Мирракло подошел к золотому камню и склонил голову. Двое других волков замерли.
Я повернула уши вперед.
Мирракло торжественно заговорил:
– Благородный король Серрен, охраняющий эти просторы и стерегущий наш покой… Наши цели благородны, сердца чисты, позволь нам пройти.
Он поднял голову и пошел дальше. Серо-белый двинулся за ним, также остановившись у камня и повторив те же слова.
Я оглянулась на Кэттискло.
– Ты должна просить разрешения войти в Ледяной форт, – сказала она.
Шерсть на моей шее шевельнулась. Ледяной форт? Что-то мне не слишком хотелось туда идти.
– Чьего разрешения?
Кэттискло в упор взглянула на меня голубыми глазами и процедила:
– Разрешения древнего духа, охраняющего вход.
Я посмотрела на золотой камень. Мирракло и серо-белый волк уже ушли далеко вперед. Я облизнула губы, снова повернулась к волчице:
– Я не знаю, что говорить.
Кэттискло вздохнула.
– Отойди в сторону, лисица. – Она встала перед камнем и бросила на меня сердитый взгляд. – Наклони голову.
Я сделала, как было велено.
Кэттискло повторила слова Мирракло:
– Благородный король Серрен, охраняющий эти просторы и стерегущий наш покой… Наши цели благородны, сердца чисты, позволь нам пройти. – Потом она нагнулась ко мне. – Идем теперь дальше, лисица.
Я заметила, что она не зовет меня лис-кой, как Мирракло. И потрусила впереди Кэттискло между двумя скалами-клыками, обогнув золотой камень.
Снег был истоптан множеством лап. Мои усы напружинились. Сколько снежных волков жило здесь? Я чуяла в холодном воздухе запах семи, восьми… и сбилась со счета. Их было куда больше, чем бывает лис в обычной семье. Неужели в этой стае я встречу Фарракло?
Острые ледяные зубья высились вдоль пути, который уводил нас все дальше на территорию снежных волков. На льду танцевали солнечные блики, жемчужные, яркие. Пласты льда нависали и над моей головой в узком проходе – замерзшей пещере. Осколки отражений мелькали вокруг. Я заметила искаженную светлую спину Мирракло в зеркале потолка. И оглянулась. У золотого камня уже стояла другая волчица. Она наблюдала за нами, насторожив уши.
– Поторопись, лис-ка!
Мирракло и серо-белый самец остановились впереди. Белый волк опустил голову и сердито зашептал:
– Склонись и постоянно держи голову опущенной! Обращайся к придворным с уважением. И помалкивай, если тебе не велят говорить.
Мой хвост сам собой прижался к боку.
– Сюда, – буркнул Мирракло и шагнул вперед.
Кэттискло подтолкнула меня:
– Ты слышала, что сказал лорд Мирракло?
Я в отчаянии посмотрела на нее:
– Ох, пожалуйста, я ведь только хочу увидеть Фарракло. Зачем вы ведете меня туда?
– Ты должна поклониться принцу и придворным Кло, – сказала она. – Нам сюда. А говорить будешь потом.
– Потом ты меня убьешь, – мрачно напомнила я ей.
– Возможно, – откликнулась волчица, и ее голубые глаза сверкнули.
Запах волков становился все гуще по мере того, как я шла по проходу за Мирракло. Вскоре тропа передо мной расширилась, потолок пещеры поднялся, коридор превратился в огромное ледяное помещение. Солнечные лучи били в ледяной купол. Лед искрился светом: зеленым и голубым, фиолетовым и красным. Я посмотрела вверх, и у меня закружилась голова от обилия красок.
Я нервно сглотнула, хотя в горле у меня было сухо, как в песчаной яме.
Затем представила себе чистую голубую воду ручья. И тут же отогнала эту мысль.
«Сосредоточься, Айла!»
Может ли мне помочь лисье искусство? Должна ли я истаять? Или воспользоваться караккой? Да и ва-аккир всегда пригодится… Старейшины научили меня менять свой облик, но я была измождена после путешествия. Хватит ли мне маа, чтобы перевоплотиться?
Следовало придержать ту маа, что у меня осталась, необходимо было сохранить ее на крайний случай.
Я глянула вперед и задохнулась. Ясно, что волков здесь должно быть много, я ведь чуяла их мощный запах. Но при виде такого количества гигантов я чуть не потеряла сознание от ужаса. Они сидели рядами. А в середине оставался проход, по которому шел Мирракло, сверкая глазами и скаля зубы. Когда белый волк проходил мимо кого-то из собратьев, те застывали. И посматривали на меня, принюхиваясь к воздуху.
Меня била дрожь. Я пробиралась между волками, избегая их диких взоров. Я старалась не смотреть и на их когтистые лапы. А также не думать о волчьих огромных клыках.
– Не останавливайся, – прошипела Кэттискло. – Делай то, что велит лорд Мирракло.
Она отстала и уселась в первом ряду. Серо-белый занял место позади нее. А мне пришлось идти за белым волком.
Мирракло не оборачивался, чтобы взглянуть на меня. Он шествовал между волками, пока не очутился в дальнем конце пещеры. О, как он демонстрировал свое превосходство – хвост был поднят, брюхо подтянуто! Волки отшатывались, почтительно уступая ему дорогу. Я всматривалась в них, ища то ободранное существо, которое встретила в Серых землях. Но почти не отличала одного от другого. Бишар казался сплошной массой напряженных мышц, широких спин и волнующегося меха. Все волки выглядели куда лучше, чем Фарракло.
Мирракло приблизился к ледяной стене и повернулся к собратьям.
– Приветствуем принца! – рявкнул он.
– Приветствуем принца! – взвыли волки.
Их голоса загремели, эхом отдаваясь от стен, и я прижала уши. Волки все как один простерлись на полу пещеры и склонили головы. Даже Мирракло упал на живот.
Воцарилась тишина. Волки застыли, словно камни. И между ними на пол легла чья-то тень.
– Склонись, лис-ка! – прорычал Мирракло.
Он хлопнул меня по спине огромной лапой, и я распласталась на земле. Но не наклонила голову. Если ко мне приближалась смерть, я предпочитала смотреть ей в глаза.
Я изогнула шею. Над загривками волков бишара я увидела их господина. Он двигался между ними легко и свободно. Его шею окутывал белый пышный мех, в нем виднелись серебристо-серые волоски. Мощные лапы, прямой хвост… От этого волка пахло красотой и силой.
Он опустил взгляд. Глаза у него были как луны. Я видела в них огонь, видела красные вспышки жестокости…
– Все возносим хвалу принцу Фарракло Отважному Клыку! – пролаял Мирракло.
– Возносим хвалу! – эхом откликнулись волки.
– Фарракло? – выдохнула я.
Вместо грязных, свалявшихся комьев шерсти я видела гладкий светлый мех. Спину, некогда клочковатую и драную, покрывала блестящая грива. И весь он гудел от наполнявшей его маа.
