Одним из первых исследованиями нового кода увлекся американский журналист М. Дрознин, кстати, убежденный атеист. Для того чтобы работать с кодом, Дрознин выучил иврит и однажды, набрав в поисковике программы слова «Ицхак Рабин», обнаружил возле него связный текст «Роцеах ашер нирцах» и дату 5755 год — то есть 1995 год по христианскому летосчислению. Дрознин перевел эту фразу как «Убийца, который убьет», хотя на самом деле ее правильный перевод звучит как «Убийца, который будет убит». Последняя фраза выглядит для израильтян предельно понятно, так как в историю Израиля премьер-министр Ицхак Рабин, помимо прочего, вошел и как убийца евреев — человек, расстрелявший в 1948 году с берега судно «Альталена» с бойцами еврейской подпольной организации ЭЦЕЛ.
Впрочем, это не так уж и важно. Важно то, что в 1994 году Дрознин попытался передать Рабину письмо с предупреждением о том, что в 1995 году на него может быть совершено покушение. Письмо, видимо, дошло до Рабина, но он ему не поверил. 4 ноября 1995 года Ицхак Рабин был убит на площади в центре Тель-Авива человеком, убежденным, что политика премьера не отвечает интересам страны. Сев к компьютеру, Дрознин рядом с именем Рабина легко обнаружил и имя его убийцы — Игаль Амир. До этого он не мог его найти по той простой причине, что ему этого было знать не дано.
То, что это убийство удалось предсказать, но не удалось предотвратить, невольно наводило на мысль о предопределенности будущего (хотя, заметим, мысль эта глубоко чужда иудаизму, настаивающему на принципе свободы воли каждого человека).
Обо всем этом Дрознин рассказал в книге «Библейский код. Тайнопись будущего», переведенной на русский язык в 2000 году. В этой же книге он писал, что его исследования библейского кода показывают, что в 2006 году Израиль может подвергнуться ядерному удару.
В 2004 году автор этой книги встретился с профессором Э. Рипсом и спросил его, что тот думает о предсказаниях Дрознина. Рипс ответил, что считает их спекулятивными и не заслуживающими доверия. По словам Рипса, с расшифровкой кода все обстоит не так-то просто, особенно когда речь идет о событиях будущего — здесь все зависит от интерпретации найденного текста. Одновременно профессор Рипс поделился со мной своими последними открытиями, связанными с кодом. Например, найденным им в тексте Торы предложением «Александр Пушкин, великий русский поэт, будет убит на дуэли».
В 2006 году и в самом деле никакого ядерного удара по Израилю, слава богу, не было. Однако не стоит забывать, что именно в этом году на города и поселки Израиля с территории Ливана обрушился настоящий град ракет и Израилю пришлось вступить во вторую ливанскую войну, самое крупное военное противостояние с 1982 года.
В любом случае, книга М. Дрознина представляет собой определенную ценность, возможно, тем более значительную, что ее автор — человек неверующий.
«Рипсу, математику и верующему иудею, нет нужды спрашивать: "Кто же составил код?" — пишет Дрознин. — Ответ очевиден. Составитель кода, обвинитель и защитник — это Бог.
Однако для меня дело обстояло отнюдь не так просто. Я видел несомненные доказательства существования кода, а вот доказательств существования Бога у меня не было. Если библейские предсказания исходили от всемогущего Бога, то зачем Он трудился их делать? Он мог просто изменить будущее.
Сообщения кода, как мне казалось, исходили от кого-то другого — доброжелательного, но не всемогущего, — кто желал предупредить нас о грядущей опасности, чтобы мы устранили ее сами».
Дрознин так и не дает собственного ответа на вопрос о том, кто же зашифровал в тексте Пятикнижия всю будущую историю человечества. Ссылаясь на некий высший разум, он понимает, что нелепо приписывать создание этого кода «инопланетянам», так как трудно представить, что даже самая могущественная цивилизация обладает способностью к такому предвидению будущего. Однако и слово «Бог» он, как и большинство атеистов, произнести просто боится.
Но в любом случае открытие тайного кода Пятикнижия еще раз доказывает, что эта книга стоит особняком даже в корпусе книг Священного Писания. А значит, и человек, бывший ее автором — а пока никто, как уже было показано, не опроверг убедительно авторство Моисея, — тоже был совершенно необычным, отличающимся от всех остальных «прошедших по Земле людей». И потому, возможно, нам стоит еще раз задуматься над одной из последних фраз Пятикнижия, приписываемой уже Иисусу Навину:
«И не было более пророка в Израиле, подобного Моше, которого знал Бог лицом к лицу...»
ПОСЛЕСЛОВИЕ
...Из тьмы столетий, из почти неподдающейся осознанию глубокой древности проступает к нам лицо Моисея, освещенное тем же светом, каким оно светилось, когда он сходил с Синая, прижимая к себе Скрижали Завета.
Временное расстояние между нами и им так велико, что мы не в состоянии в точности уловить черты его внешнего, да и порой внутреннего, духовного облика — они для нас слишком расплывчаты и потому порой загадочны.
Но, окидывая взглядом события его долгой жизни, мы не можем не осознавать, что Моисей, возможно, был первым, хотя и, безусловно, далеко не последним в обозримой истории, человеком миссии.
Во всяком случае, мы не видим до него фигуры в истории человечества, для которого власть, богатство, слава, то есть все материальные признаки величия не значили почти ничего, в то время как взятая на себя миссия являлась высшим смыслом жизни, высшей ценностью. Ради этой миссии такой человек способен с легкостью пожертвовать своей жизнью, а когда ее выполнение оказывается под угрозой, может пойти на самые страшные меры, став в глазах своих современников жестоким тираном.
Их было не так уж и мало в истории — людей миссии. Будда, апостол Павел, Мухаммед, Салахаддин, Мартин Лютер, Томазо Торквемада, Робеспьер, Владимир Ленин — вот далеко не полный перечень людей миссии, имена которых уже не вычеркнуть из памяти человечества. Причем, как легко заметить, понять и оценить значение каждой из этих фигур для своих народов и мировой истории можно только с высоты времени. Почти каждому из них можно предъявить подчас поистине ужасные обвинения, и каждому есть что сказать в свое оправдание. Вопрос заключается в том, чего больше принес этот человек в мир — света или тьмы.
И с этой точки зрения фигура пророка Моисея опять возвышается и над всеми остальными людьми миссии, ибо принесенный им свет Десяти заповедей и призыва «Возлюби ближнего, как самого себя» так ярок, что в нем просто меркнут, забываются все доводы тех, кто пытается обвинить его в фанатизме и нетерпимости, суровости, а подчас и откровенной, пугающей жестокости. Как ни странно, но эти аргументы не только не умаляют величия его личности, не только не отталкивают от него, но и — даже если современный человек далеко не все может принять в его поступках — приближают нас к нему, делают его более понятным, представляют как человека своего времени, а не некую лубочную, идеализированную картинку.
Именно таким — живым, исполненным противоречий и подлинного величия — хотелось представить читателям Моисея автору этой книги.
