— Это, конечно, вряд ли, но наш ливиец все равно придурок. Все они таковы.
— Тогда почему мы с ними?
— Так надо.
— Кому?
— Стефан, не задавай глупых вопросов. Давай прекратим базар. Впереди самое опасное.
Напрасно Бреун не придал должного значения предупреждению дозорного. Сирийцы беспрепятственно прошли через кучу строительного мусора, перегородившую улицу на всю ширину, а вот европейцы получили проблему. И не одну. На ровном месте.
Лаурье пошел вперед, через метр завалился на бок и вскрикнул от боли.
— Что такое?
— Правую ногу распорол арматурой. А ведь дозорный предупреждал!..
— Сильно распорол?
— Сейчас посмотрю. Кровь идет, но вена, по-моему, не задета. Черт, больно-то как!
— Погоди, помогу.
— Смотри, сам не напорись.
Бреун вызвал Фареса и приказал:
— Пятый, стой, укройся!
— Принял. Что-то случилось?
— Ждать, смотреть!
— Есть!
Лейтенант добрался до сержанта, увидел кровоточащую рану снизу на правой ноге.
— Мышцу порвал?
— А черт его знает. Арматура ржавая, может заразу внести.
— Сейчас. — Лейтенант достал из рюкзака санитарный пакет, обработал рану. Она оказалась широкой, но не глубокой.
Он перевязал место повреждения и сказал:
— А ну-ка попробуй встать.
— Ох, твою мать!
— Что?
— Сзади!
Бреун обернулся.
Из-за бетонных плит высунулась морда большого пса. Глаза его горели, из пасти стекала пена. Он подбирался к людям.
— Черт! Почуял запах крови.
Пес бросился на Бреуна. Раздался выстрел, второй. Большая тощая черная собака завалилась на бок и задергала лапами.
Бреун оглянулся.
Лаурье держал в руке «беретту».
— Зачем стрелял?
— Этот пес обезумел от голода. Он порвал бы тебя.
Лейтенант показал нож.
Сержант отрицательно покачал головой и заявил:
— Не помог бы.
— Но выстрел был слышен далеко. Впереди наверняка есть блокпост. Теперь асадовцы предупреждены о том, что рядом кто-то есть. Они быстро выяснят, что стреляли не свои.
Тут же ухнули два взрыва где-то севернее.
— Ого! — проговорил Бреун. — Похоже, кто-то налетел на растяжки.
— Асадовцы.
— Не нравится мне эта канонада.
— А кому она нравится? Надо быть внимательнее. Ты постарайся встать.
Сержант поднялся.
— Как?.. — спросил Бреун.
— Нормально, мышца не повреждена. Больно, но идти можно.
— Вколоть обезболивающее?
— Я сам! — Сержант достал из боевой аптечки шприц-тюбик, воткнул иглу рядом с раной прямо через брюки, выдавил содержимое. Пустой шприц-тюбик он выбросил в кучу мусора.
— Готов? — спросил Бреун.
— Да.
Лейтенант вызвал дозорного и приказал:
— Пятый, вперед!
— Принял.
Разведгруппа Адамсона двинулась к перекрестку.
Старший лейтенант Герасин, находившийся рядом с капитаном Тайфуром, воскликнул:
— Два выстрела. Похоже на «беретту».
Тайфур посмотрел на российского советника и спросил:
— Ты можешь определить вид и марку оружия по двум далеким выстрелам?
— Это в любом случае пистолет. У меня была «беретта». У нее выстрел именно такой, хлесткий. У кого могут быть эти стволы?
— Банда игиловцев?
— Группа или один боевик, пробивающийся из города.
— Зачем стрелял? Ведь этим выстрелом он выдал себя.
— Значит, у него не было другого выхода.
— Что ты имеешь в виду?
— Думаю, кто-то налетел на свору собак или на безумца, который готов убить человека за крошку хлеба. В подобных местах нередко встречаются такие личности. Просто так никто стрелять бы не стал.
На связь вышел Валиев.
— Выстрелы!
— Слышали.
— Недалеко. Скорей всего, к нам идут гости.
— Для этого мы здесь и находимся. Готовность полная!
— Да, Латар.
Не успел российский капитан отключиться, как прогремели два взрыва в северной части города.
— А это что за дела? — воскликнул Валиев. — Подрыв гранат?
— Не знаю. Свяжусь с комбатом, проясню обстановку и сообщу.
— Давай.
Капитан Тайфур переключился на командира батальона майора Дахара.
— Тигр, ответь Латару.
— Тигр на связи, — тут же отозвался комбат.
— Слышал взрывы. Что это?
— Потери! Отделение второго взвода первой роты осматривало многоквартирный дом. Во дворе бойцы налетели на растяжки. В итоге четверо «двухсотых», трое «трехсотых», двое из них тяжелые. На растяжках были установлены по две осколочные гранаты, а бойцы шли кучно.
— Странно, что в доме сюрпризов не было, только во дворе. Почему бойцы не увидели проволоку или леску?
— Боевики умеют ставить растяжки. Это были подарки обратного действия с резинкой, прижатой к земле камнями. Бойцы не могли видеть проволоку или леску. Кто-то случайно задел один из камней.
— Ясно. Я сожалею.
— У вас что?
— У нас тоже обстановка изменилась. Минуты три назад слышали два выстрела примерно метрах в ста или чуть больше, предположительно из «беретты».
— Кто по кому стрелял, неизвестно?
— Нет. Советник считает, что кто-то продвигался по улице к выходу из города и встретился с собаками, обезумевшими от голода.
— Это реально. Готовы встретить противника?
— Так точно!
— Задачу помнишь?
— Само собой. Попытки прорыва противника пресекать огнем на поражение. Мелким группам, до пяти человек, предложить сдаться, в случае отказа уничтожить, стараясь при этом взять живым хотя бы одного боевика.
— Все верно. Связь со мной держи постоянно. Боевики выйдут именно на вас.
— Мы с ними разберемся.
— До связи!
— До связи!
Разведчики прошли первый чистый участок улицы, и Бреун спросил француза:
— Как ты?
