– Не больше тридцати-сорока часов. Повреждения причального узла на «Гневе» дали нам немного времени, но как только все ЛАКи доставят в систему. Ельцина, нам придется либо нанести удар, либо признать, что мы не собираемся нападать.
– А твой последний контакт с Маккавеем?
– Во время четвертого рейда «Херувим» несколько поотстал, чтобы поговорить с его курьером. На тот момент Маккавей считал, что, несмотря на наши атаки, нынешний режим по-прежнему располагает слишком большой поддержкой. С тех пор мы, конечно, не могли с ним связаться, но он указывал, что будет готов нанести удар, если общественный дух начнет падать, а «Иерихон» наверняка его ослабил.
– Вы согласны, дьякон Сэндс?
– Согласен. Конечно, мы не можем знать, насколько упал дух грейсонцев. То, что у нас есть потери и что не все их корабли погибли, могло подействовать и в обратную сторону. С другой стороны, теперь они знают, что у нас есть кое-какое современное оружие, а у отступников нет Синода цензоров для средств массовой информации. Можно предположить, что некоторые отчеты о битве и о проблемах, которые перед ними стоят, уже появились в планетарной сети новостей.
– А Маккавей знает, каковы наши силы? – поинтересовался Хаггинс.
– Нет, – сказал Сэндс. – Он был полностью отделен от «Иерихона» в целях безопасности. Но, учитывая его положение при нынешнем режиме, он должен знать, что то, что у нас есть, превосходит все возможности флота отступников.
– Это верно, – задумчиво сказал Старейший Саймондс, потом глубоко вздохнул. – С Богом, братья. Думаю, мы достигли решающего момента. Маккавей остается нашим лучшим шансом. Если он сумеет захватить контроль над Грейсоном внутренними средствами, нам будет куда проще предотвратить возможное вторжение Мантикоры. Вне всякого сомнения, они потребуют больших репараций, и я вполне готов склонить голову и публично извиниться за случайную атаку на корабль, который мы сочли одним из судов отступников. Но уничтожение местного правительства, готового поддерживать их в регионе, заставит мантикорцев списать потери. И, учитывая их традиционную внешнюю политику, вряд ли у них хватит решимости и мужества завоевать нас, чтобы получить требуемую базу. Что важнее всего, так это то, что если Маккавей победит, мы приобретем постепенный контроль над Грейсоном без дальнейших открытых военных действий. А значит, нам больше не понадобится Хевен. Следовательно, чтобы дать ему необходимое время, надо оттянуть возвращение «Гнева» в систему Ельцина еще по крайней мере на день. И все же мы должны учесть возможность провала Маккавея или возникновение ситуации, когда ему понадобится для достижения успеха усугубить безнадежность военного положения отступников.
Он сделал паузу и посмотрел на своего брата.
– Учитывая все это, Меч Саймондс, я приказываю вам начать военные действия для ослабления флота отступников, а дальше, если потребуется, нанести ядерные удары по их маловажным городам, чтобы создать условия для успеха Маккавея. Вы начнете эти операции в течение двенадцати часов с момента возвращения на Ельцин с остатками наших ЛАКов.
Он оглядел собравшихся, и взгляд его слезящихся старческих глаз напоминал змеиный.
– Есть несогласные с моими указаниями?
Глава 18
Выйдя из катера, Хонор почувствовала окружавшую ее атмосферу паники. Кругом были вооруженные часовые. Она уже встречала приветствовавшего ее армейского капитана с напряженным лицом, и встреча была малоприятная, но сейчас другие проблемы заслонили местные предрассудки.
Это единственное преимущество грандиозной военной катастрофы, подумала она с горечью, пока капитан вел ее к автомобилю. Как и перспектива повешения – это здорово помогает сосредоточиться.
У нее на плече зашевелился Нимиц. Из-за окружавшей их атмосферы взвинченности, которую он воспринимал эмпатически, он прижал уши к голове, а передней лапой нервно трепал ее белый берет. Хонор подняла руку, чтобы его погладить. Она не собиралась брать кота с собой, но он ясно выразил свое неодобрение, и, честно говоря, Хонор даже обрадовалась. Никто толком не понимал, как работала эмпатическая связь древесного кота и человека, но Хонор – как и все другие люди, которых приняли коты, – была уверена, что он помогает ей сохранять равновесие.
А сейчас пригодилась бы любая помощь.
Автомобиль по пустынным улицам доставил ее к посольству. Немногие прохожие двигались быстро, то и дело украдкой поглядывая в небо. Замкнутая система кондиционирования машины делала воздух чистым и свежим, но Хонор снова почуяла панику.
Причины были ясны. Сотрудники Лэнгтри сделали даже больше, чем она просила. Они прислали ей затребованное досье за час до прибытия на орбиту Грейсона, и его мрачное содержание подробно показало Хонор вставшие перед Грейсоном опасности. Шесть столетий смертельные враги ее возможных союзников обещали уничтожить их. Теперь у них появилась возможность сделать это, и единственной надеждой Грейсона была иностранная эскадра, которая, возможно, заслонит их от Масады. Эскадра, которой командовала женщина.
О да, она их понимала, и понимание пробудило в ней симпатию, несмотря на то, как с ней обошлись.
Машина прибыла в посольство, и она подавила новый всплеск тоски, увидев сэра Энтони Лэнгтри, ожидавшего ее в одиночестве. Рядом с высоким широкоплечим послом должна была находиться еще одна фигура – невысокий человек с лицом эльфа и улыбкой, предназначенной специально для нее.
Она поднялась по ступенькам мимо морского пехотинца на посту, отметив заряженный пульсер и броню, а посол спустился, встретив ее на полпути.
– Сэр Энтони. – Она пожала ему руку, стараясь не выдать свою боль голосом или выражением лица.
– Капитан. Слава богу, что вы прибыли. – Лэнгтри был когда-то полковником морской пехоты. Он понимал тяжесть их положения, и Хонор показалось, пока они шли сквозь посольство, что в его глубоко посаженных глазах мелькала тень традиционного уважения морских пехотинцев к капитану корабля Ее Величества. Посол был высок, но большая часть его роста приходилась на туловище, так что ему приходилось ускорять шаг, чтобы поспевать за длинноногой Хонор по главному холлу.
– Старший офицер Грейсона уже прибыл?
– Ну, нет. Нет, не прибыл. – Она резко оглянулась, и он начал было объяснять что-то еще, потом закрыл рот, нажал на кнопку и пропустил капитана перед собой в открывшуюся дверь конференц-зала. Там ее ждали двое – коммандер в голубой форме грейсонского флота и достопочтенный Реджинальд Хаусман.
– Капитан Харрингтон, это коммандер Марк Брентуорт, – представил грейсонца Лэнгтри. – Господина Хаусмана вы, конечно, знаете.
Хонор кивнула Хаусману и протянула руку коммандеру. Она решила, что имеет смысл немедленно проверить его реакцию, – и слегка удивилась, когда он без колебаний ее руку пожал. В его взгляде чувствовалась неловкость, но, для разнообразия, она была направлена не на нее. Во всяком случае, не прямо на нее.
