Может, скоро именно это и придется сделать, подумал он мрачно. Что-то во всей схеме действий масадцев его все еще беспокоило. Слишком она была предсказуемой, слишком… глупой. Конечно, подходить к Орбите-Четыре на три миллиона километров перед открытием огня тоже на гениальность не тянуло, но в прошлую войну грейсонцы и масадцы использовали ракеты на химическом горючем и вообще не имели инерционных компенсаторов. За последние тридцать пять лет они продвинулись вперед на восемь столетий, так что, возможно, они подошли так близко просто из-за отсутствия опыта обращения с новым вооружением.
Грейсонцы бы так не поступили, снова засомневался он. Янаков позаботился, чтобы его люди точно знали, на что способны новые системы. Но Янаков был во многом человеком необыкновенным, не только как офицер. Курвуазье жалел о том, что его жизнь будет так коротка, что она уже подходит к концу после каких-нибудь шестидесяти лет. Он жалел об этом не меньше, чем об отсутствии «Бесстрашного».
Адмирал фыркнул. Может, и не стоило применять стандарты Янакова к противнику, но он никогда не встречал масадцев. Может быть, в этом корень проблемы. Может, он их переоценивает, потому что грейсонцы так хороши – несмотря на свою грубую технику. Может, противник и вправду так плох, как показывает схема его операций.
Он пожал плечами. Рано или поздно он выяснит, в чем дело, и…
– Мэм, у нас…
– Я вижу, Мей-Линь. – Брайэм легко коснулась плеча помощника старшего тактика и взглянула на Альвареса. – Они у нас на гравитационных датчиках, сэр, подходят с три-пять-два на ноль-ноль-восемь. Расстояние девятнадцать и один световой минуты, скорость три-ноль-восемь-восемь-девять километров в секунду, ускорение четыре и девять километра в секунду за секунду. – Она наклонилась ближе к экрану, изучая данные, потом кивнула. – Все тут, сэр, и направляются к Орбите-Семь.
– Когда подойдут? – спросил Альварес.
– Они пересекут наш путь от левого борта к правому и войдут в зону стрельбы через двадцать три и два-два-девять минуты, сэр, – ответила лейтенант Юнц. – При нынешнем ускорении мы достигнем точки пересечения через девяносто семь и шесть минут.
– Спасибо, Джейнис. – И Альварес перевел взгляд на помощника старшего тактика.
Энсин Мей-Линь Джексон, миниатюрная молодая женщина, во многом напоминала Курвуазье доктора Алисон Харрингтон, и он уже заметил, что вышестоящие офицеры полагаются на ее суждения, особенно в том, что касается возможностей грейсонских систем.
– Скоро их датчики нас заметят, Мей-Линь?
– Если предположить, что и они, и мы сохраним нынешнее ускорение, то… двадцать и девять десятых минуты, сэр.
– Спасибо. – Альварес повернулся к Курвуазье. – Адмирал?
– У адмирала Янакова будут данные из БИЦ
[13]
, – сказал Курвуазье, – но лучше на всякий случай проверить.
– Есть, сэр, – ответил Альварес, и лейтенант Каммингс занялся делом.
– Флагман подтверждает получение наших данных, шкипер, – сказал он вскоре. – «Грейсон» передает нам данные об изменении курса флота.
– Понял. У вас они есть, астрогатор?
– Так точно, сэр, уже поступают. – Лейтенант Мейком взглянул на свой экран. – Изменение курса на один-пять-один два-четыре-семь точно, отключение импеллеров через девятнадцать минут, сэр.
– Выполняйте, – ответил Альварес, и Юнц начала вводить приказы.
– Мы пересечем их проектируемый курс через сто двенадцать минут, – доложила она. – Если предположить, что их ускорение не изменится, расстояние при пересечении будет четыре и один-один-шесть световых минут, но если они сохранят направление и ускорение, то достигнут точки возврата по своему обратному курсу через девять минут после того, как мы выключим двигатели, сэр.
Альварес кивнул, и Курвуазье мысленно тоже удовлетворенно кивнул. Возможно, Янакову придется выключить двигатели чуть раньше, но лучше проявить осторожность.
Он быстро произвел подсчеты на своем калькуляторе и хищно улыбнулся, увидев ответ. Если их группа будет дрейфовать тринадцать минут, а потом наберет максимальное ускорение по направлению перехвата, то масадцам придется либо вступить в бой, либо скрыться на максимальной гиперскорости, как только они заметят импеллерные следы грейсонцев. Если они сбегут, то Янаков их никогда не догонит, но если он прав и у них там действительно корабли поддержки, то побег оставит их на милость грейсонцев. А это, в свою очередь, равнозначно провалу их операции.
И вряд ли командир масадцев решит бежать, подумал он с еще более хищной улыбкой. Может, он и потерял легкий крейсер, но у него все равно девять кораблей, а у Янакова – семь, и Янаков еще оставил «Славу» на орбите Грейсона. Это был самый старый и маломощный крейсер, и он как раз проходил техосмотр, когда начались эти события. Ему понадобится двадцать часов, чтобы вернуться в строй, но его отсутствие оставило дыру в боевом строю Янакова, которую заполнил «Мадригал». Если повезет, то масадцы вступят в бой с врагом, которого они превышают численностью, и не заметят, что третий «крейсер» грейсонцев на самом деле – мантикорский эсминец. Ну разве плохой сюрприз?
* * *
Гранд-адмирал Янаков сидел на собственном мостике и тихо завидовал россыпям дисплеев вокруг капитанского кресла на мантикорских кораблях. Все основные данные ему были доступны, но он не мог ими манипулировать, как мантикорские капитаны.
И тем не менее сейчас ситуация была достаточно ясна благодаря зоркости «Мадригала». Он чувствовал странную богоподобную отстраненность, видя каждое движение масадцев, которые даже не догадывались, что он за ними наблюдает. Их корабли двигались вперед, все глубже заходя в ловушку, и Янаков улыбнулся.
* * *
– Да где же их ЛАКи? – снова занервничал Меч Истинных Саймондс, глядя в голографическую сферу «Гнева Господня», и капитан Ю едва подавил желание огрызнуться.
Черт, и этот тип считается офицером флота! Ему следовало бы знать, что ни один план, особенно такой сложный, не выдерживает встречи с врагом. Никто не мог учесть все переменные, и именно поэтому «Иерихон» был просчитан с большим запасом. Только идиоты надеются на планы, в которых все должно пройти идеально. Кроме того, уничтожение ЛАКов вовсе не было обязательным.
Вообще-то и вся ловушка была не нужна. Сам по себе Ю предпочел бы прямую лобовую атаку, рассчитывая на то, что ракетные батареи «Гнева» уничтожат любых защитников планеты прежде, чем те окажутся способны открыть огонь. Но сколько бы масадские так называемые штабисты ни заявляли о своей богоизбранности и безупречности, грейсонских вооруженных сил они боялись до истерики. Они, казалось, не осознавали, какое превосходство дал им «Гнев». Все они были всего лишь младшими офицерами во время последней попытки Масады завоевать звезду Ельцина. Это была катастрофа такого уровня, о которой не любят вспоминать даже самые компетентные военные… И большинству старших офицеров, которые спланировали ту операцию и не погибли на Грейсоне, воздала должное церковь, которую они «предали» своей неудачей. Последствия для морали и подготовки флота были вполне предсказуемые, и Ю должен был признать, что современный флот Грейсона был как минимум в полтора раза эффективнее его союзников.
