Альтшиллер жил в России уже лет 40. Преуспевающий коммерсант, он владел пакетом акций сахарного производства Бродских, руководил фирмой, ввозившей в Россию сельскохозяйственные машины, являлся исполнительным директором и совладельцем Южно-русского машиностроительного завода. Его ежегодный доход был в два раза выше, чем у генерал-губернатора: 120 тысяч рублей в год.
Жесткий делец, великий комбинатор, Альтшиллер разыгрывал в Киеве роль эдакого чудака-иностранца: модника, шутника, хлебосольного хозяина, полиглота. Он был вхож во все лучшие киевские дома, и в его особняке регулярно собиралось избранное общество.
Владимир Сухомлинов познакомился с Александром Альтшиллером в 1899 году через свою вторую жену Елизавету Николаевну, и с тех пор они оставались близкими приятелями.
Как писал об этой странной дружбе русского генерала и австрийского дипломата Василий Шульгин, «вместе с ним он ездил за границу, запросто играл в карты, «по небольшой», и говорил, что в его обществе «время для него идет незаметно». Альтшиллеру был открыт полный доступ в кабинет Сухомлинова. Он мог на свободе рыться там в его бумагах. В присутствии Альтшиллера просили не стесняться в разговорах, хотя бы речь касалась и военных тем, – «он ведь свой человек, при нем все можно!»
Альтшиллер стал конфидентом Сухомлинова не случайно: оба они были умны, беспринципны и обаятельны. Оба сделали карьеру наперекор обстоятельствам: еврей, ставший почетным консулом и мелкопоместный дворянин, опередивший в своей военной карьере сверстников из лучших родов российского дворянства. К тому же Сухомлинову, человеку военному и карьерному, надо было иметь какого-то разумного советчика вне сферы его службы. А интересам Альтшиллера соответствовали служебные успехи Владимира Александровича.
Киевские жандармы доносили в департамент полиции о подозрительном друге генерал-губернатора. Частые поездки почетного консула в Вену и Берлин, близость к официальному австро-венгерскому консулу и орден Франца Иосифа, полученный Альтшиллером неизвестно за какие заслуги перед Австро-Венгерской монархией, дали основание контрразведке взять его под наблюдение как вероятного шпиона.
Прокурор Киевской судебной палаты Кукуранов говорил, что он не понимает, как могло случиться, что Альтшиллера приняли в доме командующего войсками округа. О странном приятеле генерал-губернатора болтали в газетных редакциях. Только дружба с Сухомлиновым, в доме которого он считался своим человеком, мешала окончательному разоблачению австрийца.
Александр Альтшиллер стал главным советчиком в бракоразводном деле Екатерины Викторовны Бутович.
Осенью 1908 года доверенные люди Сухомлинова (среди них называли будущего убийцу Петра Столыпина – анархиста и агента киевского жандармского управления Дмитрия Богрова) отправились в Ниццу. Там в отеле «Шато де Бометт» останавливались Бутович с сыном Юрием и гувернантка мальчика Вера Лоранс.
Вскоре в распоряжении Сухомлинова оказались нотариально заверенные показания метрдотеля гостиничного ресторана Адольфа Гибандо: «Месье Бутович по ночам неоднократно заходил в номер мадемуазель Лоранс и оставался там часами. Его обращение с гувернанткой настолько фамильярно, что ни у меня, ни у других служащих нет сомнений: Бутович и Лоранс – любовники».
Екатерина Викторовна снова обращается в Синод. Теперь у нее есть правовые аргументы для развода. Однако процесс обещает быть длинным. Положение влюбленной парочки в Киеве, где их терроризирует Бутович, неприятное.
Военный министр Редигер писал: еще весной 1908 года ему стало известно, что «…Сухомлинов вследствие амурных историй хочет покинуть Киев. Выяснилось, что затеянный им развод четы Бутович не удается, поэтому он даже думал выйти в отставку».
Но в отставку выходить не пришлось, служебное положение генерала Сухомлинова внезапно решительно поменялось, его карьера снова начала развиваться стремительно. В 1908 году в военном ведомстве произошли решительные преобразования.
Из Киева в Петербург
В 1905 году, когда неудача в войне с Японией стала всем очевидна, управление вооруженными силами России перестроили. И армию, и флот подчинили Совету государственной обороны, главой которого император назначил своего двоюродного дядю – великого князя Николая Николаевича, человека властного, мстительного, склонного к интриге. При этом Николай Николаевич оставался командующим войсками гвардии и Петербургского военного округа.
Роль военного министра (им стал Александр Редигер) резко снизилась. Генштаб теперь подчинялся не ему, а непосредственно императору. Но фактически – Николаю Николаевичу, потому что во главе Генерального штаба встал его протеже – генерал Федор Палицын. Не подчинялись Редигеру и генерал-инспекторы родов войск, среди которых были великие князья: генерал-инспектор по инженерной части – Петр Николаевич (брат председателя Совета обороны), генерал-инспектор артиллерии – Сергей Михайлович. Военными учебными заведениями руководил Константин Константинович.
По единодушному мнению мемуаристов и историков, реформа оказалась неудачной. Увеличилась переписка в канцеляриях. Распыление власти, в прошлом принадлежавшей министру, привела к безответственности на местах. Генералы стали роптать.
Между тем доверие и любовь Николая II к своему дяде поубавилось. Если прежде великий князь Николай Николаевич был частым гостем у императора, то с 1908 года его почти не принимали.
В ухудшении отношений, вероятно, виновна прежде всего императрица Александра Федоровна, всегда чутко относившаяся ко всем, кто «заслонял» мужа. А Николай Николаевич (и это подтвердила история) при случае мог сыграть самостоятельную политическую роль. В руках его была сосредоточена огромная власть. Как писал хорошо осведомленный начальник канцелярии министерства императорского двора Александр Мосолов, «Николай Николаевич Младший был, вероятно, единственным из великих князей, кто пытался играть важную роль в политической жизни государства. Он был также единственным, кто при определенных обстоятельствах мог бы возглавить оппозицию Николаю II».
27 мая 1908 года в Государственной думе выступил лидер партии октябристов, председатель комиссии по государственной обороне Александр Гучков. В своей речи он указал на некомплект офицеров, потребовал строительства новых военных заводов. Касаясь состояния высшего военного управления, Гучков сказал: «Если до войны высшее управление нашей армии сосредоточивалось в руках военного министра, который облечен был обширной властью, со времени войны в этом отношении пошли по ложной дороге». О Совете государственной обороны во главе с великим князем Николаем Николаевичем депутат выразился так: «Этот Совет является серьезным тормозом в деле реформы и улучшения нашей государственной обороны». Наибольший фурор произвел выпад против великих князей, которых он называл «безответственными лицами» (так как критиковать их запрещалось) и намекнул на их коррумпированность: «Постановка их во главе ответственных важных отраслей военного дела является делом совершенно ненормальным… Мы должны потребовать только всего – отказа от некоторых земных благ и некоторых радостей тщеславия, которые связаны с теми постами, которые они занимают».
