Александров высвободил кисть и пошел к трапу. Московский «ТУ» подогнали прямо к зданию аэровокзала.
В своем кабинете в институте Александров некоторое время сидел, поглядывая на брошенный в кресло портфель. Папка с предупреждением странного посетителя лежала внутри. Александров помнил его почти наизусть. До поездки в Чернобыль он и специалисты института просчитали возможность взрыва реактора по предложенному сценарию. Разумеется, листки в руки им Александров не дал. Начнут спрашивать: откуда? Поставил задачу и попросил просчитать. Ничего путного из этого не вышло. На Ленинградской АЭС в 1975 году случилась похожая авария, но там ситуация была иной. В Чернобыле останавливали реактор, в Ленинграде его запускали. В Ленинграде сработала аварийная защита, в Чернобыле ее отключили. И если бы Александров не потребовал включить…
А вот результаты аварий оказались схожими. И в Ленинграде, и в Чернобыле оказались разрушены или повреждены тепловыделяющие сборки и каналы. Неприятно, но не смертельно. Александров помнил, что произошло в переданном ему предупреждении. И отдавал себе отчет: только его присутствие на четвертом энергоблоке помогло спасти страну от страшной катастрофы.
Некоторое время он колебался. Нехорошо сдавать доверившегося тебе человека. С другой стороны Девойно не просил молчать. А если он обладает знаниями и о других катастрофах? Сколько людей можно спасти! Не говоря об ущербе народному хозяйству.
Александров взял со стола маленькую книжечку — телефонный справочник, полистал. Затем придвинул вертушку и набрал три цифры.
— Да, — раздался в наушнике мужской голос.
— Здравствуйте, Владимир Иванович!
— И вам доброго здоровья, Анатолий Петрович! Работаете?
— Как и вы.
— Да уж! — пожаловался собеседник. — Ни выходных, ни проходных.
— Найдете для меня пару минут?
— Разумеется, — сказал собеседник. — Приезжайте. Мне тут еще долго сидеть.
Александров вызвал дежурную машину. До Старой площади его довезли быстро. В здание? 4 пропустили сразу, академик поднялся на нужный этаж. Приемная секретаря ЦК была пуста — выходной день, и Александров прошел в кабинет. Увидев его, Долгих встал из-за стола и шагнул на встречу.
— Рад видеть вас, Анатолий Петрович!
Он пожал руку ученому.
— А я вас, — сказал академик, возвращая рукопожатие.
— Присаживайтесь!
Они разместились за приставным столом.
— Про аварию на Чернобыльской АЭС слышали? — перешел к делу академик.
— Было утренней в сводке, — кивнул Долгих. — Но там, вроде, ничего особо страшного?
— Да, — подтвердил Александров. — Но могло быть. Взгляните!
Он достал из сумки папку и передал Долгих. Тот взял, раскрыл и некоторое время сосредоточенно читал. Затем отложил листки.
— Это прогноз вашего института?
— Нет, — сказал Александров. — Эти листки принес мне писатель Девойно. Слышали о таком?
Долгих покрутил головой.
— А я слышал. Мои сотрудники его книгами зачитываются. Упросили принять автора. Девойно принес эти листки мне 10 апреля. Попросил сделать все, чтобы предупредить аварию.
— Он физик-ядерщик?
— У него даже высшего образования нет.
— Хм, — Долгих взял листок. — Я не специалист, но, по-моему, написано со знанием дела.
— По-моему — тоже, — кивнул Александров. — А я, знаете ли, академик. Скажу сразу: не отправься я в Чернобыль, вот это, — он ткнул пальцем в листки, — непременно бы произошло. И с описанными здесь последствиями.
— Не приведи бог! — Долгих изменился в лице. — Вы уверены?
— Да.
— Тогда откуда…
Долгих не договорил фразы, но Александров понял.
— Я задавал Девойно этот вопрос. Он ответил, что получил откровение свыше.
Долгих хмыкнул.
— Я ученый, физик, поэтому не верю в откровения, — кивнул Александров. — Но факт остается фактом: Девойно знал об аварии. Причем, все. Время — с точностью до минуты, обстоятельства происшедшего, механизм поведения реактора. Это говорит о том, что ему доступно знание из будущего.
— Фантастика какая-то, — покрутил головой Долгих.
— Увы, реальность, — не согласился Александров. — Хотя Девойно известен именно как автор фантастических романов. Почему я к вам пришел, Владимир Иванович? Чернобыльская АЭС не единственная в СССР. Есть гидростанции и масса других опасных объектов. В случае аварии на них могут погибнуть люди, страна — понести экономический ущерб. А теперь представьте, что есть человек, который об этих авариях знает наперед. И их можно предупредить.
— Хм, — сказал Долгих. — Резонно. Он согласится помочь?
— Сам искал со мной встречи.
— Спасибо, Анатолий Петрович! Я это оставлю? — Долгих указал на листки.
Академик кивнул и они распрощались. Долгих собрал листки, сложил их в папку, снял трубку телефона и набрал номер.
— Здравствуй, Костя! — сказал ответившему абоненту. — На месте? Можешь зайти? Жду!
Спустя полчаса в его кабинет вошел высокий, подтянутый мужчина в строгом сером костюме. Долгих встал из-за стола и направился к гостю. Где-то посередине кабинета они встретились и обнялись.
— Целую жизнь не виделись! — сказал Долгих, отступая.
— В прошлом году, — уточнил гость.
— Так это мельком, — махнул рукой Долгих. — Все в работе. Не заметил, как шестьдесят один стукнул. Жизнь, считай, прошла.
— Рано печалишься, — хмыкнул гость. — Сам крепкий, как молодой огурец. И седины почти нет.
— Порода такая, — согласился Долгих. — Сибирская. Присаживайся, Константин! Кое-что расскажу.
Гость выслушал его, не прерывая.
— Что скажешь? — спросил Долгих, закончив.
— Похоже Оракул объявился, — сказал Константин.
— Какой оракул?
— У нас его так кличут. Разреши? — он потянулся к телефону. Долгих кивнул. Гость снял трубку и набрал номер. — Дима? Наведи справку об одном человеке. Фамилия Девойно, имени и отечества не знаю. Но он писатель, известный, живет в Минске. Как выяснишь, позвони мне по номеру, — он продиктовал цифры.
— Телефон знаешь, а не звонишь! — упрекнул его Долгих, когда гость положил трубку.
— Не хочу отрывать от дел секретаря ЦК, — сказал Константин. Долгих покачал головой. — Хотя ты прав, Владимир Иванович. Не хочу звонить из нашего гадючника. Заинтересуются, почему? О наших отношениях там не знают. Пронюхают, начнут делать расклады: кто и под кем. Ну, их!
Долгих согласно кивнул.
— Так что с Оракулом? — спросил нетерпеливо.
