Звучало вполне разумно и логично. Хэтэуэй кивнул, для вида листая старую книгу о расследованиях Эркюля Пуаро.
Риккин хотел, чтобы Виктория сразу же поставила его в известность, если заметит у Саймона признаки психической нестабильности.
– То есть я был вашим пациентом, – резюмировал Хэтэуэй. – Не коллегой. Не другом.
По лицу Виктории было видно, что ей не понравились его слова, но она не стала оправдываться или отрицать его предположение:
– Да. Хотя… я думаю, друзьями мы все же стали.
Саймон не ответил, и она продолжила свой рассказ.
Женщина стала докладывать Риккину о ходе эксперимента и научном подходе профессора Хэтэуэя, который дал им шансы выйти на Наставника ассасинов. Виктория также просила у гендиректора продлить эксперимент.
– Затем он стал настоятельно требовать предоставить ему конкретную информацию о мече. Объяснял спешку тем, что хочет получить информацию до отъезда в Испанию. Я… я после того разговора стала чувствовать дискомфорт от сложившейся ситуации и от того, что мне приходится делать. Но Риккин наш босс. А мы – тамплиеры, и это значит, что есть вещи, о которых мы обязаны молчать.
– Мне известно, что значит быть тамплиером. – Саймон поставил роман Агаты Кристи на полку. – Я полагаю, вы обязаны были сообщить Риккину о моем срыве.
– Да, я сообщила.
– Отправили электронное письмо? Сообщение? Телеграмму с личной подписью?
– Мы встретились за ужином, – спокойно ответила Виктория.
– В «Bella Cibo»?
– Да.
Саймон сложил на груди руки и прислонился к стене.
– Почему вы солгали об этом, Виктория? Вас там видели.
Женщина казалась смущенной.
– Я уже сказала, Саймон, я не большой мастер в таких делах. Я умею наблюдать, помогать людям, слушать. Я знаю, когда человек лжет, но, очевидно, сама я лгать не умею. Когда Анайя спросила меня о ресторане, я растерялась.
В этот момент тугой клубок холодной злости в груди у Саймона распустился на нитки и пропал. Ему стало легче, приятное тепло разлилось по его телу, которое не имело ничего общего с тем фактом, что в углу магазинчика грел радиатор.
– Я верю тебе, – тихо сказал Хэтэуэй.
Лицо Виктории просияло, она улыбнулась:
– Спасибо, Саймон.
Они стояли и глупо улыбались друг другу. Чтобы как-то заполнить неловкую паузу, он снял с полки пахнущую прелой бумагой роман Дороти Ли Сэйерс «Убийству нужна реклама».
– Я сейчас вспомнил, что на письмо Риккин ответил не мне, а тебе. Хотя это я член Внутреннего Святилища и я был отправителем того послания. Он отправил нам меч, но дополнительного времени не дал. Он не сказал, почему позволил нам взять частицу Эдема?
– Возможно, он думал, если ты увидишь, что именно Жанна делает с ним, то сможешь повторить ее манипуляции и вернуть меч к жизни. Он не хочет, чтобы ты изучал жизнь Жанны после того, как она потеряла свой меч. Мне жаль, Саймон. Его не интересует твой метод. Но как бы там ни было, я думаю, это великолепная идея. Именно поэтому я попросила его позволить мне продолжать работать с тобой, хотя Риккин был явно против.
Саймон удивленно посмотрел на нее:
– Но… почему? Когда ты узнала, что он не хотел, чтобы ты со мной работала?
– Прежде всего ты директор Центра исторических исследований, – сказала Виктория. – И никто, кроме тебя, – даже Алан Риккин, – не имеет права извлекать информацию из прошлого. И если Риккину захочется заглянуть в глубину веков, он должен лично обращаться к тебе за консультацией. Во-вторых, он настоял, чтобы я вела мониторинг твоего психического здоровья во время работы в «Анимусе». Мое мнение как профессионала заключается в том, что тебе нужно завершать работу. Тебе, как и свидетелю событий Габриэлю, нужно найти подходящий момент и попрощаться. Если ты этого не сделаешь, это, я думаю, может пагубно сказаться на твоем здоровье.
Саймон огляделся, затем заговорил, понизив голос до шепота:
– Алан Риккин могущественный и опасный человек.
– Я давала клятву ордену, а не ему, – сказала Виктория. – И поскольку меня пригласили защищать твое психическое здоровье и я взяла на себя такую ответственность, я имею полномочия делать то, что будет для тебя полезнее всего. Я не допущу, чтобы с доверенным мне человеком произошло что-то плохое. И меня не волнует, с кем мне придется вступить в схватку, чтобы выполнить свои обязательства.
Огорошенный, Саймон долго и внимательно смотрел на Викторию.
– Я… ты очень смелая женщина, Виктория Бибо. Почту за честь быть твоим другом.
Одноразовый телефон зазвонил, когда Анайя выбирала себе перчатки в отделе аксессуаров универмага «Маркс и Спенсер», куда она зашла после работы. Свои она неделю назад потеряла где-то в метро, а прогулка с Саймоном по осеннему Лондону напомнила ей, что нужно купить новую пару.
– Саймон, ты самый простодушный идиот в мире…
– Я ей верю, – с непреклонным упрямством заявил Саймон. – Анайя, она, как и ты, сильно рискует, и нам может пригодиться ее помощь.
На мгновение Анайя потеряла дар речи, продолжая про себя ругать Саймона на чем свет стоит, но наконец взяла себя в руки и спросила:
– Итак, ты не только доверяешь ей, но и хочешь, чтобы я взяла на себя труд помогать вам обоим?
– Выслушай меня до конца, а потом уже принимай решение.
Следующие пять минут Анайя молча слушала, напрочь забыв о перчатках. К тому моменту, когда Саймон закончил, она сама уже верила Виктории Бибо.
– Таким образом, ты хочешь, чтобы я залезла на серверы «Анимуса» и выяснила, куда исчезли документы, которые должны были уйти в отдел криптологии. И пока я там копаюсь, я еще должна найти способ контролировать новую информацию, которая записывается во время твоих симуляций. А еще ты хочешь, чтобы меня при всем этом не поймали за руку. Это все?
– Прости, – сказал Саймон. – Ты уже и так много сделала для меня. Я не имею права подвергать тебе еще большему риску. Если со мной и Викторией что-то случится, мы будем отрицать, что ты была в курсе наших дел. Я обеспечу тебе безопасность, Анайя. Будь в этом уверена.
У Кодари не было желания позволять ему играть роль благородного рыцаря. Это она затеяла всю эту заварушку, и вот теперь оказалось, что Саймон, похоже, обнаружил нечто действительно серьезное – кто-то роется в утробе этого чертова «Анимуса» – и она вынуждена в пределах своих возможностей помогать.
– Я уверена, Саймон, на твой счет, но и ты знай, что я тебя не подставлю, ни одного лишнего слова с моей стороны, – сказала Анайя. – Я сделаю, о чем ты просишь. Я прямо сейчас возвращаюсь в «Абстерго».
Анайя бросила взгляд на элегантные кашемировые перчатки – перчатки подождут. Купит завтра или послезавтра.
