– Привет, Ян, – говорю как можно спокойнее, пытаясь унять участившееся сердцебиение.
Она не отвечает, через секундную заминку переступает порог и, не снимая обуви, идет в спальню. Вижу, как она окидывает оценивающим взглядом квартиру, а потом, не оборачиваясь, замечает:
– Уже собаку завел? А говорил, не любишь собак.
– Она не моя, временно взял, – отвечаю я, но она уже не слышит.
Дверь в спальню захлопывается и запирается. Закипаю от такой явной демонстрации неуважения. Это же был наш дом, какое-никакое семейное гнездышко, и я вообще-то пару дней назад мыл полы! Ловлю себя на желании ворваться к ним и высказать, что думаю, но беру себя в руки. Яна – мамина дочка, и им только дай повод, схавают вдвоем и не подавятся.
Иду в ванную приводить себя в порядок, – не хочу им мешать собирать вещи, да и при теще общаться с Яной нет никакого желания. Остервенело чищу зубы, вспоминая, как мне некомфортно всегда было с ее мамой.
Наталья Сергеевна, на словах поддерживая выбор дочки, молчаливо всегда была против. Это чувствовалось и в ее ядовитых шуточках на мой счет, и в Янкином поведении после того, как она навещала родителей, и в тещином общении со мной. Она словно снисходила до меня, всем своим видом показывая презрение. Помню, как с цветами заходил к ним за Яной и слышал, как будущая теща кричит: «Яна, там опять этот! На этот раз веник принес!» Я всегда для нее был «этим». «Веник» небрежно кидался на полку для обуви, а мне не предлагалось даже войти в дом. Так и ждал вечно Янку на лестнице, пока не поженились. Свадьба выдалась не самая роскошная и без медового месяца, и в этом ее мама (да и Яна, скорее всего) тоже винила меня.
Снова чувствую это зверское чувство голода, видно, сказывается незавершенная перестройка тела. Приказываю Ричи сидеть, а сам выхожу из ванной. Жена с тещей уже переместились на кухню – роются по шкафам, полкам, закидывая в баулы сковородки, посуду, кастрюли.
– Гляди, Ян, это же я вам дарила котелок! Хороший котелок, как новый! – приговаривает Наталья Сергеевна. – О, греча! Непросроченная, забираем…
У меня слегка отнимается дар речи. На корню давлю в себе желание как-то зло пошутить или высказаться об их мелочности. Пусть забирают. Стоит мне об этом подумать, вижу, как Наталья свет Сергеевна открывает холодильник и вытаскивает привезенный вчера Кирой десяток яиц и близоруко рассматривает, определяя срок годности.
– Уоу-уоу, полегче, Наталья Сергеевна! Это мои яйца! – через мгновение я сожалею об этом, потому что подключается Яна.
– А у тебя есть яйца? Ты себе льстишь, Панфилов!
– На чужое не претендуем! – надменно произносит теща и небрежно бросает коробку с яйцами назад.
– Спасибо, вы очень добры, – машинально отвечаю, а сам пытаюсь отвлечься, рассматривая инфу о теще.
Наталья Сергеевна Орловская, 49 лет
Текущий статус: домохозяйка.
Тринадцатый уровень социальной значимости.
Класс: служащий седьмого уровня.
Замужем. Муж: Сергей Орловский. Дети: Янина, 24 года.
Отношение: Враждебность 15/30.
Беру старую хозяйскую кастрюлю, не прошедшую тещин отбор:
– Вы ее не возьмете?
Она не снисходит до ответа. Набираю в кастрюлю воду, закидываю туда шесть яиц и ставлю на огонь.
Наталья Сергеевна прихватывает блендер, тостер и смотрит, мысленно взвешивая стоимость, на микроволновку.
– Печка наша?
– Нет, мама, от арендодателей.
– Ну и пусть ее, – теряет интерес теща и, волоча баул по полу, выходит из кухни.
– Мам, подожди! – окликает ее Яна, держа в руке средство для мытья посуды. – «Фейри». Это я купила!
– Кидай, в хозяйстве все пригодится! – радуется находке теща.
Я уже устал удивляться. Конечно, я подмечал в Яне некоторую прижимистость, экономность, но чтобы до такой степени…
В кармане вибрирует смартфон. Отвечаю:
– Да! Да, это я, слушаю.
Чувствую, как они затихли в зале, навострив уши.
– Филипп, меня зовут Дарья, – тараторит женский голос в трубке. – Вы проходили собеседование в нашей компании «Ультрапак». Сообщаю вам, что ваша кандидатура одобрена и мы готовы принять вас на испытательный срок. Вы готовы выйти на работу завтра?
– Панфилов! – орет из зала Яна. – Псину свою убери, нам в ванной надо еще все проверить!
– Да, готов! – отвечаю в телефон, а потом, прикрыв его ладонью, отвечаю жене: – Сейчас!
– Хорошо. Адрес вы знаете, будьте на рабочем месте к восьми ноль-ноль. Захватите…
В кухню вламывается теща:
– Быстро убрал собаку! Мы торопимся!
Я жестом показываю – сейчас, минутку, говорю по телефону. Чуть не споткнувшись, обнаруживаю трущуюся о ноги Ваську: утро, босс, пора ням-ням. Ищу корм, но не могу найти, бардак. Хватаю пакет с молоком и наливаю в миску – ешь, киса. Теща открывает рот, и я предусмотрительно отключаю микрофон.
– Филипп, вы слушаете?
Чертыхаясь, включаю его снова.
– Да-да, что захватить?
– Сколько можно ждать? – рычит Наталья Сергеевна.
– …фотографию… Что, простите?
– Это не вам, продолжайте!
– Э-э… Фото можно в электронном виде, это нужно для пропуска. И еще…
– Панфилов! Я на работу опоздаю из-за тебя! – Это снова Яна, и в ее голосе уже слышны истерические, такие знакомые мне нотки.
Теща стоит руки в боки, сверлит взглядом, требуя немедленно прекратить разговор. Стиснув челюсти, иду выпускать собаку.
Из открытой двери ванной выскакивает Ричи и стартует рывок к теще, которая в панике рвет дистанцию, но я успеваю перехватить его за ошейник и веду на балкон.
– Рядом! Ричи! Рядом!
Он рвется в сторону, хрипит, натягивая ошейник, а его лапы скользят по линолеуму. Командую:
– Фу!
– Господи, страхолюдина-то какая! Ужас, ужас! – причитает разом вспотевшая Наталья Сергеевна.
– …документы занесете в отдел кадров, – невозмутимо заканчивает голос в трубке.
– Все понял, буду. Еще раз спасибо! До свидания! – закрываю балконную дверь, прижимая трубку плечом к уху.
– Хорошо, Филипп, всего доброго, ждем вас!
Отключаюсь. Наконец-то у меня есть работа. На меня одновременно накатывают чувство облегчения и волна удовольствия.
Задача «Найти постоянную работу» выполнена.
Получены очки опыта: 50.
Повышена удовлетворенность: +10 %.
Падаю на диван, наслаждаясь моментом. Это настолько приятно, что, боюсь, могу привыкнуть. Вот так, значит, становятся трудоголиками и фанатами тайм-менеджмента? Жутко не хватает шкалы опыта, надеюсь, рано или поздно она проявится.
