Адамсон прищурился, посмотрел на Бакера и заявил:
— Сдаться, говоришь? А как же контракт?
— Жизнь дороже.
— Формально ты, Джеймс, сейчас не в армии, а в частной военной компании. А что это значит? Да то, что ты наемник, как и все мы.
— И что? Русские нас расстреляют?
— Нет, они передадут нас сирийцам. А те церемониться с нами не будут, обязательно поставят к стенке. Или нас всех достанут еще до суда наши кураторы. Так что, Джеймс, проще сразу застрелиться в этом подвале. Чтобы не мучиться.
Келли принесла кофе.
— Это говорит офицер британской армии! — заявила она и с презрением взглянула на Бакера. — Ты, капитан, дерьмо!
— А ты шлюха!
— Возможно, — проговорила Келли. — Но я не собираюсь сдаваться в плен. Если ты хоть еще один раз заикнешься об этом, то я лично пристрелю тебя. Пусть потом меня судят за убийство предателя и труса.
— Ты за словами-то следи, потаскуха!
Адамсон ударил ладонью по столу.
— Все, прекратить истерику! Ни о какой сдаче речи быть не может. Наши обязательства закреплены в контракте, и мы будем исполнять их. Пейте кофе.
— И сдохнем тут как крысы, — проговорил Бакер, взяв кружку.
— У нас, капитан, два выхода. Это как черное и белое, — продолжил Адамсон. — Мы выполняем условия контракта, сражаемся и побеждаем либо погибаем от рук русских, сирийцев или своих хозяев. Все просто.
— Да уж куда проще, — выдавил из себя Бакер.
Перепалка прекратилась.
Майор посмотрел на брезент, за которым боевики-арабы соорудили топчаны, на которых спали.
«Что-то там подозрительно тихо. Наверное, эти ребята сейчас слушают нас. Нетрудно догадаться, о чем они при этом размышляют, — подумал Адамсон. — Впрочем, там, за ширмой, арабов из Сирии, Ирака, Афганистана, Ливии осталось совсем мало, всего восемь человек. С ними трое французов. Никто не спит. Таков был мой приказ. Хотя нет. За брезентом теперь шесть арабов. Двое стоят на посту охранения в уцелевшей квартире, откуда спускается лестница в этот подвал».
Майор выпил кофе, вновь закурил.
Другие не стали.
Из-за брезента вдруг потянуло сладковатым запахом марихуаны.
Майор повел носом.
— А это еще что за дым? Кто-то курит коноплю? — Он повернулся к Бреуну. — Лейтенант, проверь! Доставь сюда этих негодяев!
— Да, сэр. — Бреун вышел в отсек отдыха.
Тут спутниковая станция издала сигнал вызова.
Адамсон схватил трубку:
— Мавр на связи!
Абонент усмехнулся и заявил:
— По-вашему, майор, я не знаю, кого вызываю?
Это был полковник Деби.
Спутниковая станция позволяла говорить открытым текстом. Ни перехватить переговоры, ни запеленговать станцию было невозможно. Средства радиоэлектронной борьбы у русских, разумеется, имелись, причем очень неплохие, но стояли они в Хмеймиме и данную зону не захватывали.
— Я ответил как положено!
— Хвалю. Доложи обстановку.
— Хреновая обстановка, полковник. Наша группа, насчитывающая пятнадцать человек, из них семь советников, находится в подвале разбитого дома, в самом центре Эль-Нугура. Мы окружены асадовцами и русскими.
— Много в Нугуре русских?
— Я видел несколько человек, когда мы отходили сюда. Они вместе с сирийцами начали блокирование населенного пункта с запада.
— Как ты определил, что это русские?
— Они говорили на русском языке. Форма у них российская. Оружие тоже.
— Российские автоматы есть и у вас. Ладно, я понял. Охранение выставил?
— Само собой!
— Что сообщают дозорные?
— Вокруг все относительно спокойно. Пока противник не зачищает территорию. Возможно, из-за того, что с вечера у нас идет дождь.
— Дождь?..
— В этом есть что-то странное, полковник?
Тот вздохнул и проговорил:
— Дождь, это хорошо. У нас в Ракке невыносимо жарко.
— Я бы предпочел жару в Эр-Ракке прохладе в Эль-Нугуре.
— Не сомневаюсь. Еще вопрос. Мирных жителей в городе много?
— Нет. Есть, но совсем мало. Они стараются не высовываться из развалин и сохранившихся домов. По крайней мере, здесь, в центре города.
— Ясно. Теперь слушай задачу.
— Да, полковник?!
— Вам надо попытаться вырваться из Эль-Нугура.
— Вы предлагаете прорыв?
— Я не предлагаю, а приказываю, майор! Ты должен оперативно сформировать разведывательно-штурмовую группу в составе пяти человек, в том числе двух советников, один из которых будет командиром. Задача разведывательно-штурмовой группы: в темное время суток пройти до выхода из города в сторону Идлиба. По данным наших друзей-повстанцев, правительственные войска не имели возможности полностью окружить город. В кольце блокады имеются прорехи. Группе необходимо найти такое место, пройти через посты и с безопасного рубежа передать тебе информацию о маршруте. По этому пути ты, майор, выведешь из Эль-Нугура остальных своих людей. Потом вы направитесь к Идлибу.
Адамсон покачал головой и спросил:
— А организовать наступление оппозиционных сил от Идлиба на Эль-Нугур нельзя? Или хотя бы имитировать его? В этих условиях мы имели бы гораздо больше шансов вырваться из западни.
— Заметь, из западни, в которую ты попал сам, — заявил полковник. — Какого черта было заходить в город?
— Но люди были на пределе. Они просто не могли передвигаться.
— Конечно, я понимаю, вам нужен был отдых. Пока вы расслаблялись, вас окружили. Хорошо, что не обнаружили до сих пор. Теперь насчет наступления или его имитации. А может, майор, не стоит мелочиться? Не обратиться ли мне к руководству военной базы США? Я ведь могу попросить их выслать самолеты, разнести в клочья окраины Эль-Нугур и освободить вам дорогу на Идлиб. Разве нет? Кстати, зачем вам идти пешком? Почему бы не заказать и вертолет, который забрал бы вас после бомбардировки непосредственно из дома, в подвале которого вы отдыхаете?
— Мне не до шуток, полковник.
— Мне тем более. Приказ понятен?
— Так точно!
— Вопросы есть?
— Есть!
— Слушаю!
— Вопрос первый. Что мне делать, если разведывательная группа будет обнаружена и, как следствие, уничтожена противником?
— Давай сразу все вопросы, майор.
— Вопрос второй. Что делать, если разведгруппа благополучно пройдет, а основная напорется на асадовцев или, что еще хуже, на русских?
