– Сохранилось много достоверных свидетельств, что Жанна никого им не убила, также она никогда не использовала меч как призыв к решительной атаке, – сказал Саймон.
– Ну, если не считать того момента, когда она отшлепала им шлюх, – усмехнулась Виктория.
Однако профессору было не до шуток.
– Ну да, – для приличия хмыкнул он. – Сохранились утверждения очевидцев о том, что, если на Жанну во время боя нападали, она отражала атаку именно мечом.
– До сих пор мы этого не видели, – сказала Виктория. – Можно было бы поискать этот временной отрезок. Жаль, что мы ограничены во времени, хотя сделано и так очень много.
«Сделали бы еще больше, если бы были настоящими партнерами», – зло подумал Саймон. Ему хотелось, чтобы Анайя ему ничего не говорила, но он понимал, что неведение для тамплиера – не счастье, а смертельная опасность.
– Предстоит сделать не меньше, – резко резюмировал Хэтэуэй. – И, как говорит Жанна, лучше сейчас, чем завтра. Сейчас, после ее удивительной победы под Орлеаном, дофин, должно быть, воспрянул духом. И поэтому на королевском совете, где присутствовали генералы и Жанна и где решался вопрос, каким должен быть следующий шаг, дофин выслушал мнение Орлеанской девы. Она настаивает на том, чтобы он в ее сопровождении ехал в Реймс на коронацию, а не в Париж или Нормандию, и армия уже начала расчищать путь для безопасного путешествия короля. Герцог Алансонский, который был назначен главой Луарской кампании, если быть до конца честным, всегда шел за Жанной.
Они вышли из лифта и, продолжая разговор, направились к залу «Анимуса». Саймон осторожно положил футляр с мечом на стеклянную витрину и поднялся на платформу.
– Складывается впечатление, что одна победа следовала за другой, – сказала Виктория, застегивая на Хэтэуэе ремни.
– Историки восхищаются этим фактом, – согласился Саймон. – Мы не можем недооценивать важность морального подъема армии. Очевидно, что после победы под Орлеаном французы получили надежду. До англичан доходили слухи о Божественной посланнице, непобедимой девушке, которая, где бы она ни появлялась, творила чудеса. В исторических летописях сохранилось свидетельство одного бедолаги, он описывал, какое уныние охватило английскую армию, когда распространилась новость о снятии осады. Помните Фастольфа?
В этот момент Виктория надела ему на голову шлем, и Саймон услышал ее голос уже в коридоре памяти, когда туман начал материализовываться.
– Это тот, что шел на помощь англичанам к Орлеану? Встречу с которым Жанна боялась проспать?
– Да, он. Она встретилась с ним. Фастольф добрался до берегов Луары, но с большим опозданием, поскольку его армия была сильно деморализована. Жанна, конечно, не выиграла Столетнюю войну, но она изменила ее ход. Луарская кампания состояла из пяти сражений, и во всех пяти французы одержали победу. Ну а теперь давайте посмотрим, что «Анимус» нам покажет в соответствии с созданным нами алгоритмом.
Суббота, 11 июня 1429 г.
Окраины Жаржо
«Здорово снова облачиться в доспехи», – подумал Габриэль. Почти месяц ушел на то, чтобы окружение дофина приняло решение. Наконец сторонники Жанны, которых она неустанно вдохновляла и которые вместе с ней шли на врага у стен Орлеана, снова собрались вместе на поле боя. Здесь были оба ее брата, Жиль де Рэ, Ла Гир и Орлеанский бастард. Хотя на этот раз армию возглавлял не он, а герцог Алансонский, что Жанну вполне удовлетворяло.
И Флер настояла, чтобы ее взяли с собой. Жанна с Габриэлем горячо возражали, но белокурая девушка проявила упорство под стать обожаемой ею Деве.
– Что я буду без вас делать? – настаивала Флер. – Ни одна дама благородного происхождения не захочет, чтобы ее дочери водили со мной знакомство. Сейчас они любезны со мной только благодаря тебе, Жанна. И как только ты уйдешь, меня прогонят. Все, чего я хочу, – быть подле тебя и видеть твое сияние. Спроси свои голоса.
Жанна спросила. Флер отправилась с ними.
Армия разбила лагерь в предместье Жаржо на расстоянии часа езды от стен города. В палатке герцога Алансонского все головы склонились над картой – шло обсуждение стратегии взятия города.
– Теперь перед нами стоят задачи, которые еще недавно решали наши противники-англичане, – сказал герцог Алансонский, – а именно: как взять укрепленный город?
– У англичан изначально было много пушек, огнестрельного оружия и пороха, – сказал Орлеанский бастард. – У нас нет данных о численности противника, но их за стенами города немало.
Жанна слушала, и ее раздражение росло, оно достигло апогея, когда она увидела общую нерешительность.
– Мы пришли сюда, – подала голос Жанна, – чтобы взять город, не так ли?
Бастард повернулся к ней.
– Именно так, и мы обсуждаем, как это сделать, – сказал он. – Возможно, нам придется придерживаться стратегии непрямого действия – по крайней мере, до того момента, пока у нас не будет точных сведений о численности живой силы противника и о том, какое у них оружие и в каком количестве.
Жанна, теряя терпение, раздраженно выдохнула:
– Не нужно бояться числа англичан и тех трудностей, которые могут встретиться на пути к победе. – Рука Жанны легла на эфес меча, другую она прижала к груди. Лицо Девы сияло непоколебимой убежденностью, и мужи, опытные в боевых действиях, заметно приободрились.
– Примем компромиссное решение, – сказал герцог Алансонский. – Вначале выгоним противника из окрестностей города. Дадим им возможность сдаться. Как только там укрепимся, атакуем сам город.
26
Туман сгустился и стал стенами Жаржо, и выглядели они уже не так, как днем ранее. В результате интенсивной бомбардировки с использованием пушек и осадных машин одна из крепостных башен была полностью разрушена.
Французы устремились на штурм городских стен. Один английский солдат, настоящий великан, ловко владея всем, что попадало ему под руку, стал настоящим кошмаром для соотечественников Жанны: он без устали сбрасывал приставленные к стене лестницы со всеми взбиравшимися по ним французскими солдатами и осыпал их дождем тяжелых железных ядер. Когда же он наконец был сражен метким выстрелом кулеврины, привезенной из Орлеана, французы преодолели стену.
С победными криками Габриэль атаковал ближайшего к нему англичанина. Юноша едва успел развернуть меч, прежде чем отбил ответную атаку. В конечном итоге ему удалось сбить противника с ног, но тот и лежа сумел отразить удар юноши. Подняв левую руку, англичанин открыл не защищенную латами часть подмышки, туда и вошел кинжал Габриэля.
Он вытащил его, и брызнула кровь. Тяжело дыша, юноша выпрямился и нашел глазами Жанну. Она была в самом центре сражения – никогда не пряталась за спины солдат. Его сердце радостно забилось, когда он увидел Жанну на коне с развевавшимся штандартом. Она подняла меч, и Габриэлю стало необыкновенно легко, а тело наполнила сила. «Нас нельзя победить, пока она и ее меч с нами».
