Другим наглядным нововведением Константина в армии было значительное привлечение германских племен, прежде всего готских, которые были очень хорошими воинами, и это привлечение способствовало их романизации и эллинизации. Вряд ли нужно объяснять, что наполнить армию чистокровными греками и римлянами было физически невозможно, да и о какой чистокровности можно говорить, если сам Константин и многие его предшественники были варварами-иллирийцами по происхождению. Отношения Константина с германцами имели свою историю. Константин противостоял весьма агрессивным германским племенам с 306 года, когда унаследовал власть отца над Галлией. Естественной восточной границей Галлии был Рейн, соответственно ставший границей Римской империи на севере Европы, испытывающей постоянные набеги германских племен. Причем во времена Константина эти набеги были лишь первыми ласточками того глобального процесса миграции с востока на запад и с севера на юг, который в исторической наук называется «Великим переселением народов» IV–VII веков. Все годы своего правления в Трире Константин сдерживал наступление германцев на Рейне, с 317 года эту миссию унаследовал цезарь Крисп, с 326 года — одиннадцатилетний цезарь Константин II.
В 310 году Константин Великий построил первый мост через Рейн, недалеко от Кельна, длиной в 420 метров. Интересно заметить, что это был единственный мост через Рейн до XIX века. Рядом с мостом Константин построил крепость Дивидию («богатство»), по-немецки называвшуюся Deutsch (Дойц). Когда в 461 году речные (репуарские) франки объявят свою независимость, они назовут свою землю Deutschland, и отсюда пойдет самоназвание всей Германии. В результате успешных германских походов в 314 году Константин получает титул «Германикус», то есть «Германский». Но вместе с этим германцы часто переходили на службу в римскую армию задолго до Константина, и их активно использовали в наиболее опасных походах. Историк Иордан в середине VI века жалуется на то, что римские власти часто призывали готов, но как только «в государстве наступал жир, ими начинали пренебрегать. А ведь было время, когда без них римское войско с трудом сражалось с любыми племенами» (Getica, 111). Например, характерной особенностью сражений Константина и Лициния было то, что армии обоих августов в значительной степени состояли из готов. Поэтому сосланного в Фессалоники Лициния охраняли и казнили именно готы. В отличие от Рейна, на Дунае давно не было моста, и это сильно затрудняло передвижение римской конницы. Еще в 105 году Траян построил первый мост через Дунай в районе современного румынского города Дробета-Турну-Северина, но в 271 году, при Аврелиане, он был уничтожен римлянами, покинувшими Дакию. Поэтому в 328 году Константин строит новый мост через Дунай, значительно восточнее предыдущего, в районе современного румынского города Корабия, длиной 2437 метров, подобно тому как восемнадцать лет назад он строил мост через Рейн. Действительно, «понтифик»! В 332 году Константин наносит сокрушительное поражение готам и сарматам, а после этого отводит им земли для расселения — готам в Паннонии, а сарматам в Северной Италии. Так поколение за поколением германцы, а равно и другие племена подвергались неизбежной романизации и эллинизации, и служба в римской армии была ведущим проводником этого процесса. Германцы нанимались в армию Империи не только для совершения дальних походов, но и для того, чтобы, проживая вдоль границ империи, охранять их от других варваров. Такие пограничные варварские части назывались в IV–VI веках «федератами». Важно заметить, что, в отличие от иных варваров, германцы относительно быстро христианизировались, без чего был совершенно невозможен тот реальный романо-германский синтез, на котором была основана культура средневекового Запада.
Несмотря на то что тетрархия как власть четырех императоров исчезла, сохранилось разделение на четыре префектуры, каждой из которых управляет префект претория. Если реформы армии предназначались для улучшения внешней безопасности государства, то реформы административно-правовой системы были направлены прежде всего для обеспечения внутренней безопасности, то есть предотвращения узурпации и низовых мятежей. Расформирование преторианской гвардии в 312 году не давало никаких гарантий того, что вся армия не будет использована кем-либо для захвата власти, и именно для этого Константин разделил военные службы и гражданские службы, последними из которых управлял префект претория, не имеющий никаких военных обязанностей. С 312 года префекту претория подчиняются викарии, управляющие диоцезами и провинциями, и, таким образом, выстраивается иерархия чисто гражданской власти, совершенно независимой от военных частей. С 331 года решения префекта претория, особенно в сфере законодательства, не обжалуются императору.
При Константине начинает окончательно разрушаться прежняя, классическая для императорского Рима иерархия трех высших сословий — сенаторов, всадников и декурионов (провинциальных землевладельцев). Константин формализует функций императорских советников, называемых «комитами» (от comes — «спутник»), разделенных на три ранга и соответствующих разным сферам ответственности. Комиты составили большую часть новой официальной аристократии, которая пришла на смену сенаторской.
Интересно, что если от названия военного командующего dux происходит титул герцога, то от названия comes происходит титул графа.
Хотя сенаторы благодарили Константина за освобождение от Максенция, их роль в истории Рима окончательно сходит на нет, потому что Сенат давно утратил функции государственной власти и превратился в культурный реликт. С эпохи «тридцати тиранов» при Галлиене сенаторы не могли занимать должности провинциальных чиновников, но Константин даровал им эту возможность, а также привилегию свободных выборов квесторов и преторов. При этом сенаторы больше не могли быть судимы только другими сенаторами и перешли под юрисдикцию провинциального суда. Новая аристократия делилась на шесть уровней, и эта новая система определяющим образом повлияла на средневековую дворянскую иерархию как на Западе, так и в Восточной Европе. Низший, шестой ранг — «выдающиеся». Пятый ранг, выше шестого, — «совершеннейшие». Четвертый ранг — «светлейшие» (клариссимы), при принципате так называли только сенаторов, теперь они могут быть наместниками провинций. Третий ранг — «почтенные» (спектабили) — могут быть викариями диоцезов. Второй ранг — «сиятельные» (иллюстрии) — могут быть префектами префектур. Первый ранг — «благороднейшие».
На первый взгляд эти эпитеты могут показаться излишне напыщенными и отдающими восточной лестью, но на самом деле, даже если их происхождение связано с восточными симпатиями Аврелиана и Диоклетиана, необходимо понимать, что для современного восприятия они звучат совсем не так, как они звучали в Риме IV века. Здесь указывается степень превосходства, имеющая не моральное, а социальное значение. Например, «благороднейший» — это не человек благородного поведения, а тот, чье происхождения, пускай даже путем усыновления, дает ему право занимать это высшее положение. Иными словами, пафос византийских гипербол носил не этический, а социально-эстетический смысл и в соответствующее время воспринимался значительно проще, чем в наши дни.
Параллельно с военной и гражданской властью Константин усилил значение спецслужбы так называемых «агентов» (agens in rebus), которая внешне выполняла самые разные поручения, в основном инспектировала имперскую почту, но в реальности занималась внутренней политической разведкой. Империя настолько усложнялась во всех отношениях, что отказаться от роли тайной полиции было недальновидно. Достаточно сказать, что инспекции агентов могли предотвращать такие неприятности, на исправление которых потребовались бы значительные ресурсы, вплоть до военных действий. Государством управлял император, которого со времен Аврелиана и Диоклетиана называли dominus («господин»), опирающийся на совещательный орган — консисторий, пришедший на смену прежнего консилиума. Членами консистория были магистр оффиций, главный юрист, два финансовых чиновника, а также высшие комиты (советники) и все, кого назначит император, имеющий право решающего голоса. Все службы при императоре отныне именовались «священными» в силу священства имперской власти, которую они представляют.
