Вы должны размышлять не только о своем собственном прошлом, но и о культурном. Еще лучше — практиковать живые традиции. Например, если вы освоите какое-то ремесло или инструмент, то поймете, что это возможно лишь потому, что у практики богатая история, которую вы поддерживаете и развиваете, когда воспроизводите ее фрагмент. Поддерживая живые традиции, мы напоминаем себе об исторической глубине своей жизни. Таким образом, вы поймете, что все необязательно движется только вперед. Например, сегодня уже никто не делает такие же хорошие скрипки, какие выходили из рук Страдивари триста лет назад. Нам сложно не только создать подобные инструменты, но и вообще изготовить что-нибудь, что продержится триста лет (и, возможно, с годами даже станет лучше). Мы сосредоточены исключительно на ближайшем будущем, которое часто ограничивается сроком нашей собственной жизни. Если вам однажды повезет взять в руки скрипку Страдивари, подумайте о выдающемся мастере, который ее создал, и о множестве талантливых музыкантов, которые играли на ней в течение сотен лет. Признаюсь: тут я впадаю в худшую форму банального консерватизма, но от этого сложно удержаться, сравнивая подобные шедевры с сегодняшними продуктами массового производства.
Если вам не повезло иметь доступ к такого рода живым традициям и сообществам поклонников музыки или искусства, вы можете сделать кое-что еще. Как я писал во вступлении к этой главе, учитесь повторяться. Ищите примеры людей, которые пустили корни. Боритесь за право стоять на месте. Довольно забавно в разговоре с энтузиастами, одержимыми будущим, настаивать, что раньше все было лучше. Конечно, это не совсем так, но служит противовесом существующей догме, что, если что-то новое, значит, оно непременно хорошо. Или что мы просто можем «загрузиться» в настоящий момент и нам необязательно знать прошлое. В повторении и традициях есть великая ценность, а новшества порой приносят серьезные проблемы. Рискуя вызвать растерянность, я все же добавлю, что в более глубоком понимании повторение — это всегда новшество. Например, я часто повторяюсь, когда читаю лекции или выступаю с докладом. Но все равно каждая лекция — это новое событие со своей собственной атмосферой. И если у родителей уже есть два ребенка и родился третий, они не скажут: «А, еще один». Рождение детей — это в некотором смысле тоже повторение. Но каждое такое повторение уникально и требует большого внимания и заботы. Родительство — это живая традиция. И именно родители (может быть, ваши собственные?) служат хорошим примером людей, которые «пустили корни». Сложно представить что -то более важное, чем «укорениться» в отношениях с детьми, перед которыми есть обязательства. Когда речь идет об ответственности перед другими людьми, важнее иметь корешки, чем вершки.
Заключение: стоицизм в культуре ускорения
Теперь, выполнив все семь шагов из этой книги, вы, несомненно, будете лучше противостоять современному маниакальному императиву развития. Надеюсь, вы усвоили некоторые понятия, при помощи которых сумеете распознать те черты культуры, которые во многих из нас вызывают чувство неясного дискомфорта. Надеюсь, теперь вы сможете критически дистанцироваться от «культуры ускорения» с ее бесконечным повышением скорости, в которой идеал человека — это ничем не связанная и относительно необремененная личность. То есть, как уже было сказано, в цене вершки, а не корешки. Сегодня человек в большей степени, чем когда-либо раньше, ощущает ответственность за свою судьбу и жизненный успех. Идеалом стала сильная личность, которая знает себя, ставит себя (и свою самость) в центр, прислушивается к себе и умеет использовать свои личностные качества и на работе, и в личной жизни (включая любовные отношения), чтобы достичь своей цели. Этот человек должен в одиночку найти свой путь в жизни — и определить, сумеет ли он добиться успеха в своих намерениях, — ведь все ответы внутри нас, и именно поэтому нужно слушать коучей и консультантов, которые научат прислушиваться к себе, быть позитивными и успешно самореализоваться. Многие технологии саморазвития институционализированы и применяются в разных социальных сферах, например на мероприятиях по развитию персонала и на курсах по личностному росту, не говоря уже о целой индустрии самопомощи.
Надеюсь, читая эту книгу, вы освоили не только язык, при помощи которого можно сформулировать эти характерные черты нашего времени и выразить словами чувство дискомфорта, но и ряд техник, которые помогут твердо стоять на ногах, вместо того чтобы постоянно развиваться. Вы поняли, как важно меньше прислушиваться к себе, концентрироваться на негативе, говорить «нет», подавлять свои чувства, отказаться от коуча (и других специалистов по саморазвитию), выбросить книги по самопомощи и вместо этого почитать роман, больше размышлять о прошлом, чем о будущем. Конечно, в противовес современной гонке за развитием я нарисовал довольно мрачную картину. Ее тоже можно представить в искаженном виде, как и восхваление позитивности, своего «Я», внутреннего мира, чувств, искренности и саморазвития. Я надеюсь, что читатель, увидевший противоположную картину, какой я ее нарисовал, осознает абсурдность идей культуры ускорения. Это и есть абсурд — быть постоянно в движении, всегда мыслить позитивно, думать только о будущем и ставить себя в центр мира. Это не просто абсурдно, но еще и вредно для человеческих отношений, потому что другие люди превращаются в инструменты достижения успеха. Они не ценны сами по себе, как должно быть с точки зрения этики. Но я признаю, что так же абсурдно все время мыслить негативно, от всего отказываться и подавлять свои чувства.
В целом я считаю, что нет ничего, что всегда было бы абсолютно правильно. Если не считать некоторых возвышенных, самоочевидных и совершенно абстрактных идей (например, о том, что нужно выполнять свой долг
), вряд ли какие-то этические или философские идеи всегда истинны. Суть прагматической жизненной философии такова: идеи — это инструменты, созданные людьми для решения жизненных проблем, и если проблемы меняются, то нужно заменить и интеллектуальный инструментарий, который помогает нам управлять жизнью
. В этой книге я исхожу именно из того, что за последние полвека проблемы бытия изменились. Если раньше проблема заключалась в том, что человек был слишком жестко ограничен рамками, то сейчас он чересчур гибок. В четвертом разделе я описывал это как разницу между культурой запрета в прошлом (когда мораль культуры концентрировалась вокруг ряда правил, которые нельзя нарушать) и сегодняшней культурой побуждений (когда основополагающий этос требует развития, преобразований и гибкости). Раньше проблемой было то, что люди хотят слишком многого. Сейчас проблемой стало то, что они всегда делают недостаточно с точки зрения общества, которое постоянно требует большего.
В областях экономики и экологии обсуждается, какими должны быть «пределы развития», и такой же вопрос должен подниматься в области психологии. Есть ли пределы развития и роста, которые лучше не переступать? Мой ответ — «да», и негативизм этой книги (противостояние всему, что связано с позитивностью и развитием), по-моему, оправдан во времена повсеместного распространения философии роста. Прежде всего, цель этой книги — показать, что сомнение сегодня — это необходимая добродетель. Сомнение в том, насколько «Я» может и должно быть в центре внимания. Сомнение в том, насколько (само)развитие само по себе хорошо. Сомнение в том, насколько полезны людям процветающие сегодня идеи.
