После нескольких дней отдыха в Ржеве парашютисты по железной дороге отправляются в Хальберштадт.
Они возвращаются в свою страну после трудной зимней кампании, которую они провели без всякого отдыха.
Кончилась их первая русская зима.
Шайковка
Когда немногочисленные выжившие из 2-го парашютного батальона штурмового полка Штенцлера возвращаются на свою воздушную базу Гослар, их товарищи из 1-го батальона Коха тоже сначала думают, что их направят в Африку, где в начале 1942 г. бои в самом разгаре. Им выдали оборудование песочного цвета.
Грузовики доставляют парашютистов в Хильдесхайм. Им выдают кисти и банки с краской.
— Красьте все в белое! — приказывают им офицеры.
Солнце меркнет, они отправляются в Россию!
Парашютисты с жаром принимаются за работу и красят в белый цвет все: каски, коробки противогазов, ножны штыков и деревянные части винтовок. Им выдают зимние вещи и лыжи. Они даже занимаются изготовлением саней.
Увольнительные отменены, и 4 января 1942 г. на вокзале Айзена они садятся в железнодорожный состав. Поезд везет их через Лейпциг и Бреслау в Варшаву. После Германии климат меняется, и в бывшей польской столице уже очень холодно. Сам поезд и все вагоны покрыты настоящей ледяной броней.
Безоблачное небо совершенно металлического голубого цвета. Когда они прибывают в Смоленск, на термометре -30°. Несмотря на небольшие печки, в вагонах парализующий холод. Надо все время двигаться, стучать ногами, хлопать руками, чтобы хоть как-то согреться. Особенно замерзают носы и уши.
Ночь парашютисты проводят в бывшей русской казарме, где им тоже не удается согреться. Ранним холодным утром они отправляются на аэродром и садятся в «Юнкерсы-52».
Они не получили парашюты и летят, как простые пассажиры, — скученно, один на другом, со всем оборудованием и оружием, продрогшие до мозга костей Так они прибывают в Рославль.
В Рославле парашютисты проводят ночь в деревянных бараках, сотрясаемых ледяным ветром, затем автобусы везут их в Юхнов, где находится командный пункт штурмового полка генерала Майндля.
Штурмовой парашютный полк из четырех батальонов настолько важная часть военно-воздушных сил рейха, что им командует не просто полковник, а генерал. И какой генерал!
В 48 лет Ойген Майндль, артиллерийский офицер во время Первой мировой войны, прыгал на Нарвик как любой молодой парашютист и показал себя очень эффективным помощником генерала горных войск Дитля, стоящих на шведской границе. На следующий год он был серьезно ранен в голову, когда его штурмовой полк участвовал в ожесточенных боях в Малеме на западе острова.
Это невысокий сухой мужчина, с резкими чертами лица, глубокими морщинами, с носом с горбинкой, как говорят, «с орлиным профилем». Всем известно, что он безусловно храбр, но и то, что у него непростой характер, он не очень удобен. Впрочем, его вспыльчивость проявляется скорее при общении с начальством, чем с подчиненными. Этой зимой 1941–1942 гг. у него много причин выказывать свой гнев.
Следуя тактике, выбранной наверху, то есть в штабе самого фюрера, штурмовой полк будет сражаться на Восточном фронте не отдельной частью, а разделенным побатальонно.
И вот 2-й батальон, направленный в группу армий «Север» у Ленинграда, практически уничтожен на Неве; его командир майор Штенцлер получил в бою смертельное ранение. 1-й батальон майора Коха сражается на Московской дороге в группе армий «Центр», а 4-й — на Миусе в группе армий «Юг».
Майндль видит, что его парашютисты задействованы за сотни километров друг от друга и таким образом полностью выпадают из-под его контроля.
По решению высшего командования командир штурмового полка должен заняться в этих сложных условиях формированием разношерстной части, собрав бойцов отовсюду понемногу. Эта часть получает название боевая группа «Майндль».
Красная Армия проводит зимнее контрнаступление, и надо реагировать быстро, чтобы закрыть многочисленные бреши на дырявом, как решето, фронте. Принцип простой, соответствующий огромной способности германской армии проявлять инициативу, гибкость и скорость реакции, которая не перестает удивлять противника.
Генерал Майндль едет на фронт только с полковым штабом, ротой обслуживания и одним боевым взводом из нескольких десятков человек.
15 января 1942 г. парашютисты прибывают самолетом в Юхнов, расположенный примерно в 200 километрах на юго-запад от Москвы по дороге на Рославль.
Другие части 1-го батальона штурмового полка уже приземлились на аэродроме в Анисово-Городище, ближайшем населенном пункте от Шайковки, недалеко от дороги, ведущей из Рославля в Юхнов. Когда самолеты садятся, участок уже окружен русскими, ведущими зимнее наступление. Едва «Юнкерсы» приземляются, к ним устремляются немецкие солдаты в рваной форме. У всех отморожены руки и ноги.
— Заберите нас, — говорят они экипажам транспортных самолетов. — Ни один из нас не выберется отсюда, если вы нас здесь бросите.
Большинство несчастных относятся к строительному батальону и не получили зимнего обмундирования. У них были только кожаные сапоги, и при холодах в -30° и даже -40° они оборачивали ноги в тряпки.
Парашютисты батальона Коха поражены этим зрелищем. Но их начальники не дают им ни минуты.
— Займите боевые позиции прямо на границах аэродрома. Русские могут атаковать в любое время.
Прямо в чистом поле, в твердом от мороза снегу, вновь прибывшие начинают устраивать свои позиции. После палящего критского солнца теперь, когда они столкнулись с настоящими сибирскими, если не с полярными, морозами, они перенесли температурную разницу в 80°.
К счастью, парашютистам выдали зимнее обмундирование, и они худо-бедно подготовлены к невероятно трудным климатическим условиям.
* * *
Машины 1-го батальона штурмового полка останавливаются наконец у небольшого вокзала. Одиночный поезд уже ждет.
— По вагонам!
Путешествие к фронту посреди русской зимы кажется нескончаемым. Холод пронизывает все больше и больше. Мертвая тишина нависла над всей местностью. Куда ни бросишь взгляд, только огромное заснеженное поле, ровное, без единого дерева, без единого дома. Ночь спускается очень быстро. Тогда становится еще холоднее. Темное ночное небо полно сверкающих звезд. Наконец поезд останавливается.
— Выгружайся!
Парашютисты штурмового полка оказываются в чистом поле. Нет ни вокзала, ни какого-нибудь барака. Только огромные снежные просторы, как ночное серое море. Снег рыхлый и глубокий, соскакивая на землю, они проваливаются по пояс.
Слышны ругательства. Отдаются приказы. Ночь, непогода, но надо грузить оставшееся в вагонах и на платформах оборудование.
Как только полозья красивых саней, изготовленных в Хильдесхайме, касаются русской земли, становится ясно, что их использовать нельзя. Ни человек, ни лошадь не могут их сдвинуть хоть на сантиметр. Они слишком тяжелы и отказываются скользить. Людям придется все переносить на собственных спинах!
