Такие набеги, по мысли Анхуса, с одной стороны, должны были окончательно превратить Давида в подонка и предателя в глазах своего народа, а заодно настолько ослабить израильтян, чтобы позже по ним можно было нанести сокрушительный удар и окончательно покорить их. Надо сказать, что уже для того времени такая тактика была отнюдь не новой, да и в последующие эпохи она не раз активно использовалась различными правителями. Вспомним хотя бы, как монгольские ханы играли на противоречиях русских князей, особенно в период усиления Московского княжества.
И Давид принимает это условие, выдвигая в ответ единственную просьбу: учитывая то, что евреи и филистимляне не очень симпатизируют друг другу, он просит выделить ему и его людям какое-то отдельное место для жительства – "один из малых городов".
"И дал ему Ахиш в тот день Циклаг; поэтому принадлежит Циклаг царям иудейским до сего дня. И было число дней, которые прожил Давид в земле Пелиштимской, год и четыре месяца" (I Сам. 27:6-7).
На самом деле, утверждают комментаторы, в самом этом подарке Анхуса заключалась злая ирония. Секелаг (Циклаг) был не городом, а большой деревней, располагавшейся в уделе колена Симеона, на самой границе между еврейскими и филистимскими землями. Захватив это село, филистимляне вырезали всех его жителей, и то, что Давид согласился поселиться в Секелаге, выглядело бы оправданием им этой резни и служило все той же цели – окончательно противопоставить его своим сородичам.
Но дело в том, что Давид и не думал воевать со своими соплеменниками. Он снова играл перед Анхусом, но на этот раз разыгрывал из себя не сумасшедшего, а гонимого и озлобленного на весь мир человека, готового воевать с кем угодно. И он вновь водил Анхуса за нос, ибо не было для него ничего в мире важнее своего народа и своей веры и он действительно предпочел бы умереть, чем предать их.
Но Анхус ждал своей доли добычи и демонстрации верности, а значит, сидеть сложа руки Давид не мог. Тогда в его голове сложился поистине страшный план того, каким образом обмануть царя Гефа. Его дружина в самом деле стала совершать набеги, но не на еврейские земли, а на земли соседних народов – гисурян, амалекитян, кенийцев и т. д. При этом Давид каждый раз отсылал значительную часть добычи – стада мелкого и крупного рогатого скота, лощадей и овец, одежду, драгоценности и т. д. – Анхусу во дворец, уверяя, что все это было добыто в еврейских городах и селах. А чтобы этот обман не был разоблачен, воины Давида… вырезали поголовно все население захватываемых ими деревень и городков, не оставляя в живых даже грудных младенцев, – так, чтобы никто не мог рассказать, откуда именно доставлена в Геф добыча:
"И поднимался Давид и люди его и нападали на гешурян, и на амалекитян, которые населяли издавна эту страну до дороги в Шур и до земли Египетской. И поражал Давид ту страну, и не оставлял в живых ни мужчины, ни женщины, и забирал овец, и волов, и ослов, и верблюдов, и одежду; и возвращался и приходил к Ахишу. И говорил Ахиш: на кого напали вы ныне? И говорил Давид: на юг Иудеи, и на юг земли исрахмельцев, и на юг земли кенийцев. И ни мужчины, ни женщины не оставлял Давид в живых, чтобы привести в Гат, так как говорил: чтобы они не рассказали о нас, говоря: "Так поступал Давид и таков был образ его действий во все дни пребывания в земле Пелиштимской"…" (I Сам. 27:8-11).
Эта уловка Давида сработала: Анхус все больше уверялся в преданности Давида и в том, что тот окончательно отвергнут собственным народом, а потому будет служить ему до конца своих дней:
"И стал доверять Анхус Давиду, говоря: он сделал себя ненавистным народу своему, Исраэлю, и будет рабом моим навсегда…" (I Сам. 27:12).
Надо заметить, что военные победы евреев последнего времени филистимляне связывали не столько с Саулом, сколько с Самуилом и Давидом, Почему с Давидом – понятно: его победа над Голиафом повергла филистимлян в шок, следствием которого и стал полный разгром их армии. И все же главным виновником побед евреев филистимляне числили Самуила. Как язычникам им, безусловно, была чужда и непонятна идея Единственного Бога, которому поклонялись евреи, однако при этом они не отрицали того, что Самуил является великим пророком, а точнее, жрецом и колдуном, умеющим завоевывать благосклонность неких высших сил для своего народа.
Вот почему известие о смерти Самуила вызвало ликование в филистимских городах, и на совете их царей и старейшин было решено, что лучшего времени для объявления войны израильтянам просто не придумаешь: смерть Самуила лишила их поддержки потусторонних сил и вдобавок они ослаблены непрестанными набегами Давида.
Решение совета было однозначным: надо собрать все имеющиеся силы, двинуться на евреев и покончить с ними. Сразу по возвращении в Геф Анхус вызвал к себе Давида, сообщил ему, что филистимляне собираются на войну, и потребовал, чтобы Давид вышел со своей дружиной в составе филистимского войска – это и будет его главным экзаменом на преданность. Если он выдержит его достойно, то войдет в ближайшее окружение Анхуса и станет начальником его телохранителей:
"И было в те дни: собрали пелиштимляне все станы свои в войско, чтобы воевать с Исраэлем. И сказал Ахиш Давиду: да будет тебе известно, что со мною пойдешь в стан, ты и люди твои. И сказал Давид Ахишу: если так, то узнаешь, что сделает раб твой. И сказал Ахиш Давиду: за то я сделаю тебя хранителем головы моей навсегда" (I Сам. 28:1-2).
Комментаторы утверждают, что Ахиш не понял всей двусмысленности произнесенной Давидом фразы, которая между тем означала, что Давид отнюдь не собирается воевать против евреев, а, наоборот, намерен сыграть роль "пятой колонны", ударив в решающий момент битвы по филистимлянам.
Однако если не мудрствовать лукаво, то из текста видно, что слова Анхуса повергли Давида в смятение. Он нашел удачную формулировку для ответа, но как выпутаться из той ситуации, в которой оказался, Давид в тот момент, похоже, не знал.
Стела из Тель-Дана с надписью, подтверждающей реальность существования царя Давида. 842 г. до н. э.
Пророк Давид. Икона Дионисия. 1502 г.
Давид отрубает голову Голиафу. Миниатюра. Рукописная книга "Псалмы" (Теилим). Италия. XV в.
Давид. Скульптура Микеланджело. 1501-1504 гг.
Давид переносит Ковчег Завета в Иерусалим. Офорт-иллюстрация к Библии М. Шагала. 1956 г.
Ависаг, Вирсавия, Соломон и Нафан у постели Давила. Миниатюра. Около 1435 г.
