— Это все?
— Пока да.
— Отвечаю. Если разведгруппа погибнет, то основной оставаться на месте. Ты сообщишь мне о судьбе разведчиков и будешь ожидать дополнительных распоряжений. На второй вопрос отвечать нет смысла. Тут ты все знаешь сам, майор.
— Значит, бой до последнего патрона?
— До последней капли крови, как говорится в присяге. Никто из советников живым к сирийцам и русским попасть не должен. Это приказ! Плен, независимо от того, добровольно ли сдался советник или был взят раненым, приравнивается к предательству. Со всеми вытекающими последствиями. Тебе рассказать, что предпримет любое государство в отношении наемников, которые в нарушение всех законов воюют на его территории?
— Но мы же сотрудники частной американской военной компании.
— Не совсем так. Сама компания зарегистрирована в Штатах, а вот филиалы ее разбросаны по всему миру. Наш, к примеру, расположен на Гаити. Из плена в Сирии Вашингтон вас вытащит. На это есть договоренность с режимом Асада. Но в США тем, кто попал в плен и опозорил страну, ничего хорошего ждать не придется. Однако не будем о грустном. Ты и сам все прекрасно понимаешь.
— Если бы понимал, то не задавал бы вопросы. Хотя теперь мне действительно все ясно.
Полковник Деби усмехнулся и сменил тон:
— Вот и хорошо, майор. Выход разведывательно-штурмовой группы в два двадцать. До рассвета, то есть максимум до пяти тридцати, отряд должен выйти из Эль-Нугура. Не получится, связь со мной в любое время. Она же обязательна и при благополучном исходе акции. Все, удачи, майор!
— Благодарю. До связи! — Адамсон отключил станцию.
Вернулся Бреун. Он привел с собой афганца Вамида Абади и сирийца Азиза Белучи.
— Вот, командир, кто курил марихуану. Эти герои забились в угол и по очереди потягивали самокрутку, набитую коноплей, — доложил лейтенант.
— К черту этих идиотов! Пусть проваливают.
— Зачем же я ходил за ними? — спросил Бреун.
— Только что поступила вводная от полковника Деби.
Офицеры уставились на майора. Тот подробно изложил им суть переговоров, довел приказ, переданный из Эр-Ракки.
— Вот так. Это как раз ответ тем, кто согревает душу мыслью о том, что может сохранить шкуру, сдавшись сирийцам, — заявил майор, оглядел подчиненных и спросил: — Добровольцы пойти в разведку есть?
Офицеры промолчали.
— Я бы сам пошел, — сказал Адамсон. — Но мне нельзя. А ведь это отличный шанс выйти из блокады. Сейчас, ночью, в дождь, малой группой пройти через город не составит труда. На окраине можно будет осмотреться, определить посты асадовцев и проскочить между ними. Обстановка для этого самая подходящая. Вряд ли противник будет торчать на открытой местности. Видимость плохая. Так, значит, добровольцев нет?
Вновь последовало гробовое молчание.
— Ладно. — Адамсон пододвинул к себе карту, посмотрел на офицеров. — Тогда я сам назначу людей. Старшим группы пойдет лейтенант Райан Бреун.
Американец хмыкнул и ответил:
— Есть, сэр!
Адамсон продолжил:
— Заместителем будет сержант Лаурье. Кого из арабов взять с собой, решит Бреун. Оружие штатное, винтовки, автоматы, пистолеты, гранаты. С полным составом группы ты, Райан, определишься позже. Сейчас прикинем, каким маршрутом безопаснее будет выйти из города.
Минут пять все изучали карту. Офицеры решили, что идти следует по центральной улице, изобилующей завалами и только в двух местах имеющей относительно чистые участки между уцелевшими домами.
После этого Адамсон отодвинул карту, взглянул на лейтенанта и спросил:
— Мне следует инструктировать тебя, Райан, насчет того, что делать при обнаружении группы противником.
— Не надо, — ответил Бреун. — В случае обнаружения — отход, при огневом контакте — бой.
— Ты не сказал, что никто не должен попасть в руки асадовцев, пусть даже раненым. Отход, если получится, осуществлять не сюда, а в глубину города. В нем много мест, где можно укрыться. Оттуда связаться со мной, я определю порядок дальнейших действий.
— Ясно, — ответил Бреун.
— Постарайся, Райан, пройти город и выбраться к холмам. Сразу доклад мне. Основная группа будет готова проследовать вашим маршрутом.
— Да, сэр!
— Зачем так официально?
— Положено.
— Готовь разведывательно-штурмовую группу. — Майор посмотрел на часы. — Выход в два двадцать. Вопросы есть?
— Нет!
— Выполняй! — Адамсон повернулся к Бакеру: — Джеймс, поднимись к дозорным и с их позиции проследи за началом выдвижения группы Бреуна.
— Менять дозорных не будем?
— Позже, в шесть часов, если до этого не уйдем отсюда. Кстати, кто сейчас в дозоре?
— Юнус Дарби и Гафур Фадел.
— Дарби — это выходец из Ирака?
— Да, опытный боец, прибыл к нам из Мосула.
— Тем более не стоит его менять. Да и кем? Двое обкуренных, один молодой.
— Я понял, посмотрю, — сказал капитан и поднялся по лестнице в помещение первого этажа, где находился дежурный пост.
Бреун поднял всю банду, подавал обрывистые команды.
Келли собрала со стола кружки и проговорила:
— Спасибо, майор, что не послали в разведку Николя.
Адамсон усмехнулся и сказал:
— Не за что, Софи. Никто не знает, кому больше повезет: нам, оставшимся здесь, или разведгруппе. Они через час могут оказаться на свободе, а мы так и будем сидеть в этом подвале.
— Но может произойти и другое, не так ли?
— Да, конечно, все может быть. Я до сих пор не понимаю, Софи, за каким чертом ты, молодая, симпатичная женщина, которая могла спокойно жить в Штатах, влезла в это дерьмо.
— Хочу напомнить, майор, что я офицер армии США.
— Формально ты уволена и зачислена в штат частной военной компании.
— А мне все равно было.
— Позволь поинтересоваться, почему так?
— Обычная история, майор. У меня был парень капитан. Мы служили в одной части, жили вместе два года. Я даже возила его к своим родителям, представила как жениха. Прошлым летом все шло к свадьбе. Потом оказалось, что у него была семья в Калифорнии.
— Капитан не взял ее с собой и прикинулся холостым?
— Нет, говорил, что женат, у него дочь, но он не желает больше жить с семьей и добивается развода. Как только получит его, женится на мне. Я поверила.
— И что в итоге, Софи? У нас не так много времени.
— А в итоге он заявил, что возвращается в семью. Я тогда была беременна, хорошо, что только первый месяц. Сделала аборт. Потом объявились ребята из военной разведки, стали набирать офицеров, желающих повоевать в Сирии, вернее, готовить бойцов оппозиционных сил. Я согласилась.
