Библия не случайно называет эту женщину "умной": в сущности, в ходе этого диалога она преподает Иоаву урок закона, согласно которому (Втор., 20:14), прежде чем осадить город и объявить ему войну, следует вступить в переговоры с его жителями и попытаться решить проблему мирно. В ответ на упреки женщины в том, что он затеял очередную братоубийственную войну, Иоав не менее резко отвечает, что ему совсем не хочется убивать братьев-евреев, но он не может уйти из-под стен Авела, пока в нем находится глава бунтовщиков Савей, сын Бихри, и требует выдать его.
Вернувшись в город, женщина собрала всех старейшин, пересказала свой разговор с Иоавом и убедила их выдать голову Савея полководцу Давида. Это условие было понято и выполнено буквально: отряд горожан, ворвавшись в ставку Савея, совсем не ожидавшего такого нападения, отрубил ему голову, а затем эту голову сбросили с городской стены Иоаву.
Так был положен конец бунту Савея, сына Бихри. Иоав вернулся в Иерусалим как триумфатор, и Давиду не оставалось ничего другого как обнять племянника и поблагодарить его за службу, отложив все накопившиеся между ними счеты на более подходящее для их сведения время.
Теперь, когда мятежи были подавлены, во всем царстве снова восстановились мир и спокойствие. Дни Давида уже приближались к концу, и он сам чувствовал это. А сделать еще предстояло очень и очень многое…
Глава седьмая Дорога к храму
Прошло совсем немного времени – и Давид решил провести всеобщую перепись мужского населения страны.
С точки зрения историков и самой логики управления государством, этот шаг выглядит вполне понятным. После пронесшихся над страной бурь, сопровождавшихся как массовой гибелью людей (вспомним, что только в битве у Галаадского леса погибло 20 тысяч человек), так и гражданским неповиновением, было крайне важно восстановить и упорядочить систему налогообложения, призыва в армию и т. д.
Но дело в том, что иудаизм запрещает пересчет евреев по головам, считает само проведение переписей народа нежелательным, а если уж она становится необходимой, то ее следует осуществлять так, как, согласно Пятикнижию, осуществлял Моисей – посредством сбора полушекеля серебра или каким-либо другим косвенным способом. Поэтому проведение Давидом переписи обычным путем Библия объявляет грехом царя, за который неминуемо должно было обрушиться наказание свыше.
"И встал Сатан против Исраэля, и подстрекал Давида исчислить Исраэль, – говорится в "Хрониконе". – И сказал Давид Йоаву и князьям народа: пойдите исчислите Исраэль от Беэр-Шевы до Дана, и представьте мне, и я буду знать число их" (I Хрон. 21:1-2).
Комментаторы спешат отметить, что под "Сатаной" здесь надо понимать не столько известного Ангела-обвинителя, сколько "йецер а-ра" – злое, дурное начало в человеке, толкающее его на нарушение заповедей Творца. Давиду, безусловно, было известно о запрете на проведение переписи, но желание точно знать, какой массой народа он правит (возможно, как предполагают некоторые историки, для увеличения численности армии и новых завоевательных походов), оказалось сильнее.
В этой ситуации Иоав решает выступить в качестве защитника Закона Моисея, хранителя принятой традиции и пытается возразить против проведения переписи:
"И сказал Иоав Давиду: да умножит Господь народ Свой, сколько его есть, во сто крат. Разве, господин мой царь, не все они рабы господина моего? Для чего требует этого господин мой? Зачем ему вводить во грех Исраэль?" (I Хрон. 21:3-4).
Иоав, как видим, открыто напоминает Давиду, что проведение переписи – великий грех, и пытается убедить его, что данная мера излишня – дескать, все израильтяне исправно платят налоги, и никто из них не уклоняется от службы в армии. Но в том-то и дело, что "йецер а-ра" так сильно завладело натурой Давида, что он отказался прислушиваться к голосу разума.
Устное предание утверждает, что спор между Давидом и Иоавом был долгим и горячим и продолжался до тех пор, пока Давид не воскликнул: "Кто здесь военачальник, а кто царь?! Это – приказ царя!" После этого Иоав прекратил спор, так как нарушение приказа царя означает бунт и за него полагается смертная казнь. Во "Второй книге Самуила" эта настойчивость Давида передается фразой: "Но строгим было слово царя Иоаву и начальникам войска" (II Сам. 24:4), а в "Хрониконе", как "Но царское слово превозмогло Иоава" (I Хрон. 21:4).
Все та же "Вторая книга Самуила" позволяет детально проследить маршрут специального отряда подсчетчиков, проводившего перепись в течение девяти месяцев и двадцати дней, а вместе с ним – и границы, в которых жили израильтяне в дни царствования Давида:
"И перешли они Ярден, и остановились в Ароэйре, с правой стороны города, который в долине удела Гадитов, а оттуда прошли к Язэйру. И пришли в Гилад, и в землю Тахтим-Ходши, и пришли в Дан-Яан и в окрестности, и прошли к Цидону. И пришли в крепость Цора и во все города хивийцев и кеннаанеев, и вышли на юг иудеи в Беэр-Шеву. И обошли всю землю, и по истечении девяти месяцев и двадцати дней пришли в Иерушалаим" (II Сам. 2, 24:5-8).
Все перечисленные в этом отрывке места хорошо известны и сегодня. Глядя на карту, видно, что, выйдя из Иерусалима на юго-восток, подсчетчики пересекли Мертвое море и оказались возле самого южного еврейского города Трансиордании Ароэйра. Затем они начали продвигаться на север, обойдя при этом вассальный Аммон, и двигались так вплоть до арамейского Дамаска, возле которого, вероятнее всего, повернули на запад. Оказавшись на западном берегу Иордана, они снова двинулись на юг, прошли через пустыню Негев до Беэр-Шевы и затем через Хеврон вернулись в Иерусалим.
Любопытно, что результаты этой переписи, приводимые во "Второй книге Самуила" и в "Хрониконе", расходятся. В Книге Самуила говорится, что в представленном Иоаве отчете было насчитано 800 тысяч израильтян, "способных обнажать меч", и еще 500 тысяч мужчин в колене Иуды. В "Хрониконе" указано, что общее мужское население десяти колен Израиля (колена Леви и Вениамина не были исчислены, причем вениамитяне, по всей видимости, отказались участвовать в переписи) составило, по данным переписи 1 100 000 человек, воинов колена Иуды – 470 тысяч человек.
Талмуд объясняет разницу между двумя источниками тем, что "Вторая книга Самуила" не учла в числе израильтян 288 тысяч человек, ежегодно служивших в армии (по две тысячи человек в месяц, то есть 24 тысячи человек в год от всех двенадцати колен), а также 12 тысяч (по тысяче от каждого колена) старейшин, входивших в Верховный совет своего колена, – и таким образом и возникла разница в 300 тысяч человек.
Разница же в данных о численности колена Иуды, согласно Абарбанелю, объясняется тем, что "Вторая книга Самуила" включила в число иудеев 30 тысяч жителей Иерусалима и окрестностей, а "Хроникон" – нет.
Однако стоит заметить, что у многих исследователей эти объяснения не вызывают доверия. Во-первых, из них непонятно, почему резервистов того же колена Иуды надо считать вместе с воинами других колен, в то время как мужчины этого колена считаются отдельно. Во-вторых, большинство археологов убеждены, что размеры Иерусалима в X-IX веках до н. э. просто не позволяли вместить 30 тысяч жителей.
