— На что?
Полковник достал из папки чистый лист бумаги, положил на стол, рядом опустил свой «Паркер».
— Присаживайся и быстро, но подробно изложи то, что реально произошло вчера в баре «Весна». Включая и то, что ты увел из бара молодую, возможно, несовершеннолетнюю девушку.
— О роде занятий этой девушки писать?
— Все писать.
— Никакой девушки не было. Ни молодой, ни старой.
— Пиши, старший лейтенант. У тебя всего десять минут.
— А что это даст?
— Больше, чем ты представляешь. Давай расписывай все, я к офицерам на улицу, заодно и генерала встречу. Тебе написать объяснительную и находиться здесь.
— Понял. Есть один вопрос.
— Давай.
— Вы-то откуда узнали о заяве?
— Как говорится, не имей сто рублей, а имей сто друзей, — ответил полковник и вышел.
Галдин принялся писать объяснительную. Управился он с этим быстро. Опыта у старшего лейтенанта хватало. Стряпать подобные бумаги ему приходилось часто.
На улице зашумел и замолк двигатель авто.
Старший лейтенант подошел к окну, поднял жалюзи, увидел у входа «БМВ» генерала Адаксина. Тот стоял у крыльца, рядом — полковник Серданов и офицеры отряда, вызванные на беседу. Его товарищи направились в штаб, скорее всего, в зал совещаний.
Генерал же с полковником зашли в кабинет.
— Вот Георгий Борисович, наш герой!
Галдин принял положение «смирно».
— Здравия желаю, товарищ генерал-майор.
— Здравствуй, старший лейтенант. Погусарил, значит, вчера?
— Никак нет. Действовал в строгом соответствии с законом. Ладно, почти в строгом, однако иначе не мог.
— Да что ты? Объяснительную написал?
— Так точно!
— Давай. — Генерал взял лист бумаги, присел в кресло, прочитал, поднял глаза на Галдина и осведомился: — Это правда?
— Слово офицера.
— Я, конечно, и прежде не доверял показаниям этих представителей «золотой молодежи». Судя по твоим объяснениям, они подпадают под серьезные статьи.
Серданов вздохнул и заявил:
— Пока под серьезную статью, Георгий Борисович, подпадает старший лейтенант Галдин.
— Это пока. — Генерал достал сотовый телефон, нашел в памяти нужный номер, включил громкую связь и нажал на кнопку вызова. — Михаил Андреевич, приветствую, генерал Адаксин.
— Доброе утро, Георгий Борисович.
— Я по предстоящей работе группы гуманитарного разминирования и противоправным действиям одного высокопоставленного чиновника правительства, точнее сказать, его сыночка.
— Слушаю.
Адаксин коротко изложил собеседнику суть дела, зачитал объяснительную старшего лейтенанта Галдина и добавил:
— Таким образом, Михаил Андреевич, «золотая молодежь» продолжает творить беспредел, а люди, пытающиеся их остановить, заносятся в разряд обвиняемых. Мне интересно, сколько данное безобразие будет продолжаться? Помнится, на совещании у президента ясно было дано понять, что надо выявлять и жестко пресекать этот беспредел. Но ничего не происходит. Более того, детишки наших чиновников начинают представлять угрозу офицерам спецподразделений и проведению запланированных спецмероприятий. Чиновники же, вместо того чтобы образумить своих чад, прикрывают их, используя свое служебное положение. В итоге на данный момент я не могу гарантировать выполнение задачи, поставленной центром. Из-за вседозволенности некоторых лиц.
— Я все записал. Значит, господин Гарданов?
— Его сын с товарищами. В полиции есть данные о них и искаженная, даже клеветническая информация об этом происшествии.
— Разберусь лично с Гардановым и сотрудниками органов правопорядка, которые прикрывают незаконные действия названных вами лиц. Ваш офицер может продолжать службу. Никто не будет мешать решению поставленной задачи.
— Благодарю, Михаил Андреевич.
— Вы сбросьте мне объяснения старшего лейтенанта по закрытому каналу правительственной связи.
— Хорошо. Сделаю. Вам мало устного доклада?
— Нет, не в этом дело. Просто есть мнение, что господин Гарданов засиделся на занимаемой должности. Он нередко игнорирует законы и использует служебное положение в корыстных целях. Это коррупция, с которой мы должны бороться бескомпромиссно и жестко.
— Понял. Объяснение будет передано немедленно.
— Жду, как и предварительный план работы в Сирии.
— Сейчас отправлю, Михаил Андреевич.
— Удачи!
— До свидания. — Адаксин отключил телефон, взглянул на Галдина и приказал: — Спуститесь в зал совещаний, товарищ старший лейтенант!
— Есть, товарищ генерал-майор!
Глава 3
Разведчики Адамсона передохнули и в 3.05 продолжили перемещение к первому открытому участку дороги. До перекрестка, за которым он начинался, было всего метров сто.
Впереди шагал Язид Фарес, за ним, как и прежде, держались Давуд Наги и Карим Игбал, в замыкании — лейтенант Бреун и сержант Лаурье.
Спустя несколько минут Фарес вызвал на связь Бреуна:
— Эльф, я Пятый!
— Слушаю.
— Прошел кучу мусора.
— Что?
— Прошел кучу мусора.
— Ты не принял наркоты?
— Нет.
— Тогда какого черта докладываешь о пустяках?
— Это не пустяки. Тут куча обломков бетонных плит, во все стороны торчит арматура, в досках большие гвозди. Можно и без всяких мин остаться калекой. Будьте осторожней.
— Ты за обстановкой следи. С мусором как-нибудь разберемся.
— До связи!
— И только по делу!
— Да.
Бреун чертыхнулся, вложил рацию в чехол и пробурчал:
— Как мне надоели эти идиоты!
— Что такое, Райан? — спросил Лаурье.
— Да дозорный открытым текстом выдал в эфир, что прошел через кучу мусора, насыщенную арматурой и гвоздями. Чтобы мы случайно не поранились. Не придурок ли?
— Он же предупредить хотел, Райан.
— Открытым текстом?
— Ты же знаешь, мы работаем на частоте, которую ни русские, ни сирийцы не используют. В настоящий момент все станции переведены в режим импульсной связи. Переговоры перехватить невозможно.
— Но запеленговать станцию вполне реально.
— Ты думаешь, что русские подтянули к Эль-Нугуру аппаратуру РЭБ?
Бреун поправил бейсболку и ответил:
