— Похоже, камень спас тебе жизнь. — Сано вновь подцепил цепочку, дабы продемонстрировать мне крепление с остатками оплавленного хризолита.
Но очередное его прикосновение отклика во мне не вызвало. Сил и без того было немного, а тут еще новое потрясение… От драгоценного камня почти ничего не осталось. Даже думать не хочу, что эта гадость сделала бы со мной, не встань у нее на пути украшение.
Решено! Драгоценности я отныне люблю!
— Раз уж вы очнулись, — насел на меня столичный следователь, — не расскажете, что именно произошло?
Он откровенно раздражал настырностью и дотошностью. Раз уж я пострадавшая, больше того — едва не убитая, разве не полагается показать меня доктору и организовать полный покой? Но нет, у них тут по плану допрос!
Заступаться за меня никто и не думал, а у самой просто не осталось сил спорить. Пришлось рассказывать. Впрочем, я мало что могла сообщить. Все это им наверняка рассказали другие гости.
— Приведите эту Ниону, — распорядился Роуд, как только мне сказать стало нечего.
Подчиненные были и так при деле, так что за девушкой отправился Дегейр.
Мы разместились в гостиной — трое следователей, угрюмый мужчина, записывающий показания хозяев дома, собственно сами хозяева, я и Сано Аржис. Остальных оставили в бальном зале под присмотром служащих управления. Время от времени в дверном проеме возникал кто-нибудь недовольный или любопытный, но выставленная охрана быстро отгоняла его прочь.
Пока ждали, я успела поймать на себе несколько не самых дружелюбных взглядов столичного следователя, которому полагалось быть беспристрастным, и решила для себя, что причина тому — связь с его сыном. Пусть она и совсем не такая, как все думают.
Наконец Дегейр вернулся. Вот только рядом с ним вышагивала вовсе не Ниона, а Лика.
— Я ничего не знала! Клянусь, я понятия не имела, что она владеет магией! Как-то странно все произошло… засияло белым и… Не хватало, чтобы злые языки полоскали нашу фамилию еще и из-за этого! — бормотала она вперемежку со всхлипами. — Не было у меня цели как-то вредить вашей драгоценной Ксилене! Я только задеть ее хотела. Чтобы все знали, что мой брат быстро утешился и думать о ней давно забыл.
Играть тут было не перед кем, представителей правопорядка Лика за людей не считала, как, впрочем, и всех тех, у кого не было толстого кошелька и известного имени, стало быть, говорила она искренне. Что же, страх порой не хуже зелья правды действует.
— Кто это? — Роуд окинул вошедшую парочку подозрительным взглядом. — И где моя подозреваемая?
— Лика Одинг. — Подавить улыбку и скрыть довольное выражение лица Дегу стоило немалого труда. Еще бы, он ведь несколько лет об этом моменте мечтал! — Это она привела ту девушку. И она вынудила Ксилену подойти к ней. И удерживала там некоторое время.
Бывшая подруга посерела. Видимо, тоже осознала шаткость своего положения, как и то, что за все эти годы не сделала ничего, чтобы обзавестись друзьями.
— Это все ложь! — взвыла она, почувствовав на себе перекрестные взгляды столичного следователя и Виктории.
— Вот как? — безэмоционально переспросил Роуд. — И как же все было?
Лика затравленно повертела головой, но поддержки в гостиной не нашла.
— Так, но… — Она закусила губу. — Мне нужен мой поверенный! И брат!
Глава 10
Разбирательство затянулось надолго. Лика рыдала, клялась, что не желала мне зла, потом требовала то поверенного, то Гиля, то избавить ее от очередной пиявки. Только когда в гостиную допустили Гиля и Алисию, из слов косвенной виновницы произошедшего удалось вычленить главное: как только я свалилась, Ниона с криками убежала прочь.
Предположительно, к Одингам, там все ее вещи.
Эта же мысль пришла в голову Роуду, и за беглянкой отправили троих мужчин в форме. Вроде даже слабенького мага вызвали.
Мы рассказали все, что могли, и стали пока не нужны, так что получили разрешение расходиться. Представители управления тоже засобирались в свою контору. Сано в очередной раз препирался с отцом, к счастью, делали они это не у меня над ухом. Впрочем, посидеть в одиночестве мне все равно не дали.
— Тень не объявилась? — улучив момент, когда рядом не было лишних ушей, шепотом спросил Дег.
Я покачала головой.
Возможно, и не объявится. Больше ни одна. Но я пока не в силах об этом думать.
— Плохо, — поморщился следователь и слегка сжал мое плечо. Мол, держись.
Ответом ему стала слабая улыбка. В такие моменты поддержка особенно важна, так что я решила пока не вычеркивать его из числа приятелей.
Дегейр уже успел отойти, когда я поймала на себе задумчивый взгляд Виктории. Оценивающий какой-то. Как если бы я была не жертвой, а обвиняемой. Хм. Неприятно. Похоже, как раз она поставила на мне крест. Или как раз сейчас подумывает это сделать.
Но почему? Догадалась, что я теперь бесполезна? Или еще что-то?
Я как раз придумывала, как бы это выяснить, но мне помешали.
— Как ты себя чувствуешь? — прозвучал участливый голос, а в следующую секунду диванчик просел под весом Алисии.
Быстрый взгляд метнулся в другой конец гостиной, где Гиль утешал рыдающую сестру, и я подозрительно осведомилась:
— С чего вдруг вы озаботились моим состоянием, вместо того чтобы утирать слезы Лике? — Да, грубовато. Но после всего случившегося и того, как поступили со мной Одинги, мне простительно.
Очевидно, покровительница бывшего жениха считала так же, потому что на ее губах возникла снисходительная улыбка.
— Она давно успокоилась и сейчас просто привлекает к себе внимание, — поразила наблюдательностью пожилая дама. — Ты же могла пострадать на самом деле.
Укол совести был слабый, но вполне ощутимый. Уголки моих губ виновато дрогнули.
— Жить буду. Просто испугалась сильно.
Ее улыбка стала теплее и, что важнее, отразилась в глазах.
— С самого начала я говорила Лике, что навязывать Гилю другую глупо, — покачала головой госпожа Рамонара. — Но она настырна, как ночной кошмар, а у бедного мальчика не хватает воли, чтобы приструнить сестру.
О! Неожиданные речи. Даже если учесть, что «бедному мальчику» уже хорошо за тридцать.
Стало любопытно:
— Вы настолько посвящены в их отношения? — Эти двое всегда были достаточно скрытными, даже я, живя с ними в одном доме, не сразу разобралась, что к чему.
Странная особа негромко рассмеялась.
— Гиль мне все-все рассказывает!
— Правда? — Поверить все еще было нелегко.
— Конечно, я же его психотерапевт, — важно кивнула пожилая дама, отчего ее высокая прическа забавно качнулась. — Душевный поверенный. В моей работе открытость пациента — обязательное условие.
