Новые пушки показали себя великолепно, фугасные снаряды с тротиловой начинкой разносили глинобитные стены крепостей на раз, осколочных снарядов хватало одного залпа, чтобы обеспечить вражеское молчание. Попытки конных атак из джунглей пресекались ружейным огнём, не давая шансов мелким отрядам противника схватиться в рукопашную с уральцами. Постепенно войско обрастало трофеями, через каждые сто вёрст караваны из реквизированных повозок с трофеями отправлялись назад, на восток, в сопровождении группы стрелков. Граф не давал разгуляться в захваченных селениях, задерживаясь в городах не больше суток, а в мелких селениях – пару часов. Не отклоняясь к северу, войско двигалось по торговому пути вдоль побережья океана и Персидского залива. Три раза местные гарнизоны пытались оказать достойное сопротивление, встречая уральцев в открытом сражении, но с предсказуемым результатом.
Оставшиеся в живых арабы пополнили обозы, регулярно уходящие с трофеями на восток, новыми сотнями пленников. Через месяц продвижения на запад с востока стали возвращаться группы, конвоировавшие трофеи. Никто из стрелков не желал пропустить участие в таком выгодном набеге. Наконец, уральцы достигли местности с нефтяными колодцами, где остановились на три дня. В этих краях, как предупредил Олег заранее, уральцы вели себя мирно. В окружности двадцати вёрст от нефтяных источников никто из аборигенов не пострадал и не был ограблен. Жажду наживы к этому времени все стрелки и пушкари утолили в достаточной степени. Проследив за отправкой на восток семи десятков повозок с нефтью, по примерным оценкам в двадцать пять тонн, граф, с большим сожалением, скомандовал возвращение. Добраться до Басры и вернуться до начала дождей уральцы уже не успевали. Он переговорил со старейшинами всех пощажённых селений и объяснил причину подобного гуманизма. Те, конечно, обещали после сезона дождей отправить двадцать повозок с нефтью, но опытгый сыщик не поверил, пообещав вернуться не позднее двух месяцев после окончания сезона дождей. Обманут, пусть пеняют на себя.
Отступало уральское войско скучно, добирая незамеченные ценности и устраивая рейды в отдалённые места. Переводчики разъясняли правителям городов и селений, что подобные набеги станут ежегодными, если не будет поступать дань. Размеры дани Олег установил необременительные, но сроки обозначил жёстко. Уже на новой границе их догнала арабская конница, выбравшая место для сражения, позволявшее развернуться всадникам широкой полосой. На огромном поле, шириной до трех вёрст, уральцев настигла хвалёная конница халифата, численностью до трёх тысяч всадников. Бойцы у арабов оказались опытными, шли редкими цепями, раскинув основные силы по флангам, вдали от пушек. А те всадники, что атаковали пушки, резко ускорялись и меняли направление движения после орудийных залпов. Увы, такая тактика боя, логично приносившая победу арабам в сражении с фитильными орудиями персов, стрелявшими редко и ядрами, не оправдала себя против Олегова войска. Да и сам бывший царь, хоть не был кадровым офицером армии, но приобрёл бесценный практический опыт почти за два десятилетия, проведённые в восьмом веке.
Огонь из десяти пушек осколочными снарядами, с частотой выстрелов пять секунд, не оставил противнику никаких шансов добраться до орудий. А спешившиеся стрелки на флангах продемонстрировали такую стрельбу плутонгами, да при поддержке орудий, что арабы резво развернулись назад. Пушкари перенесли огонь по отступающему противнику, делая поправки на расстояние. В результате тысяча двести раненых и контуженых пленников продолжили путь к столице графства под охраной уральцев. Сколько осталось убитых, никто не считал, предоставив их захоронение успевшим отступить арабам, если те не побоятся вернуться. С этого сражения, кроме трофейного оружия и трёх сотен коней, уральцам достались три гарема, брошенных арабскими полководцами, восемь поваров, три лекаря и арабский летописец. Последних забрал себе граф, обменяв на свою долю трофейного оружия.
Уложились с возвращением домой точно в срок, начало сезона дождей совпало с последним дневным переходом. После чего на два месяца в замке и Белгороде наступила уединённая жизнь затворников, оторванных от внешнего мира. Но под чутким руководством графа и мастеров никто в столице не скучал. Не оставалось времени. Школы принимали новое пополнение подростков из присоединённых земель и выпускали тех, кто закончил учёбу, отправляя их по распределению на три года обязательных работ. Белов с помощниками готовился к выпуску первых торговцев графства, которым предстояло разойтись с уральским товаром по дорогам княжества. Мастера отбирали себе помощников, сотники присматривали толковых парней с воинскими данными.
Граф затеял поголовную вакцинацию от оспы, благо уральской вакцины хватало на всех. Подавал он её своеобразным актом вступления в избранное общество приближённых. Поэтому о противодействии прививкам разговоров не шло, её демонстративно не предлагали людям с низким социальным статусом. Первыми привиться от оспы выпала честь баронам и боярам, затем кшатриям и мастерам с семьями. При виде такого отношения к прививке окрестные селяне отправляли ходоков и делегации к графу, умоляя распространить свою милость в виде прививки на их селения. После этого на долгие годы все старейшины и родители следили за обязательными прививками родившихся детей и прибившихся в селения чужаков.
Мастера, получив дополнительных помощников, работали всё светлое время суток, выдавая на-гора максимум товаров. С введением товарно-денежных отношений в графстве ассортимент продукции не нуждался в контроле. Стеклянная посуда, зажигалки, бусы, украшения с ограненными самоцветами, часы, сахар, карамель, спиртное в бутылках, бумага, телефоны, мыло – вот неполный список товаров так называемого народного потребления. Ружья и припасы граф решил продавать только князю и своим подданным. Да и производство оружия резко сократилось с возросшим потреблением железа и меди для завершения трёх морских кораблей. С окончанием сезона дождей три морских судна начнут ходовые испытания. Для них в радиомастерской заканчивали отладку четырёх радиостанций, способных работать в нескольких диапазонах, как на официальных частотах Уральского царства, так и на более коротких волнах.
Не забыл граф и о своих планах становления разведки и контрразведки, куда привлёк два десятка выпускников школы и восемь наиболее толковых стрелков. Им он организовал небольшой курс молодого бойца, собираясь некоторых отправить в столицу княжества, под видом торговцев, а двух – официальными представителями графа. Обучая парней оперативной работе, основам вербовки и конспирации, опытный сыщик словно возвращался в далёкие годы своей молодости. На фоне воспоминаний о прошедшей молодости, он подолгу беседовал с арабским летописцем Рашидом Ад-Дином, одновременно обучаясь арабскому разговорному языку. Летописец оказался полиглотом и неплохо разговаривал по-славянски, считал себя образованным человеком. Тем интереснее Олегу приходилось в разговорах с ним, когда они начинали обсуждать религиозные вопросы. Уралец вдребезги разбивал доводы араба о превосходстве мусульманства над уральским язычеством. Даже поверхностное изучение философии в двух университетах двадцатого века и увлечение историей делало аргументы северного варвара неотразимыми против доводов учёного летописца.
