– Ладно, – кротко соглашается девушка и идет открывать дверь.
Поздравляем! Вы улучшили навык убеждения!
Ваш текущий уровень навыка – второй!
Получено очков опыта за улучшение навыка: 500.
Озадаченно чешу затылок, не понимая, как с моей профессией продажника этот навык у меня столь не развит? Видимо, когда я убеждал потенциальных клиентов, качалась торговля, а убеждение имеет отношение к непрофессиональной, житейской, сфере?
Слышу чей-то мужской голос с кавказским акцентом в прихожей:
– Алиночка, дорогая, а я тебе вот принес, смотри: икорка красная, и тебе и малышу будет полезно; фрукты вот: апельсины, бананы, яблоки хорошие, смотри… Мяса взял на базаре, филе! Ни грамма костей или жира, такую отбивную можно пригото… А это еще кто такой?
Усатый мужичок в кепке – сорокавосьмилетний Мачикалишвили Давид Арамович – непонимающе смотрит на меня.
– Давид Арамович, он уже уходит, – лепечет Алина. – Это Гришин коллега Филипп. Вот, знакомьтесь, Филипп, это Давид Арамович, наш сосед сверху.
– И что ему здесь нужно, этому Филиппу? – требовательно вопрошает Давид, оценивающе рассматривая меня. – А?
– Что мне нужно? – Я улыбаюсь, приметив на его безымянном пальце обручальное кольцо, а статус «женат» в его профиле только подтверждает меня в мысли. – Ты-то что здесь забыл, Давим Арамович? К чужой жене клинья подбиваешь? Твоя жена хоть в курсе, куда ты в обед бегаешь?
Сосед багровеет лицом и, аккуратно сложив пакеты с продуктами у вешалки, активно жестикулирует руками.
– Ты кто такой, а? Ты зачем свой нос суешь? Я по-соседски, по-дружески, заботу проявляю о беременной девушке, которую муж бросил, а ты мне такие претензии выставляешь? Да ты знаешь, кто я такой? А? А ты кто такой?
– Давай до с-сви-да-а-ния, – фраза нараспев вырывается из моих уст.
– Филипп, вы все неправильно поняли! – сдерживая смех, объясняет Алина. – Это я дала деньги Давиду Арамовичу, чтобы он привез мне продуктов. Он на рынке работает, а мне тяжело самой с тяжелыми пакетами по лестнице подниматься, я же вам говорила.
Чувствую себя неловко. Мне бы сейчас «распознавание лжи», но и без него чувствую, что я ошибся с выводами. Хотя кто его, этого Давида Арамовича, знает, мало ли какие мысли у него в его заботе, зря, что ли, он так агрессивно мое появление воспринял, не иначе за конкурента посчитал.
– Понял, Алин. Извините, Давид Арамович. Гриша – мой друг и коллега, конечно, я сразу заподозрил неладное.
Сосед нехотя жмет мне руку, протянутую в знак примирения.
– Я, по правде говоря, тоже решил, что ты какой-то ухажер, – признается он. – Григорий возвращаться думает? Нашел время гулять, тоже мне, мужчина! За беременной женой кто будет ухаживать? Давид Арамович?
Я понимаю, что версия Алины о размолвке с Гришей для соседа несколько отличается от истинной.
– Сегодня вернется, – уверенно говорю я, смотря на девушку. – Да, Алина?
– Если как человек придет, трезвый и не ночью… – она перечисляет условия, но ее перебивает Давид Арамович.
– Алиночка, душа моя, о чем ты говоришь? Какой бы ни пришел, он твой муж, отец твоего ребенка! – говорит он, и звучит это как тост. – Половинка твоя!
Мне кажется, или она покраснела? Неужели достучались? Я готов расцеловать Давида Арамовича, уж больно в тему и на удобренную почву легли его слова.
Алина кивает.
– Пусть приходит.
– Э, подожди, дочка, что значит «пусть приходит»? Филипп тебе не передатчик! – Арамыч, старый волк, продолжает воспитывать девушку: – Бери телефон и сама прямо сейчас ему звони! Скажи, что любишь, ждешь, жить без него не можешь!
Вах! Думаю, Давид Арамович тоже кританул словом, потому что Алина молча идет на кухню за телефоном, а через несколько секунд мы слышим, как она говорит:
– Алло, Гриш… Возвращайся…
Удовлетворенно киваем друг другу и тихо выходим из квартиры. Прощаясь, Арамыч желает мне удачи и идет к себе, вверх по лестнице, а я вниз, радуясь за Гришу. Очки опыта за важное социальное деяние – сразу две тысячи – система зачисляет, когда я уже выхожу на улицу. До следующего, девятого, уровня остается всего триста пятьдесят, достаточно будет апа любого навыка.
Звоню Грише узнать, все ли в порядке, и, судя по его восторженному голосу, так и есть.
– Гриша, привет! Да ты что? Супер, молодец! Цветы не забудь купить, ага! И это… Думаю, у тебя будет пацан! Точно тебе говорю, у меня предчувствие! Да успеем еще отметить, что ты за человек такой? Живо двигай к жене! Кир прикроет же? Ага, давай, до завтра!
Созваниваюсь с риелтором Галиной, выясняю, в силе ли наша встреча на просматриваемой квартире, и еду туда.
У нужного дома меня встречает невысокая полноватая женщина. Осматриваюсь, и мне нравится: чистый уютный дворик, много зелени, дом построен относительно недавно и выглядит добротно. Изучаю женщину и понимаю, с ней надо держать ухо востро.
Галина Пархоменко, 39 лет
Текущий статус: риелтор.
Четвертый уровень социальной значимости.
Класс: аферист четвертого уровня.
Не замужем. Дети: Андрей, 22 года.
Замечена в противоправных действиях!
Риелтор-аферист? Надо будет внимательно изучить документы на квартиру. Ставлю себе пометку, что надо быть очень аккуратным с задатком и прочими депозитами.
– Филипп?
– Да, здравствуйте, Галина. Мы ждем хозяина?
– Нет-нет, у меня доверенность и ключи. Идемте, я все покажу. А вы один планируете жить? Где работаете? Квартира шикарная, я вам прямо скажу!..
Галина очень говорлива и сыплет информацией о себе, о квартире, о своем богатом опыте и счастливых клиентах, перемежая речь вопросами обо мне. Она открывает магнитным ключом кодовый замок двери подъезда и ведет меня к лифту.
– А какие соседи здесь замечательные! Тихие! Напротив бабушка живет, Маргарита Степановна, болеет она, не видно ее и не слышно! А дети ее вообще в другом городе живут, не навещают!
– Простите, Галина, а кому принадлежит квартира?
– Так это… Бабушке моей троюродной.
– А документы на квартиру есть? Договор купли-продажи, техпаспорт?
Мы заходим в кабину лифта, и стоит дверям закрыться, как Галина включает режим обиды:
– Обижаете, Филипп! Конечно, все имеется! Вы что думаете, вас обманут? Да у меня знаете какие клиенты? Трехэтажные коттеджи снимают! А вы тут из-за полуторки целый допрос устраиваете! Не хотите снимать, так и скажите, чего я с вами время теряю!
Как-то неправдоподобно эмоционально она оскорбилась. На что расчет? Что я, будучи пристыженным своими невысокими запросами и выказанным недоверием, немедленно извинюсь и не стану проверять документы? Хм, ок, поиграем в ее игру.
