– Ах, о чем только не спрашивали меня эти прелаты! – громко сказала Жанна, отвлекая всеобщее внимание от Габриэля. – Один из них обратился ко мне вот с таким казусом: «Ты утверждаешь, что голос сказал тебе, будто Бог желает спасти людей Франции от страданий. Но если Он этого желает, то Ему не нужны солдаты». На что я просто ответила: «Солдаты будут сражаться, а Бог пошлет им победу». Неужели это так трудно понять? – Она с легкой досадой покачала головой. – Мне показалось, что своими словами расстроила его немного, потому что потом прелат продолжил: «Богу не будет угодно, чтобы мы тебе поверили, пока не появится знак, ясно говорящий, что мы должны тебе верить». И тогда… тогда я немного расстроилась и сказала ему: «Видит Бог, я приехала в Пуатье не для того, чтобы являть чудеса. Пошлите меня в Орлеан, и там я явлю знамение того, ради чего я послана».
И теперь никто, и тем более Габриэль, не мог оторвать от нее глаз. Как только она заговорила об Орлеане, то озарилась светом. «Бог свидетель, ничего мне в жизни больше не надо, только бы смотреть на нее до конца моих дней. Только ее свет дает мне жизнь».
В этот момент мадам Рабато ахнула, вскочила и сделала реверанс. Ее примеру последовали все девушки, включая Жанну. Габриэль обернулся и тоже поклонился, хотя не знал, кем была женщина, вошедшая в комнату.
– Так ты и есть та самая Жанна, которая называет себя Девой, – раздался женский голос, нежный и звонкий. – Я с нетерпением ждала нашей встречи, дитя мое.
– И я ждала этой встречи, – ответила девушка. – Герцог Алансонский говорил мне о вас столько чудесного, ваше величество. Вы скоро убедитесь, что я истинная Дева.
Ваше величество! Габриэль едва не упал в обморок. Это, должно быть, Иоланда Арагонская, теща дофина и «королева четырех королевств», которая приехала убедиться в избранности Жанны. Королева. Он, бастард, сын крестьянина, приемный сын торговца, был принят не только дофином, еще не коронованным королем, но и самой королевой.
Габриэль медленно выпрямился и осмелился посмотреть на вновь пришедшую.
У него перехватило дух.
Иоланда Арагонская была высокой, стройной и грациозной, что не мог скрыть ее длинный белоснежный гупелянд. Двурогий геннин с прозрачной, как воздух, вуалью полностью скрывал ее волосы. Лицо все еще пленяло красотой и силой, и его не портили морщинки вокруг серо-зеленых глаз и выщипанные высокой дугой брови. Но не это поразило Габриэля и не позволяло отвести взгляд.
Он был полный дурак.
Он был так самодовольно уверен в том, что раскрыл, кто был Наставником ассасинов и тем самым «ангелом» на встрече Жанны с дофином. Однако эту роль сыграл не «прекрасный герцог», любимец Девы.
Глаза Иоланды Арагонской вспыхнули – королева тоже узнала юношу и едва заметно покачала головой. Габриэлю не нужно было иных предостережений. Он не мог вымолвить и слова, даже если бы от этого зависела его жизнь.
– Вот так сюрприз! Наставник ассасинов – женщина, – раздался в шлеме голос Виктории. – Небывалый случай.
17
Саймон был беспредельно зол на самого себя. Он был настолько уверен, что Наставник – это герцог Алансонский, что ему даже в голову не приходил другой кандидат. Королева обратила свое внимание на женщин. Казалось, никто не заметил тайного разговора, состоявшегося между бастардом и тещей дофина.
Иоланда Арагонская тепло улыбнулась Жанне.
– Теперь я понимаю, почему те, кто тебя видел, уверовали, – сказала она спокойно.
Сейчас, когда Габриэль узнал, кем является королева на самом деле, он видел признаки ее высокого положения и силы во всем: в спокойной и быстрой походке, точных и молниеносных движениях. Так же двигался де Мец, так же начинал двигаться и действовать сам Габриэль.
Иоланда Арагонская ладонями обхватила лицо Жанны и посмотрела ей прямо в глаза. Девушка не отвела взора. И только сейчас Габриэль понял: Жанна не узнала в королеве «ангела». Ее величество кивнула:
– Я приехала не одна. – Она указала на двух женщин, остановившихся у дверей, одетых в изысканные платья и в геннинах на голове. – Могли бы мы удалиться в твою комнату, Жанна?
– Да, пожалуйста, – сказала госпожа Рабато, – прошу вас следовать за мной, ваше величество. Девушки, развлекайтесь, скоро подадут ужин.
– Я… я посмотрю, куда пропал Жан, – промямлил Габриэль.
Он поклонился хозяйке, украдкой бросил взгляд на женщину – королеву и Наставника – и чуть ли не бегом направился к выходу.
Де Мец ждал его на улице.
– О, вижу, ты узнал ее.
– Почему ты не сказал… – Жан шикнул на Габриэля и оглянулся по сторонам, затем взял юношу под локоть и отвел подальше от дома.
– Я думал, ты не догадаешься, – сказал он. – А что Жанна?
– Нет, она ее не узнала. Не могу понять почему.
– Жанна верит, что видела ангела, – сказал де Мец. – Даже если бы она заметила сходство, то сочла бы это простым совпадением.
Разумный аргумент, но Габриэлю сделалось грустно.
– Я не хочу ничего от нее утаивать. Это неправильно.
– Придет время, и Жанна все узнает. Но не сейчас.
Юноша вяло рассмеялся.
– Я думал, Наставник – герцог Алансонский, – сказал он. – Я не ожидал, что это немолодая женщина.
– Герцог? О нет, он еще в меньшей степени посвящен в наши дела, чем ты. А что касается «немолодой женщины»… Молись, чтобы она никогда не узнала о том, как ты ее назвал!
Габриэль вспомнил, какая ловкость и сноровка потребовались королеве той ночью, когда она «явилась» им среди балок под потолком, и вынужден был согласиться.
– Тебе еще многое надо узнать о нас, Габриэль, – продолжал де Мец. – Возраст, пол, раса – все это не имеет значения. Пока этого достаточно. Я говорил с ней накануне, и королева сказала, если ты ее узнаешь, она встретится с тобой.
– Но я же и так с ней уже встретился, разве нет? – удивился Габриэль.
– Ты встретился с Иоландой Арагонской, тещей дофина, – уточнил де Мец. – Сегодня ночью ты встретишься с Наставником.
Лицо Жана начало расплываться, цвета поблекли, все заполонил серый туман – Саймон снова оказался в коридоре памяти. Он заставил себя сделать глубокий вдох, осознавая, что наблюдал за исторической встречей затаив дыхание.
– Ты не собираешься меня вытаскивать? – спросил он Викторию.
– И не мечтай. У тебя отличные показатели, не считая крайнего удивления, близкого к шоку. Честно говоря, я думала, у меня сердце выпрыгнет из груди.
На этот раз туман материализовался в маленькую чистую комнату. Вероятно, это был номер в гостинице. Узкую кровать делили между собой двое мужчин. Саймон знал, только благодаря де Мецу в комнате не было посторонних: лишь за очень хорошие деньги можно было рассчитывать на отдельную комнату, потому что, как правило, путешественники толпами набивались в апартаменты и спали везде, где только могли найти свободное место.
