Жанна кивнула, быстро переводя взгляд с одного лица на другое: придворные обступали беседующих плотным кольцом, желая послушать их разговор.
– Да, хочу, – сказала Жанна, на щеках которой проступил румянец, – но мои слова предназначены только для ваших ушей. Давайте отойдем туда, где нас никто не услышит, и я расскажу вам то, что Отец Небесный просил меня вам передать.
– Ваше величество, – сказал Жорж де ла Тремойль, – мне нравится это представление, но, если ее послал сам Отец Небесный, я уверен, что Всемогущему безразлично, чьи уши будут слушать ее маленькие секреты.
– У каждого из нас есть свои секреты, граф, – сказала Жанна, – и я бы хотела, чтобы ваши остались при вас. Мои слова предназначены для ушей короля. Король всегда должен знать больше, чем его придворные.
Румяное лицо Жоржа де ла Тремойля сделалось пунцовым, но дофин улыбнулся.
– В словах Девы есть истина, в последних – бесспорно, – сказал дофин. – Пойдемте. Уединимся в укромном месте, где вы сможете нам поведать волю Всевышнего.
Было видно, что графу этот поворот событий не понравился, но он лишь пожал плечами:
– Ваше величество, бьюсь об заклад, что расскажу вам слово в слово все, что эта дева собирается вам поведать. Мы наизусть знаем все речи святых дев. Разве мы не слышали их уже сотни раз? – Великий камергер обвел взглядом придворных, многие вместе с ним засмеялись.
Дофин не разделил их веселья.
И Жанна тоже. Ее черные брови сошлись на переносице.
– Азартные игры – грех, – сказала она. – Дофин не будет принимать в них участие.
– Только в том случае, если мы выиграем, – сказал дофин, сглаживая ситуацию.
Жестом он пригласил Жанну следовать за ним, и толпа, сжимавшая их кольцом, расступилась.
Девушка повернулась к Габриэлю и улыбнулась.
– Пойдем, мой свидетель, – тихо сказала она.
Не произнеся ни слова, едва дыша, Габриэль пошел за ней. Дофин посмотрел на него своими белесыми глазами, на секунду замедлил шаг, но затем пожал плечами и перестал обращать внимание на юношу, призванного быть тенью Жанны.
«Всего лишь тень», – подумал Саймон. История не сохранила имени Габриэля Лаксарта, осталось лишь упоминание о его отце – Дюран Лаксарт давал свидетельские показания на оправдательном процессе. Хэтэуэю всегда казалось смешным, что большинство из тех, кто открыто верил в реинкарнацию, заявляли, что в прошлой жизни они были либо королевой Елизаветой, либо королем Артуром, либо иной известной исторической личностью. В реальности же все, за малым исключением, были в прошлом крестьянами, прозябавшими в бедности, грязи, пошлости, проживали короткие, ничем не примечательные жизни. На каждого мелкого аристократа приходился целый двор челяди, не считая незаконнорожденных – таких, как Габриэль.
Неудивительно, что юноша был забыт. Удивительно то, что он вообще существовал.
Жанна и Габриэль прошли за дофином в боковую комнату, изысканно убранную, но не такую роскошную, как большой зал. Потолок был такой же, как в большом зале, на стенах висели гобелены, дополняла обстановку элегантная мебель – стулья, кресло, небольшой столик с фруктами и вином. Эта комната была предназначена именно для той цели, с которой они сюда пришли, – для конфиденциальных бесед.
Ладони у Габриэля сделались влажными, в комнате было очень тепло – стояла жаровня, горели свечи. Но холодок пробежал у него по спине, когда он закрыл за собой дверь. Тепло было и в большом зале, его согревали сотни разгоряченных тел и полсотни факелов. Габриэль старался сдержать дрожь и понимал, что дрожит не от холода, а от волнения.
В отличие от него, Жанна являла собой образец спокойствия, она тихо стояла, заложив руки за спину, пока король сел и налил себе кубок темного вина, потом взял апельсин. Он ничего не предложил своим гостям – ни сесть, ни выпить вина. Он лениво чистил апельсин, выжидательно поглядывая на Жанну.
– Вы можете говорить, дитя, – вполне любезно произнес он. – Что Отец Небесный просил вас нам передать?
Жанна наклонила голову набок, ее лицо смягчилось и сделалось отстраненным.
– У вас нет причин бояться, – тихо начала она, потом закрыла глаза и подняла голову вверх, словно подставляя лицо солнцу. – Я должна сказать вам, что вы законный сын своего отца и по праву можете наследовать трон Франции. Больше не надо плакать, благородный дофин. Бог услышал вас и прислал меня осушить ваши слезы.
Апельсин выпал из пальцев Карла и быстро покатился по полу. Дофин впился трясущимися руками в подлокотники.
– Я молился, – прошептал он, словно разговаривая с самим собой. – Я молился…
– Вы должны быть смелым, но милосердным, – продолжала Жанна, – потому что сам Бог и все Его ангелы на вашей стороне. Не причиняйте зла тем, кто вам не сделал ничего плохого. Не позволяйте клинку поразить невиновного.
Саймон остолбенел.
Жанна открыла глаза, улыбка вдруг исчезла с ее лица, и она порывисто вздохнула. Излучаемый ею свет сделался ярким, она упала на колени и задрала голову, глядя куда-то над головой дофина. Габриэль проследил за ее взглядом и раскрыл рот от удивления. Ноги у юноши подкосились, и он чуть не упал.
В полумраке комнаты он увидел сияющего золотистым светом ангела, чье лицо скрывал капюшон.
– Я вижу, – прошептал Габриэль. – Жанна, я тоже вижу!
Дофин тоже поднял голову, вытянул шею, но по его растерянному лицу Габриэль догадался, что он ничего не видит. Ангел распростер руки, сложил кольцом большой палец и мизинец, остальные вытянул, золотое сияние вспыхнуло вокруг его пальцев, по форме напоминая…
– Корона! – воскликнула Жанна. Ангел кивнул, затем сцепил руки и поднял их к голове. – Мой дофин, Господь послал ангела с золотой короной! Сокровища Неба и земли будут дарованы вам!
В тишине раздался шепот:
– Это знак. Дева приведет на трон.
Дофин едва мог дышать, он не видел ангела, но услышал его слова. Он потянулся всем телом к потолку, но ангел исчез, и сияние растворилось.
В комнате стояла оглушительная тишина, и слышно было только прерывистое дыхание присутствующих. Габриэль повернулся к Жанне: на ее лице, как и на лице дофина и, вероятно, на его собственном, застыло выражение ошеломленной радости.
Карл не увидел ничего. Габриэль увидел ангела. Кто знает, что видела сама Жанна?
Саймон же увидел Наставника ассасинов.
10
Профессор Хэтэуэй тряхнул головой, словно отгоняя наваждение, не веря собственным глазам, которые отчетливо видели в золотом сиянии фигуру ангела. Предсказав будущее дофину, он легко воспарил, прикрываясь полумраком, таившимся между балками потолка, и исчез.
– Ушел, – прошептал он.
Габриэль мог подумать, что ангел просто вернулся на небеса, но Саймон напряженно всматривался, пытаясь найти тайный ход. Историкам в Шиноне удалось обнаружить их немало, и Саймон был уверен, что это только верхушка айсберга. Ему очень хотелось обнаружить хотя бы еще один, доселе неизвестный тайный ход.
