Павел Фитин пришел к такому решению: направить в Кабул ответственного сотрудника Центра, который мог бы переговорить с «Ромом» как официальный представитель советской разведки. Аллахвердов этот шаг полностью поддерживал. Хорошо зная восточных людей, он понимал, что приезд человека из Москвы специально для знакомства с Бхагат Рамом глубоко польстит самолюбию индийца, следовательно, пойдет на пользу дела.
В середине апреля 1942 года Фитин вызвал к себе начальника немецкого отдела.
— Собирайте дорожный чемоданчик, Александр Михайлович. Теплые вещи можете не брать. Через день-два, как только позволит погода, вылетите в Кабул. Задание заключается в следующем…
Итак, в один прекрасный день на самом надежном и, как оказалось, долговечном транспортном самолете тех лет, американском «С-47» конструкции нашего бывшего соотечественника Игоря Сикорского, в обиходе называемом просто «Дуглас», вылетел в Кабул очередной дипкурьер Наркомата иностранных дел, сопровождая с напарником несколько опечатанных вализ диппочты. В его изрядно потертом, со множеством печатей и штемпелей зеленом дипломатическом паспорте значилось, что предъявитель сего документа гражданин СССР Сергей Николаевич Кротов.
Утомительный перелет по сложному маршруту с несколькими посадками для заправки бензобаков занял двое суток. Военно-транспортный самолет не был приспособлен для перевозки гражданских пассажиров, сидеть долгими часами приходилось на узких жестких сиденьях из рифленого дюраля, к тому же в салоне на высоте, особенно ночью, было холодно. Слава Богу, Коротков хоть не страдал «морской», то есть «воздушной» болезнью…
Посадка в плохо оборудованном кабульском аэропорту потребовала от пилотов максимальной концентрации летного мастерства и внимания. Обошлось…
Еще день-два ушло на ознакомление в кабинете Аллахвердова с материалами и детальное обсуждение предстоящей беседы.
Шифровкой «131» от 3 мая 1942 года — Коротков (в этой командировке он выступал под кодовым именем «Саша») уже вылетел обратно в Москву — «Заман» сообщал в Центр:
«1 мая состоялась встреча с «Ромом» совместно с «Сашей». Беседа продолжалась шесть часов. «Рому» было заявлено, что «Саша» приехал из Москвы и является представителем советской разведки, к которой имеет отношение и «Заман». «Ром» на это ответил, что доволен приездом товарища и рад обсудить с ним все вопросы, связанные с его работой».
Далее следовало изложение беседы Короткова и Аллахвердова с Бхагат Рамом в сокращенной стенографической записи.
Поездка «Саши» в Кабул помимо прочих имела два последствия, на которых следует остановиться особо. Англичане на территории Британской Индии в связи с опасностью японского вторжения и очевидным усилением подрывной деятельности разведок стран «оси» ввели строгие меры безопасности. Для Бхагат Рама и его информаторов создалась реальная угроза. Однажды его таки арестовали английские контрразведчики по вполне обоснованному подозрению в шпионаже в пользу Германии.
Советским дипломатам пришлось обратиться к английским коллегам с разъяснением подлинной роли Бхагат Рама. Ранее Коротков и Аллахвердов уже предусмотрели вероятность подобного случая. В конфиденциальной беседе с советским послом заранее предупредили его о необходимости и формах вмешательства для вызволения ценнейшего агента из беды. (Время было военное, обстановка тревожная, и англичане могли без долгих церемоний и проволочек повесить Рама.)
Главный резидент германской разведки Расмус со своим основным агентом и связником «Рахмат-ханом» оказался, если называть вещи своими именами, по уши в дерьме. Вся их бурная деятельность на протяжении более года в сущности лопнула как мыльный пузырь. По вине Расмуса огромная разветвленная агентурная сеть немцев была засвечена, десятки тысяч фунтов стерлингов, афгани, рупий, килограммы английских золотых соверенов, ценнейшая радио- и фотоаппаратура, арсеналы оружия и взрывчатки из рук в руки переданы… советской разведке. Всплыви все это в Берлине — участь Расмуса вызвала бы сочувствие даже у его злейших врагов. Это создавало теоретические предпосылки для перевербовки Расмуса. Потому на приведенной выше шифровке «Замана» Павел Фитин 11 мая сделал запись, адресованную начальнику отдела Среднего Востока Андрею Отрощенко: «Составить план вербовки Расмуса».
Однако к исполнению данного указания разведчики по объективным причинам смогли приступить лишь через год.
Первоначальные значительные успехи вермахта на Восточном фронте в летней кампании 1942 года, казалось бы, делали реальными планы вторжения на Средний Восток и в Индию. Если бы немцы захватили Кавказ, Закавказье (а они были близки к этому), то теоретически был возможен прорыв вдоль побережья Каспийского моря от Махачкалы через Дербент, а также по Военно-Грузинской дороге и уже по восточному побережью Черного моря через Турцию в Северный Иран и далее — через Турцию и Афганистан — «Дранг нах Индия»!
Как после войны показал на допросе в Бутырской тюрьме бывший посол Германии в Кабуле Ганс Пильгер, заместитель премьер-министра Наим-хан заявил ему, что афганское правительство всецело разделяет политику Третьего рейха и выражает готовность при дальнейшем продвижении вермахта на территории СССР оказать ему помощь в виде вооруженной силы. Речь шла, добавил Пильгер, о ста, даже о ста пятидесяти тысячах солдат.
В качестве вознаграждения Германия согласна была великодушно отдать Афганистану значительные куски индийской территории: Белуджистан, западный Пенджаб, Кашмир…
Где-то в оккупированной Греции уже формировалось «соединение F» — ударная группировка отборных немецких войск: три танковые, четыре мотострелковые, четыре пехотные дивизии и еще несколько специализированных отдельных частей.
В связи с этим Бхагат Рам получил от Расмуса особо ответственное задание: осенью 1942 года он должен был подготовить в районе северо-западной границы Британской Индии посадочные площадки для воздушного десанта.
Авантюра, конечно, но — опасная авантюра. В лагерях для английских военнопленных немцы отобрали и перевербовали около трех тысяч солдат индийских национальностей, спекулируя на их нелюбви, а то и ненависти к британским колонизаторам. Из них в системе войск СС был сформирован так называемый «Индийский легион». Его солдаты от остальных эсэсовцев отличались тем, что вместо фуражек и пилоток носили тюрбаны.
Передовой отряд десантников в количестве примерно ста человек прошел интенсивную подготовку в разведшколе под Франкфуртом-на-Одере. Будущих диверсантов и террористов обучали не только подрывному делу, рукопашному бою и прочим спеццисциплинам, но также альпинизму и верховой езде.
Этот отряд должен был в соответствии с планом «Баядера» взять под охрану посадочные площадки и обеспечить успешную высадку остальных подразделений «Индийского легиона». Ну, а затем следовало ожидать вторжения с северо-запада регулярных частей вермахта. По плану «Аманулла» десантники (четыре тысячи отборных бойцов) должны были захватить Кабул и сменить режим.
Посольство Германии в Кабуле превратилось в настоящий штаб нацистских спецслужб по координации шпионской, диверсионной и подрывной деятельности в Афганистане, Британской Индии, Иране, советских южных республиках и даже в прилегающих районах Китая.
