— Командировка?
— Да. Как и было запланировано, в Сирию. Подробности в управлении. Тревожную сумку с собой. Вполне возможно, что сегодня ты домой не вернешься.
— Ну не твою ли мать?! — вырвалось у Пахомова.
Полковник сделал вид, что не расслышал.
— Что ты сказал?
— Ничего, собираюсь. Но у меня проблемы в связи со срочным вызовом.
— Излагай свои проблемы.
— Я должен был отвезти дочь в школу, забрать ее. Теперь это предстоит делать жене, а у нее в фирме в девять часов совещание. Правила там жесткие. Если она не придет, то в лучшем случае лишится премии, в худшем — вылетит с работы.
— Не продолжай. Дай телефон шефа этой фирмы.
— Телефон? Подождите.
Пахомов взглянул на жену, весь вид которой показывал, как она ненавидит подобные звонки.
— Кто у вас в фирме начальник?
— А что?
— Потом объясню, говори быстрее.
— Березовский Эдуард Максимович.
— Давай номер его телефона.
— Зачем?
— Номер, Света!
Жена продиктовала. Пахомов передал номер полковнику.
Тот выдержал паузу, видимо, записывая цифры, затем сказал:
— Пусть Света не беспокоится. Сегодня ей предоставят отгул.
— Уверены?
— Юра, кто и когда отказывал нам?
— Ясно!
— Значит, дочерью занимается жена, ты быстро собираешься. Автобус уже пошел за офицерами и прапорщиками, у тебя должен быть через полчаса. Всем сбор в учебном центре в десять часов. Будет генерал-майор Адаксин. — Полковник прекратил разговор.
Выключил телефон и капитан.
Светлана откинула волосы.
— Дай-ка я угадаю с первого раза. Твой выходной накрылся. Тебя вызывают в управление, и ты для семьи ничего сделать не можешь. Так?
— Не совсем. Возможно, сегодня же я уеду, улечу, уплыву в командировку на неопределенный срок.
Светлана сразу же сменила тон:
— В командировку?
— Да, дорогая. Еще в Суринаме… надеюсь, ты не забыла, что твой муж там летом работал?
— Не забыла.
— Так вот, еще в Суринаме нас оповестили, что после финала тендера вполне вероятна командировка в Сирию. Там, знаешь ли, сейчас тяжелая обстановка. ИГИЛ отступает, оставляя за собой тонны взрывчатки. Погибают мирные жители, в том числе женщины, такие же красивые, как ты, и дети, как наша Оля. А твой муж кто? Правильно. Сапер. А саперы чем занимаются? Тоже правильно, разминированием.
— Но у меня совещание. Хотя о чем это я?.. Ты не знаешь, надолго ли уезжаешь?
— Отвечаю по порядку. С твоим Березовским вопрос будет утрясен в ближайшее время без всяких негативных последствий для тебя. Более того, сегодня ты получишь отгул. Дальше. Я не знаю, на какой срок улетаю и когда отправляюсь. Но командировка, скорее всего, продлится не меньше четырех-пяти недель. Денежное содержание за текущий месяц тебе привезут из управления прямо домой. Так что обстановка кардинально изменилась. Ты занимайся дочерью, а я готовлюсь к отъезду. Автобус подойдет через полчаса. Нет, уже через двадцать пять минут.
Светлана подошла к мужу и проговорила:
— Юра, я понимаю, что уговаривать тебя уволиться и найти другую работу бесполезно. Я, конечно же, буду ждать тебя. Ты мне только одно обещай: скажи, что вернешься!
— Это я тебе гарантирую.
— А как же зоопарк? — спросила Оля.
— С мамой сходите.
— А ты мне подарки привезешь?
— Конечно. Но мне надо собираться. Вам, кстати, тоже.
Сбор занял не больше десяти минут. В тревожной сумке заранее лежало все самое необходимое для проживания в любых условиях, будь то пятизвездочный отель в мегаполисе или хижина в джунглях. Капитану оставалось только запихнуть туда тропический камуфляж, постиранный и отглаженный женой. Утепленный костюм, входящий в экипировку, находился на базе.
Пахомов надел куртку, обнял жену и дочь.
— До свидания, любимые мои, не скучайте. Я вернусь и привезу вам подарки, даже если это будут сушеные скорпионы.
— Фу, какая гадость, — проговорила дочь.
— Ладно, тебе я обязательно подыщу что-нибудь другое. Все, родные.
В это время со двора донесся сигнал автобуса.
Пахомов взглянул на часы. Надо же, тютелька в тютельку!
Он еще раз поцеловал близких, схватил сумку и вышел из квартиры.
Вчера вечером старший лейтенант Галдин узнал о предстоящем выходном. Он попросил водителя ведомственного автобуса тормознуть у остановки троллейбуса, не подъезжая к дому, где проживал в служебной однокомнатной квартире.
«Если командование объявило отдых, то надо этим воспользоваться», — подумал Галдин, прощаясь с сослуживцами.
От остановки он пошел не в сторону своего дома, а на соседнюю улицу, где в небольшом дворовом сквере спрятался уютный бар «Весна». Это была отдельная небольшая постройка, когда-то парикмахерская. Новые владельцы сделали перепланировку, хороший ремонт как снаружи, так и внутри. Здание, когда-то невзрачное, сейчас превратилось в настоящий теремок.
Старший лейтенант спустился по ступеням. Он знал здесь все. Слева на выходе раздевалка. Там гардеробщица тетя Вера, которая практически постоянно занималась вязанием то свитеров, то носков. Для внуков старалась, их у нее было трое. Она узнала его, улыбнулась.
— Добрый вечер, тетя Вера!
— Добрый, Вадим. Давненько ты не захаживал.
— Работал.
— Все на стройке трудишься?
— Кто же в наше время меняет работу?
— И то верно. — Он подал гардеробщице кожаную куртку, предварительно достав из карманов документы и телефон. Штатный пистолет «ПМ» Галдин держал за поясом на спине. Он не хотел пользоваться кобурой, которая выпирала из-под одежды, где ее ни размести.
Вадим получил жетон и спросил:
— Как тут сегодня, спокойно?
— Да вроде спокойно. Пока.
Старший лейтенант с удивлением посмотрел на гардеробщицу и поинтересовался:
— Что значит «вроде» и «пока»?
— Да зашла недавно мутная компания. Всем лет по семнадцать-восемнадцать, а норов еще тот. Грубые, злые, подстрижены коротко, волосы только посреди головы, от затылка до лба, а по бокам выбриты.
— Ирокез.
— Что?
— Ирокез, говорю. Так эта прическа называется.
— Придумали!..
— Это не они придумали. В Северной Америке до сих пор живет индейское племя, которое так называется. Раньше они такие прически носили.
