Разумеется, подчеркивают комментаторы, этот текст не следует понимать буквально, так как основу основ еврейского монотеизма составляет положение о том, что у Всевышнего нет никакого материального образа. Антропоморфные выражения «Его длань», «Его лицо» и т. д. вводятся лишь для того, чтобы объяснять текст с помощью доступных для людей понятий и образов. Таким образом, речь в вышеприведенном отрывке идет о сложнейших мистико-философских понятиях.
Вот как комментируется данный отрывок в классическом издании Библии «Сончино».
«...Моше просит раскрыть ему то, что ни один человек не в состоянии постичь; то, что не может быть описано ни на одном языке. Причина его просьбы — не любопытство. Он должен знать, каковы цели Всевышнего, на основе каких принципов Он будет управлять народом и какие требования будет к нему предъявлять. Моше ожидает, что Божественное присутствие вернется к народу и раскроется на новом уровне... Всевышний отказывается исполнить просьбу Моше и говорит, что ни один живой человек не может выдержать того уровня раскрытия Божественного присутствия, о котором он просит... Моше, спрятавшись в пещере, сможет, скрывшись в момент приближения Славы Всевышнего, увидеть некий Его образ в момент удаления. Таким образом, он не увидит непосредственного проявления Всевышнего, которое можно назвать "лицом", он сможет увидеть только те изменения, которые оно произвело в окружающем мире. Такое опосредованное восприятие называется "видением со спины". Такое видение подобно восприятию человека, не успевшего разглядеть корабль, скрывшийся из его поля зрения. О размерах и скорости движения судна он может догадываться только по той волне, которую оно подняло».
Окончательно то, что Всевышний решил простить еврейский народ и возобновить Свой союз с ними, Моисей понял в тот момент, когда Бог велел ему изготовить вторые Скрижали Завета, — ведь, как уже было сказано, скрижали и являлись материальным подтверждением этого союза, своего рода «брачным договором» между евреями и Богом. Вторые скрижали должны были быть точной копией первых, но, в отличие от них, сотворенных на Небесах, Моисею самому предстояло вырезать их из камня. А после того как он справился с этой работой, на них, по распространенному преданию, чудесным образом возникли буквы, сложившиеся в Десять заповедей. Еврейская традиция настаивает именно на такой версии происхождения вторых скрижалей для того, чтобы подчеркнуть: Десять заповедей были начертаны на скрижалях самим Всевышним, без всякого участия Моисея, и потому ни один смертный уже не мог оспаривать то, что они несут в себе Высшую, а потому и неоспоримую истину.
При этом (все это, напомним, исключительно согласно еврейским преданиям) Господь открыл Моисею местонахождение залежей сапфиров, из которых тот должен был вырезать скрижали. Это месторождение находилось прямо под тем местом, где Моисей разбил шатер. Вернувшись с Синая в свой шатер, Моисей обнаружил, что имевшихся в нем камней хватает не только на изготовление скрижалей, но и для того, чтобы сделать его в одночасье необычайно богатым человеком. До этого, утверждает мидраш, у него, в отличие от всех остальных евреев, не было никакого личного имущества: ведь он пришел в Египет только с посохом в руке, а когда евреи просили у египтян «одолжить» им свое имущество и одежду, Моисей не последовал их примеру. Не последовал же он этому потому, что, не будучи в рабстве, не имел права и на компенсацию за него. Но самое примечательное заключается в том, что из самой бедности Моисея следует, что он выполнял свою миссию совершенно бескорыстно, не требуя за это никакой награды. Думается, таких лидеров-бессребреников в истории человечества было немного — если, конечно, они были вообще.
После того как вторые Скрижали Завета были готовы, Моисей снова в полном одиночестве поднимается на вершину Синая — и оттуда на сорок дней к Богу.
По одному из преданий, именно в эти сорок дней Всевышний продиктовал Моисею весь текст Пятикнижия, прочно запечатлев каждую букву в его памяти. Согласно другому, текст этот диктовался Богом Моисею и записывался последним на протяжении всех последующих сорока лет блужданий по Синайской пустыне. В эти же сорок дней Моисею была продиктована та часть Книги Исхода, в которой содержалось обещание Всевышнего отдать во владение евреям земли, заселенные хананейскими народами, и выдвигалось требование не заключать никаких союзов с этими народами; не вступать с ними (и вообще с представителями любых языческих народов) в браки; не только не участвовать в их языческих культах, но и проявлять по отношению к ним крайнюю нетерпимость; посвящать Богу каждого первенца из скота; соблюдать субботы и праздники и т. д.
Но — самое главное — проходя «мимо» Моисея, Всевышний сообщил ему тринадцать своих имен-качеств, взывая к которым можно пробудить Его милосердие:
«Господь, Господь — Бог Всесильный, Милостивый и Милосердный, Долготерпеливый; Тот, чьи Любовь и Справедливость безмерны; Помнящий добрые дела отцов для тысячи поколений их потомков; Прощающий грех и непокорность и заблуждение, и Очищающий раскаявшегося, но Неочищающий нераскаявшегося; Припоминающий вину отцов их детям и внукам, третьему и четвертому поколению...» (Исх. 34:6—7).
И вновь мы видим Моисея поднимающимся на Синай — на этот раз для получения Скрижалей Завета. Объявив народу, что он оставляет его на сорок дней, вверяя попечению своего брата Аарона и племянника Хура, Моисей в сопровождении старейшин и верного Иисуса Навина, ученика и телохранителя в одном лице, направляется к горе Синай. У ее подножия он прощается со старейшинами, обнимает каждого из них и дальше следует только с Иисусом Навином. Но вот они доходят до той черты, которую запрещено переступать и Иисусу, — теперь он идет один, неспешными уверенными шагами поднимаясь на вершину Синая. В тот момент, когда достиг вершины, густое облако снова окутало гору, а на восьмой день народ в стане явственно увидел над горой огненный всполох: это истекли семь дней подготовки Моисея к встрече с Всевышним и ему было разрешено подняться в Высшие миры — так комментаторы объясняют последующие слова Библии:
«И взошел Моше на гору, и покрыло облако гору, и осенила слава Бога гору Синай, и покрывало ее облако шесть дней.
Наконец отзвучали последние слова Бога и, придя в себя на вершине Синая, взяв новые Скрижали Завета, Моисей начинает медленно спускаться с вершины Синая вниз, где его с нетерпением ждут Аарон, старейшины и весь народ. При этом Моисей не подозревал, что за время разговора с Богом, из-за того, что, как говорит мидраш, через его тело постоянно проходил свет Божественного присутствия, лицо Моисея начало светиться. Оно испускало такой поистине ослепительный свет, что когда Аарон и стоявшая за ним толпа увидели это свечение, их обуял страх. Они решили, что свечение является проявлением гнева и готовности Моисея свершить возмездие, выжечь стан израильтян Божественным огнем, а значит, Бог не простил евреев и оставил вынесенный им приговор в силе. Вот почему люди долго не решались приблизиться к пророку и заговорить с ним. Моисею стоило немало усилий убедить Аарона успокоить народ и выслушать принесенную с Синая добрую весть о прощении. Но даже в те минуты, когда Моисей говорил о том, что Бог в своем безграничном милосердии простил евреев и сохранил Свой союз с ними, его светящееся лицо продолжало внушать им ужас. А потому, когда Моисей закончил говорить и, наконец, понял, что именно повергает евреев в такой трепет, то закрыл лицо плащом.
