Сразу стало ясно, что офицеры корабля составляют удивительно удачную команду. Дэвид Сили и мистер Причард, командир торпедной боевой части, были единственными представителями старого кадрового состава английских ВМС. Все остальные пришли на флот значительно позднее, за исключением одного только лейтенанта – коммандера Андерсона, австралийца, отвечающего за инженерную часть. Новыми офицерами были: Тони Эдлин, сын очень известного в годы моей юности комика, которого все называли Толстый Эдлин, и Джордж Карлоу, молодой парень из Глазго, ставший офицером уже во время войны. Тони унаследовал тщедушную комплекцию и артистичный темперамент своего отца. Его кипучая энергия в сочетании со страстной преданностью военно-морскому флоту делали его отличным молодым офицером. Джордж Карлоу удачно сочетал в себе осторожность и благоразумие, свойственное его народу, и совершенно нешотландскую веселость. Последнее было исключительно важно для всех нас, поскольку жизнь военного моряка на войне состояла главным образом из монотонных и скучных будней, лишь изредка нарушаемых волнующими и драматическими событиями.
Летние месяцы, столь не любимые немецкими подводными лодками из-за длительного светового дня, были удивительно спокойными. Конвои, сопровождаемые группой В2 (лидером которой был корабль «Вечерняя звезда»), мирно бороздили Атлантический океан, не встретив ни одной вражеской подводной лодки.
Некоторые группы кораблей сопровождения не были столь удачливы, как мы, поэтому время от времени приходили сообщения о потерях. Но основные события в это время разворачивались вблизи американских берегов, поэтому в центре Атлантики ничего существенного не происходило. Сравнительно небольшое количество немецких подводных лодок на маршрутах конвоев позволяло последним ускользать даже от тех субмарин, которые специально их поджидали, конечно, если информация об угрозе поступала на корабли сопровождения вовремя. И здесь нам неоценимую помощь оказывала система слежения за немецкими подводными лодками Адмиралтейства. В кабинете подводной обстановки, который возглавлял Роджер Уинн, всегда имелась свежая информация о местонахождении немецких субмарин, которая передавалась конвоям с удивительной быстротой и прямо-таки ошеломляющей точностью. Причем на практике точность определения местоположения субмарины оказывалась даже большей, чем предполагали авторы расчетов. Я также обнаружил, что метод высокочастотной радиопеленгации теперь значительно усовершенствовался и в умелых руках может оказаться достаточно действенным. Его использование позволит вовремя установить наличие угрозы для конвоя и принять необходимые меры. Поскольку этот метод играет заметную роль в моем повествовании, я вкратце остановлюсь на его применении и существующих ограничениях.
Высокочастотные беспроволочные сигналы, в отличие от низкочастотных сигналов, не огибают неровности земной поверхности, а идут по прямой. Таким образом, они направляются по касательной к поверхности земного шара, и передача с судна не может быть перехвачена другим судном, находящимся за линией горизонта. Эти сигналы отражаются от верхних слоев атмосферы и возвращаются на землю, иначе они могли бы приниматься только на расстоянии прямой видимости, которое, очевидно, зависит от высоты передающей и принимающей антенн. Когда сигнал передается подводной лодкой и надводным кораблем, это расстояние не должно превышать 15–20 миль. Такие сигналы назывались «земными».
Сигналы, которые вернулись на землю, отразившись от ионосферы, известны как «небесные» и могут приниматься при любом расстоянии. Интенсивность «небесной» волны не зависит от расстояния между приемником и передатчиком, но опытные операторы высокочастотных радиопеленгаторов всегда могут различить земную и небесную волны. Если определена первая, очевидно, что передатчик находится в радиусе 20 миль.
Более того, благодаря очень жестким правилам, которым подчинялись немецкие субмарины и которые предписывали им обязательно подавать сигнал в штаб об обнаружении конвоя, а также о начале атаки, вид и происхождение этих сигналов стали знакомыми и привычными для наших станций слежения на берегу, которые оперативно передавали информацию нашим кораблям в море.
Если прибор высокочастотной радиопеленгации настроен на частоту, выбранную немецкой субмариной, или же если в группе кораблей сопровождения имеется достаточное количество таких приборов, чтобы прослушивать весь диапазон частот, используемых вражескими лодками, эти сообщения перехватывались, и, если они передавались на земной волне, это означало, что конвой преследует или атакует немецкая лодка. Поскольку также можно было определить и направление, появлялась возможность направить корабль сопровождения или самолет в район предполагаемого расположения подлодки и по крайней мере задержать его, пока конвой не ляжет на новый курс. Даже если подводную лодку обнаружить не удавалось, поскольку процесс в значительной мере напоминал поиски иголки в стоге сена, к тому моменту, как ее командиру удавалось уйти от погони, он чаще всего обнаруживал перед собой чистый океан, на котором не оставалось никаких следов конвоя.
Такие стычки с врагом были довольно частыми. А за то, что конвои, сопровождаемые кораблями группы В2 оставались неприкосновенными, по моему мнению, следует благодарить лейтенанта Гарольда Уокера, офицера, отвечающего за работу высокочастотного радиопеленгатора на «Вечерней звезде». Бывший радист, он обладал удивительным чутьем и воистину сверхъестественной работоспособностью. В свое время ему случилось провести две недели на шлюпке в море, после того как его корабль подвергся торпедной атаке и затонул. А его родители и невеста погибли во время одного из налетов немецкой авиации. Лейтенант страстно ненавидел немцев и проводил дни и ночи возле своих приборов, по крупицам собирая информацию. Получив от него сообщение о готовящейся атаке, мы всегда успевали принять своевременные меры, чтобы отвести корабли конвоя в безопасное место. У него было еще одно очень полезное качество. Уокер мог различить почерки разных радиооператоров, а также узнавал характерные особенности сигнала, переданного мокрой антенной, то есть, вероятно, поступившего с только что всплывшей подводной лодки. Все перечисленное и давало нам существенные преимущества по сравнению с остальными кораблями. Показательным является тот факт, что конвой, сопровождаемый группой кораблей В2, понес потери и лишился одного корабля единственный раз. Это произошло тогда, когда Уокер однажды не сумел перехватить сигнал вражеской подлодки.
Я был очень рад, когда Гарольд Уокер был награжден крестом «За боевые заслуги».
Существовало множество хитростей и уловок, к которым прибегали командиры кораблей, чтобы уйти от преследования вражеской субмарины. Один из командиров однажды организовал учебный бой в достаточном удалении от конвоя, имея целью отвлечь внимание находящихся поблизости немецких субмарин, заставить их начать преследование и тем самым увести подальше от конвоя. Но к сожалению, хотя командир конвоя был в курсе дела, он не сумел передать соответствующие распоряжения на другие корабли конвоя. Когда же с них заметили разрывающие темноту вспышки взрывов и мечущиеся по темному небу лучи прожекторов вдали, слишком ретивые капитаны посчитали необходимым применить осветительные ракеты, которые предназначены для того, чтобы создавать ночью дневной свет, который позволяет обнаружить невидимую в темноте подводную лодку, подошедшую близко к кораблям. Эту хитрость больше не применяли.
