— Это почему? — удивилась Лиля.
— Тебе вся общага завидует.
— Так уж и вся? — не поверила Лиля.
— Притворяешься или не понимаешь?
— Чего?
— Не понимаешь, — заключила Маша. — Объясню. То, что он парень порядочный, это ерунда. Таких много. Но он у тебя писатель, к тому же — талантливый. Его повесть в Москве напечатали. Соображаешь?
Лиля покрутила головой.
— Дите! — вздохнула Маша. — Много белорусских писателей публикуется в Москве? Единицы. Значит, его заметят, и примут в Союз писателей. А это… — Маша зажмурилась. — Квартиру дадут сразу. Писатели их не ждут, как мы. У них свои дома отдыха, путевки в санатории. Поездки за границу опять же. Будет привозить тебе дефицит, одевать как куколку. Машину купите, дачу… — она вздохнула.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Лиля.
— Навела справки, — ответила Маша. — Он тебе не говорил?
Лиля покрутила головой.
— Скрывает, — заключила Маша. — Умный. Не хочет, чтобы его любили за богатство.
— Так я с ним не из-за этого, — сказала Лиля.
— Но квартира не помешает! — подняла палец Маша. — Как и дефицит. Повезло тебе, Лилька! Даже я завидую. Только не богатству, — Маша покрутила головой. — Он у тебя умница. Я была на его читательской конференции в библиотеке. Из любопытства пошла. Таких, как я, набралось столько, что в проходах между полками стояли. Два часа… Представляешь, два часа слушали, открыв рты. Я запойная читательница, и на конференциях бывала не раз. Обычно приходит писатель и начинает рассказывать о себе. Где родился, крестился, как ему в голову пришел гениальный замысел… Люди слушают и начинают зевать. А твой Сергей… Ни слова про себя и свою повесть. Все о литературе. Откуда знает? Со мной потом библиотекари делились. Даже для них было открытием, что Некрасов с женой Панаева прокутил наследство Герцена и поехал к нему в Лондон объясняться. А тот его не принял. Написал на визитной карточке: «Господин Герцен отказывает себе в удовольствии видеть господина Некрасова». И Некрасов эту карточку не порвал, как другой бы сделал, а сохранил. Теперь она в музее.
— Он и мне это рассказывал, — кивнула Лиля.
— Вот видишь! — вздохнула Маша. — А знаешь, чем конференция кончилась? Девочки рванули к нему, окружили и стали глазки строить. «Ой, Сергей, нам так интересно было! Можно с вами еще встретиться?»
— А он? — чувствуя ледок в груди, спросила Лиля.
— Отговорился занятостью. Но девочкам улыбался. Смотри, Лилька! Уведут.
— Нет, — сказала Лиля, подумав, — не получится.
— Это почему?
— Он меня любит.
— Это всего лишь слова.
— А он их и не говорил.
— Правда? — изумилась Маша.
— Напрямую — ни разу. Но зато другие… Говорит, что я — чудо. Что одна на миллион. Что я солнышко золотое, зайка пушистая, птичка певчая. На руках меня носит.
— Да ну? — не поверила Маша. — Не видела.
— Так он наедине. Говорит, что я как перышко, и он готов носить меня всю жизнь.
— Да-а… — завистливо протянула Маша.
— В деревне он за меня подрался. На танцах к нему прицепился один мой бывший ухажер. Ну, как ухажер? — Лиля сморщилась. — Это он за мной бегал, а я на него даже не смотрела.
— И что Сергей? — поторопила Маша.
— Воткнул его головой в сугроб.
Маша захохотала.
— Он очень заботливый, — продолжила Лиля. — Как ни приду в гости, накормит, напоит. Кто из парней так делает? Больше смотрят, чтобы их покормили да еще бутылку поставили. Сергей и готовит хорошо. Причем, видно, что ему это в радость. И как странно на меня смотрит! Как папа. Иногда мне кажется, что я ему дочь, а не невеста.
Лиля помолчала.
— Он очень скромный. Его медалью в армии наградили, а он не говорит, за что. Мне Юзефа Ивановна рассказала. В армии учения были, солдаты боевые гранаты бросали. Сергей, как командир отделения, присматривал. Один молодой солдат с испугу уронил гранату себе под ноги. Сергей ее сапогом в сторону отбросил, сбил молодого с ног и собой прикрыл. Граната разорвалась, ему осколками спину раскорябало. Шрамы остались, я видела.
— Когда? — заинтересовалась Маша.
Лиля смутилась.
— Да ладно, — сказала Маша. — Заявление подали, с родителями его познакомила, теперь можно спать вместе. Даже я слова не скажу. Эх, Девойно! Ты четвертая, кого я из этой комнаты замуж выдаю. А сама… — Маша всхлипнула.
— Что ты? — Лиля пересела к подруге на кровать и обняла ее за плечи. — Будет и на твоей улице свадьба.
— Кому я нужна? — пожаловалась Маша. — Никто даже не смотрит.
— И на меня не смотрели, — сказала Лиля. — Забыла? Теперь завидуют.
— Твои бы слова да богу в уши! — вздохнула Маша. — Поделись счастьем, а?
— Запросто! — ответила Лиля. — Сколько хочешь.
В тот миг она даже не подозревала, насколько пророческими станут ее слова…
Назавтра в обеденный перерыв к ней в приемную забежала Инна из заводоуправления.
— Вот! — она шлепнула на стол газету. — Почитай! Жуть, что творится. Насилуют, убивают, а по телевизору говорят, что тишь да гладь.
Лиля взяла газету. «На страже Октября», орган МВД БССР.
— На третьей странице, — подсказала Инна.
Публикация называлась «Обжалованию не подлежит». Лиля углубилась в чтение. Репортаж из зала заседания Витебского областного суда знакомил читателей с процессом над насильником и убийцей, чьими жертвами стали шесть женщин. Читая, Лиля не могла отделаться от мысли, что нечто подобное она слышала. Но где? Эта страшная история ей была незнакома. Внезапно ее озарило: Сергей! Он рассказывал ей о маньяках, которые заманивают женщин в машины, завозят в глухие места, где насилуют и убивают. Он просил ее быть осторожной и не садиться в машины к незнакомым мужчинам. Тогда она сильно удивилась этой просьбе. Откуда в СССР маньяки? Они же на Западе. Выходит, Сергей был прав.
— Можно взять почитать? — попросила она Инну. — Завтра верну.
— Нет! — закрутила она головой. — Самой дали. Это же «На страже Октября»! Только в ней еще что-то пишут, да и то — для своих. Простому человеку подписаться на эту газету невозможно, в киосках не продают.
— А на пару часов?
— На пару можно, — согласилась Инна. — Только сама принесешь!
Лиля кивнула. Когда Инна ушла, она встала и направилась к участку Сергея. Слесари встретили ее улыбками — об их предстоящей свадьбе знали. Лиле подсказали, где искать жениха. Он нашелся у стеллажей со штампами.
— Соскучилась? — улыбнулся Сергей, увидев Лилю.
— Я всегда по тебе скучаю, — подтвердила Лиля. — Поговорим?
