Он кивнул и вытащил из ушей беруши. За стеллажами было не так шумно, как возле прессов, разговаривать можно, не повышая голос.
— Читай! — Лиля протянула ему газету.
— Руки грязные, — посетовал он. — Испачкаю.
— Я подержу.
Лиля сложила газету, чтобы ему было удобнее. Он впился глазами в текст и пробежал его на удивление быстро. Лиля давно заметила: читает он быстро, но при этом отлично запоминает прочитанное. Сергей кивнул, и она убрала газету.
— Хорошая новость, — сказал он задумчиво. — Значит, получилось.
— Что?
— Поймать.
— Ты знал об этом, да? Поэтому учил не садиться в машину к незнакомым?
— Да ты у нас Шерлок Холмс в юбке! — засмеялся он. — Эркюль Пуаро.
— Я серьезно! — насупилась Лиля. — Отвечай: знал?
— Да.
— От кого?
— У меня есть источники информации.
— Какие?
— Что ты на меня набросилась? — удивился он.
— Мне непонятно, — сказала Лиля. — Никто ничего не слышал, а ты — пожалуйста!
— Это в Минске не знали, — хмыкнул он. — А вот Витебщина гудела. Мне знакомый рассказал.
— Какой знакомый?
— Вместе в бригаде служили. Он родом с Полоцка. После армии в милицию пошел. Нас, спецназовцев, туда с руками-ногами берут — только заикнись. В мае мы с Гришей случайно встретились. Он здесь обучение проходил. Посидели, поговорили. Гриша и рассказал, что творится в их области. Про красный «запорожец» упомянул. Этот Михасевич, — Сергей ткнул пальцем в газету, — на таком ездил. По нему и нашли. Читала ведь.
— Да! — кивнула Лиля.
— Вот и вся загадка. Чего, спрашивается, прибежала?
— Когда я чего-то не понимаю, то пугаюсь, — сказала Лиля. — Оказалось, все просто. Тебе многие удивляются, знаешь?
— Например? — сощурился он.
— Маша рассказывала про твою конференцию. Как тебя там слушали, открыв рты. Даже библиотекари поражались.
— М-да, — вздохнул он, — косяк. Первая встреча с читателями, не устоял. Перышки распустил. От радости в зобу дыханье сперло…
— А еще она рассказывала про девушек, которые хотели с тобой познакомиться, — добавила Лиля.
— Ревнуешь? — сощурился он.
— Конечно! — кивнула Лиля.
— Зря.
— Почему?
— Я не собираюсь тебе изменять.
— Все так говорят! — хмыкнула Лиля.
— Ладно, — сказал. — Объясню. Про любовь умолчу — это само собой. Попробую рационально. Как жена ты меня устраиваешь по всем статьям и параметрам. А раз так, зачем кого-то искать? Это первое. И второе. Я собираюсь стать известным писателем. Популярным, маститым, успешным — выбирай любое. Я изучал историю литературы. Все авторы, которые добились успеха, очень много работали. Помнишь, я рассказывал тебе о Пушкине?
— Да, — подтвердила Лиля. — Все думали, что он пишет легко, а он исчеркивал свои рукописи.
— Вот! — кивнул он. — Когда мне бегать за юбками? К тому же измена мужа рано или поздно становится известна жене. Ты, ведь, не простишь?
— Убью! — пообещала Лиля. — С особой жестокостью.
— Могу представить, — улыбнулся Сергей. — У меня богатое воображение. Тогда зачем изменять? Но и тебе следует понять: поводов для ревности будет много.
— Это как? — насупилась Лиля.
— О чем моя повесть?
— О любви.
— А кто читает журнал «Юность»?
Она помедлила с ответом.
— Преимущественно молодые люди, — ответил он сам. — А теперь представь. Восторженная, юная девочка прочла повесть о любви. Она ей понравилась. Девочка смотрит на фотографию автора. Тот молод и не дурен собой. Ей в голову приходит замечательная мысль: стать музой полюбившегося писателя.
Лиля засопела.
— Что делает девочка? — продолжил Сергей. — Садится и пишет письмо. «Дорогой Сергей! Я с восторгом прочла вашу повесть. С этого дня вы мой любимый писатель. Я мечтаю стать близким вам человеком, разделить с вами трудности и горести…» Про успех она не напишет, это как бы неприлично, но в уме держать будет. Дальше последует продолжение: «Готова жить с вами на любых условиях. Обещаю: вы не пожалеете!»
— Ты уже получил такое письмо? — разозлилась Лиля.
— Нет.
— А откуда знаешь?
— Читал об этом. Так что, думаю, письма будут. Их отправят в редакцию, оттуда перешлют мне или передадут по случаю. Что с ними делать?
— Порвать! — выдохнула Лиля. — Еще лучше — сжечь!
— Можно и так, — согласился он. — Но тогда девочка, не получив ответа, решит встретиться лично. Сядет в поезд и приедет. Представляешь, звонок в дверь. Открываешь, а там — она.
— Да я ее!.. — Лиля сжала кулаки.
— Вот это уже статья, — улыбнулся он. — «Побои» называется. Нельзя до такого доводить. Поэтому девочке нужно ответить. Тебе.
— Мне? — изумилась Лиля.
— Если отвечу я, она воспримет это как приглашение к переписке. Так что придется тебе. Примерно так, — он наморщил лоб. — «Дорогая Лида, Валя или, скажем, Марина. Спасибо за внимание к творчеству моего мужа. Меня тронула ваша искренность и чистый порыв. Я понимаю, что они вызваны талантливой прозой Сергея. К сожалению, вынуждена вас огорчить: Сергей женат. Мы с ним знакомы со школьных лет, сидели за одной партой. Там и полюбили друг друга…»
— Зачем врать? — удивилась Лиля.
— В противном случае девочка возненавидит тебя. Решит, что ты прибежала первой. А вот школьная любовь — это святое. Про нее песни поют.
Лиля подумала и кивнула.
— Ну, и дальше, — продолжил он. — «Уверяю тебя, что быть музой писателя — это трудно. Сергей рассеян, днями только и думает о своих книгах. Он забывает о моем дне рождения, не поздравляет 8 марта, а порой и вовсе бывает несносен. Я его, конечно, люблю, но никому бы не рекомендовала выходить замуж за писателя. Недаром поэт сказал: „Дай бог вам, девочка, мужа хорошего. Умного, доброго и не поэта…“»
— Кто это написал? — заинтересовалась Лиля.
— Роберт Рождественский — как раз в ответ на такое письмо. Получив его от тебя, девочка поймет, что несколько ошиблась в своих мечтах. Что у писателя Девойно есть жена, и что жить с ним — не сказка. Одновременно она почувствует себя приобщенной к семейной тайне. Так мы получим преданного читателя.
— Жулик ты! — сказала Лиля. — Врун!
Он захохотал.
— Так я и в повести вру. Но тебе понравилось?
— Да! — призналась Лиля.
— Так что воспринимай это как литературный жанр — эпистолярный.
