– Только поначалу. Но когда узнал тебя получше… я вижу, что ты счастлива. И вся светишься изнутри. Думаю, это очень красиво.
У него едва не вырвалось «и ты тоже очень красива», но он прикусил свой неповоротливый язык. Лицо Жанны озарила улыбка.
«Я пропал», – подумал Габриэль, и сердце у него в груди учащенно забилось.
– Габриэль… ты никогда не чувствовал, что отличаешься от других людей?
На какую-то долю секунды он ощутил сильнейшую боль от этих слов и едва заметно задрожал.
– Я незаконнорожденный. И знаю, что я не такой, как все.
– Тебя это расстраивает? – В глазах Жанны появилось сочувствие.
Он кивнул.
– Меня это не беспокоило, когда я жил с отцом и матерью. Я имею в виду мачеху и отчима, – поправил себя Габриэль. – Других родителей я не знал. Мой отчим был торговцем в Нанси. То, что он мне не родной отец, я узнал только после… его смерти. Он заболел лихорадкой.
Жанна грустно вздохнула и взяла его за руку. Габриэль напрягся, предчувствуя наплыв странных, почти болезненных ощущений, которые всегда накрывали его в самый неподходящий момент. Но рука Жанны была прохладной, и ее прикосновение не взволновало, а, наоборот, успокоило его. Напряжение спало, и говорить стало легче.
– Мама еще целый месяц боролась с болезнью, но в конце заставила меня написать письмо Дюрану с просьбой позаботиться обо мне. Я не верил, что он согласится, а даже если и так, я не знал, как на это посмотрит его жена.
Жанна наклонила голову, лицо ее все еще светилось. «Это звезды или я?» – гадал Габриэль.
– Теперь Лаксарты твоя семья… они хорошие люди. Поэтому… – Она вдруг замолчала и сжала его руку. – Жанна, кажется, хорошо к тебе относится.
«Да, точно. Еще одна Жанна, – подумал Саймон. – Очевидно, это мачеха Габриэля. Нужно быть начеку и не путать их».
– Так и есть, – поспешил заверить ее Габриэль. – Ты права: Лаксарты хорошие люди. – Нерешительно Габриэль сжал руку Жанны. – Но я не планирую надолго здесь оставаться. Нанси довольно большой город. Я научился считать деньги, вести приход и расход средств, учет товара. Сельское хозяйство… это совсем другое. И я пока не определился, чем мне в будущем заниматься.
– Я тоже не такая, как все, – сказала Жанна. – Но что делать в жизни, я знаю. – Она отняла руку, и Габриэль вдруг почувствовал пустоту и холод ночи. – Мы ведь с тобой друзья, не так ли?
Юноше на мгновение показалось, что сердце в груди остановилось, потом оно застучало… медленно, содрогаясь болью. Во рту пересохло, и он с трудом выдавил из себя:
– Да, – а сам подумал: «Если ничего другого между нами быть не может, я буду дорожить тем, что есть».
– Тогда я попрошу тебя о помощи. Мне всегда так трудно кого-то о чем-то просить.
– Я готов, – живо ответил Габриэль. – Я сделаю все на свете для тебя, Жанетта.
– Завтра я попрошу твоего отца кое-что сделать для меня. Просьба может показаться странной, но мне необходима твоя поддержка в том, чтобы убедить его мне помочь.
– О чем же ты хочешь его попросить?
Жанна отвела взгляд в сторону, ее лицо сделалось задумчивым, – казалось, она смотрела на кого-то у него за спиной. Габриэль оглянулся, но никого не увидел, кроме кота, который бледным пятном сидел на стене и вылизывал переднюю лапу.
– Не могу сказать, – ответила Жанна. – Пока не могу. Я хочу, чтобы ты мне доверял. Ты поможешь мне?
Жанна пристально смотрела на него, ее стройное крепкое тело выдавало напряжение, Габриэлю показалось, ее лицо засветилось еще ярче. Он мог дать только один ответ:
– Конечно, Жанетта. О чем бы ты ни попросила моего отца, я тебя поддержу.
Серьезное лицо Жанны расплылось в улыбке, и Габриэль мог поклясться, что его сердце сейчас выпрыгнет из груди.
– Ты хороший человек, Габриэль. Спокойной ночи.
Девушка ушла, а юноша еще долго стоял и не мог понять, привиделось ли все это ему или было на самом деле.
Саймон пребывал в полном замешательстве от того, каким Габриэль видел лицо Жанны. Сцена начала меркнуть, превращаясь в серый туман, а затем в полную черноту.
– Я возвращаю тебя, – раздался голос в голове Хэтэуэя.
Минуту спустя Саймон почувствовал легкое прикосновение к плечу: Виктория вернула его к реальности. В лицо ударило приятной прохладой, когда она сняла с него шлем. Только тогда он понял, что весь мокрый от пота.
– Виктория, – Саймон не мог сдержать нетерпения, – вы… вы это видели? Лицо Жанны?
Доктор Бибо бросила на него любопытный взгляд:
– Что вы имеете в виду?
– Она… она… – Саймон не мог подобрать слов. – Она была… я не знаю, может быть, это лунный свет или воображение Габриэля, но ее лицо… светилось.
Лицо Виктории сделалось бесстрастным – она надела маску профессионального психиатра.
– Я видела через ваше восприятие, что Габриэль думал, будто ее лицо светилось, – уклончиво сказала женщина.
– Я ожидал увидеть подобное свечение, исходящее от меча или другой частицы Эдема, но… оно исходило от нее. Исключительно от нее. И Габриэль тоже это видел. – Доктор Бибо освободила от ремней его правую руку и приступила к левой. Саймон воспользовался моментом и положил свободную руку женщине на плечо. – Виктория… я думаю, мы нашли не одного, а двух человек с ДНК Предтеч.
5
Виктория отказалась что-либо обсуждать, пока Саймон не поест.
– Еда заземляет, – сказала она. – Быстрее выйдете из тела Габриэля и вернетесь в свое. Ешьте! – Она бросила ему шоколадный батончик «Лайон бар».
Несмотря на внутреннее сопротивление, Саймон подчинился:
– Хорошо, я последую совету доктора. Итак, доктор Бибо, будьте так любезны, поделитесь своими мыслями.
– Признаюсь честно, я была несколько обеспокоена после вашего внезапного «выброса» из симуляции. – (Саймона это тоже обеспокоило, но он предпочел промолчать.) – Но, приняв во внимание влюбленность Габриэля, харизму Жанны, которые могли повлиять на вас, и тот факт, что вы впервые оказались в «Анимусе», я решила дать вам еще один шанс. Объективно говоря, вы обладаете сильной волей, если добровольно выбрали рассинхронизацию. Я не думаю, что эффект просачивания представляет для вас угрозу, по крайней мере на данный момент.
– Звучит успокаивающе, – сказал Саймон. – Но вернемся к Жанне и Габриэлю… Я никогда не слышал ни о чем подобном.
– Я тоже, – согласилась Виктория.
– Она излучает ту же волну… – он пытался найти подходящее слово, – принуждения? Нет, не то. И слово «харизма» здесь не подходит. Габриэля притягивает к ней, как обычно притягивает людей к частице Эдема – будто бы против их воли. Я буквально вижу эти нити, которые исходят от него. И вся жизнь Жанны, особенно в начале ее активной деятельности, дает нам нескончаемую вереницу примеров, какой силой вдохновения и убеждения она обладала.
