. Даже Сэмюэль беспорядочно размахивает руками. Все смотрят на меня. Брови Микки сдвигаются, она шепчет что-то на ухо Джен. Иэн улыбается, берет меня за руку, и, крутанув, притягивает к себе. Секунду я колеблюсь. Но разве стоит на глазах у всех отказываться от денег, которые сами плывут в руки? Да и что тут такого, просто потанцевать? Особенно, если это разрядит обстановку. Я начинаю двигаться, подлаживаясь под Иэна, и, к своему удивлению, чувствую, как по позвоночнику пробегает разряд энергии.
Музыка подхватывает меня, и я смеюсь, замечая, что некоторые из Зрителей, кажется, машут со своих экранов именно мне. Музыка становится все громче, и я танцую все более свободно, не думая о камерах. Может, в пиво действительно что-то подмешали? Я ставлю пустую бутылку у стены и продолжаю двигаться. Все прыгают, кто как может, и смеются, натыкаясь друг на друга. Даже у Микки исчезает с лица эта ее вечная гримаса. Примерно после третьего трека музыка становится медленней, и я таю у Иэна на груди. Лампы меркнут, горят неярко, как свечи, а экраны тускнеют, изображение на них становится просто цветными пятнами, создавая в комнате чувственную атмосферу. Мило. Если все испытания будут такими, как это, я как-нибудь справлюсь. А пока утыкаюсь носом в грудь Иэну.
Но, конечно, НЕРВ не может допустить, чтобы подобный расслабон затянулся. Музыка стихает и знакомый сигнал приводит нас в чувство. Только остановившись, я понимаю, как мне жарко. Я приподнимаю волосы с шеи, и Иэн нежно дует на мою обнаженную кожу, отчего по ней пробегают мурашки.
Над головами у нас опять возникают Гай и Гейл. Гейл усмехается:
– Часть нашей аудитории утверждает, что движения Сэмюэля назвать танцем, строго говоря, нельзя. Но, поскольку это было необязательное испытание, вы все остаетесь в игре.
Она смеется, а потом продолжает:
– Итак, последнее испытание разминки! В стене позади стола – четыре двери, каждая ведет в отдельный зал. Войдите в эти двери (любые игроки – в любой зал) и сыграйте в «Семь минут в раю». Уверена, правила объяснять не надо. – Она подмигивает. – Команда или игрок, которые покажут самое интересное шоу, получат пятьсот долларов. За второе место мы даем сотню. Остальные получат несколько минут в раю. Все для вас!
Иэн подталкивает меня локтем.
– Давай, а?
Это он шутит, да? Здорово было бы, конечно, с ним подурачиться, но на сегодня с проституцией покончено, мне хватило притворства на том испытании. А еще Зрители видели, как мы танцуем, верно?
Я встряхиваю волосами.
– Давай отложим на время.
Он берет мою руку и целует.
– Не вопрос.
Опять врубается техно. Очень романтично. Тай и Даниэлла начинают, еще не добравшись до комнаты. Я даже думать не хочу, где сейчас его руки.
Но мне интересно, на что похожи отдельные залы, поэтому я иду на другую сторону комнаты и нажимаю на одну из спиралей. Дверь распахивается в чуланчик, в котором еле умещается небольшая кровать и крошечная тумбочка – ничего больше. Ну, за исключением того, что лежит в ящике тумбочки. Над кроватью неярко горит лампочка, отражаясь в зеркале во весь потолок. Я отступаю, чтобы Иэн тоже мог посмотреть. Он смеется и говорит, что мы могли бы просто поспать. Ха. Будто я смогу заснуть рядом с ним.
Микки и Джен вгрызаются друг в друга, и, постанывая и спотыкаясь, продвигаются к соседнему чуланчику. Джен кричит Сэмюэлю:
– Хочешь с нами?
Похоже, он всерьез обдумывает это предложение, невзирая на угрожающий взгляд, который Микки кидает на него через плечо Джен. Но, в конце концов, осторожность, похоже, берет верх над похотью: Сэмюэль качает головой, отказываясь. Девушки пожимают плечами и захлопывают дверь.
Мы с Иэном и Сэмюэлем вновь садимся на наши брыкучие диванчики.
Сэмюэль достает телефон и начинает тыкать в экран, будто во что-то играет. Похоже, он решил, что это социально приемлемое поведение для «вечеринки». Ну, по крайней мере, это лучше, чем то, что происходит в паре метров от нас. Я кладу голову на плечо Иэну и закрываю глаза, решив вздремнуть, пока товарищи по игре демонстрируют порно-онлайн.
Мы подскакиваем, когда вдруг опять раздается сигнал и на экранах появляются изображения игроков. Под каждым – цифры, РЕЙТИНГ ЗРИТЕЛЬСКИХ СИМПАТИЙ. Ох, ничего себе, у меня самый низкий: двадцать два процента. У Сэмюэля – двадцать четыре, а за Иэна, должно быть голосовали его фанатки, потому что у него целых шестьдесят семь. Микки и Тай – на самом верху, со счетом около девяноста, Джен и Даниэлла – где-то посередине. Меня не должно волновать, что думают наблюдающие за нами извращенцы, но щеки начинают гореть – я невольно чувствую себя отвергнутой.
Иэн советует плюнуть на все это. Да уж, ему-то легко говорить. Спустя пару минут дверь позади нас открывается, я украдкой бросаю туда взгляд и тут же отворачиваюсь обратно к столу, пытаясь стереть из памяти то, что увидела: живот Тая. Все возвращаются на свои места, поправляя одежду. Они смеются, указывая друг другу на свои рейтинги.
Экраны снова темнеют, потом на них появляется Гай. Он объявляет:
– После окончания зрительского голосования семь минут в раю присуждаются… Джен и Микки. Молодцы, дамы!
Готова поспорить, это первый и последний раз, когда Микки называют «дамой».
Гейл подпрыгивает рядом с Гаем.
– Окей, ребята, разминка окончена. Переходим к самой лучшей части – к испытаниям гран-при, которые вам нужно выполнить, чтобы получить приз.
Она поднимает бровь:
– Ну что, готовы?
Поверить не могу! Несколько игроков отвечают «да», будто НЕРВу не наплевать на их мнение.
Гейл и Гай наклоняются вперед и хором произносят:
– Все, что вам нужно сделать, – один телефонный звонок.
Тринадцать
Телефонный звонок? Как-то маловероятно, чтобы нашей первой задачей был розыгрыш по телефону – с такими-то призами…
Гай пожимает плечами.
– Все просто. Мы объявляем тему для разговора, а вы звоните. Каждый разговор всего на пару минут. Кто хочет быть первым?
Секунду-другую добровольцев не видно, но потом Даниэлла поднимает руку.
– Почему бы и нет? Люблю болтать по телефону.
Гай широко улыбается.
– Великолепно! Пятьдесят дополнительных долларов для тебя, Даниэлла, за почин! Ты будешь звонить своему бывшему, Марко. Скажи ему: он был прав, каждый раз, как обвинял тебя, что ты спишь с его братом.
Загар на щеках Даниэллы бледнеет.
