Гражданские конструкторы «Пилигрима» отвели слишком мало места для персонала его нынешней военной команды: рабочие верфи нарезали часть огромного второго трюма на кроличьи клетки кают, так что Вундерман до сих пор путался. Необходимость вместить в такое пространство еще и средства жизнеобеспечения в достаточном количестве для трех тысяч человек отнюдь не облегчала ситуацию, и проходы, которые, по идее, должны были вести в нужном направлении, сводили с ума, оттого что имели обыкновение заканчиваться где-нибудь в совершенно неожиданном месте. У большинства членов команды «Пилигрима» это вызывало просто раздражение, но Обри нравилось исследовать лабиринт, что вызывало насмешки бывалых служак. Однако, несмотря на их поддразнивание, он со временем стал лучше ориентироваться, загрузив в память своего планшета внутренний план корабля. И все же единственным способом убедиться, что новый маршрут освоен, было пройти по нему собственными ногами. Именно такое упражнение он и спланировал на этот вечер.
Он набрал на клавиатуре код маршрута и некоторое время изучал изображение на экране. Пока он шел правильно. Если он проследует по этому коридору до следующего перехода, то сможет сократить расстояние от машинного отделения до второго ангара ЛАКов и попадет к смежному лифту, ведущему в спортзал, – конечно, если предположить, что он с самого начала правильно проложил маршрут.
Обри усмехнулся и, насвистывая на ходу, двинулся по пустому коридору. Он бы и на спор не поменял свое теперешнее звание простого исполняющего обязанности старшины на более высокое положение Джинджер, потому что выдвижение на этот пост позволило ему оказаться в команде капитанского мостика и присутствовать при том, как капитан захватила их первого пирата. Он еще никогда в жизни не чувствовал себя таким взволнованным. Он понимал, что по большому счету разволновался гораздо сильнее, чем того заслуживал повод, учитывая, что масса налетчика составляла меньше одного процента от массы «Пилигрима» с его семью с лишним миллионами тонн, но это не слишком беспокоило Обри. Они здесь чтобы ловить пиратов, и леди Харрингтон отлично справилась с первым захватом. Более того, он, Обри Вундерман, присутствовал при этом. Он был всего лишь только крошечным винтиком в огромном механизме, но все-таки частью его, и юноша высоко оценил ощущение выполненного долга. «Пилигрим», конечно, не «Беллерофонт», но все же у Обри не было причин стыдиться своего назначения, и…
Палуба внезапно ринулась вверх и со страшной силой обрушилась ему прямо в лицо. Неожиданный удар превратил выдох в мучительный задыхающийся хрип, а потом что-то жестоко, с хрустом ткнулось в ребра.
Удар отбросил его от переборки, и Обри, защищаясь, инстинктивно попытался свернуться в клубок, но ничего не получилось. Чье-то колено уперлось ему в спину, а мощная рука схватила за волосы, и он закричал, потому что его лицо снова врезалось в палубу. Он отчаянно выворачивался, борясь с захватившей его рукой, и, почти теряя сознание, услышал холодный противный смех.
– Ну-ну, сопляк! – злорадствовал голос, – Похоже, с тобой действительно произошел несчастный случай.
Штайлман! Обри сумел перехватить руку энерготехника, но Штайлман свободной рукой снова ударил его и ткнул лицом в палубу.
– Надо смотреть, коли идешь по коридору, сопляк. А то человек идет-идет на своих двоих, а потом споткнется и ушибется.
Обри предпринял слабую попытку подняться, но энерготехник снова хлопнул его лицом о палубу. Вундерман почувствовал вкус крови и понял, что правая щека разбита, но собрал все оставшиеся силы и резким движением вырвался из хватки Штайлмана. Шатаясь, он оперся спиной о переборку и, скрестив руки, закрыл ими лицо. Обутая в тяжелый ботинок нога энерготехника с силой ударила его в плечо. Он повалился на бок, но в ответ яростно лягнул Штайлмана и услышал, как тот выругался от боли: Обри пяткой попал в голень энерготехника.
– Козел! – прошипел тот, – Да я тебя…
– Эй, потише там! – настойчиво произнес чей-то голос.
Обри с трудом поднялся на колени. Он заморгал, пытаясь рассмотреть расплывающуюся перед глазами картину, и узнал невысокого, коренастого санитара, которого в первый раз увидел в пассажирском отсеке «Вулкана». Тацуми. Так его звали. Иоширо Тацуми.
– Пошел отсюда, нюхач! – прорычал Штайлман.
– Эй, вы! Успокойтесь! – тихим голосом сказал Тацуми с прежней настойчивостью, – Что вы там делаете, меня не касается, делайте что хотите. Но сюда идет коммандер Чу из первого энергоблока!
– Вот дерьмо! – Штайлман выглянул в коридор, по которому только что подошел Тацуми, затем вытер рот тыльной стороной ладони и уперся взглядом в Обри, – Это еще не все, сопляк, – пообещал он, – Я закончу твой «несчастный случай» попозже, – Обри с ужасом смотрел на него, сплевывая кровь, а энерготехник злобно усмехнулся и обернулся к Тацуми, – А что до тебя, торчок, то у меня есть три человека, готовых поклясться, что я нахожусь сейчас у себя в каюте, а ты ничего не видел и ничего не слышал. Этот чертов сопляк просто упал, запнулся своими неуклюжими ногами, понял?
– Как скажешь, парень, – согласился Тацуми, подняв руки в успокаивающем жесте.
– Не забудь, – прорычал Штайлман и рысью побежал по коридору.
Несколько секунд спустя лязгнул эксплуатационный люк, и энерготехник исчез в лабиринте проходов, обслуживающих внутренние системы судна. Тацуми с озабоченным лицом склонился над Обри.
– Видок так себе, – пробормотал санитар.
Он присел около юноши, и Обри вздрогнул от боли, когда мягкие пальцы коснулись его кровоточащего носа.
– Вот гадство. Думаю, этот ублюдок сломал его, – присвистнул Тацуми. Он посмотрел по сторонам и обнял Обри за плечи, – Пошли, парень. Дай я доведу до лазарета.
– А г-г-где… коммандер Чу? – выдавил Обри.
Ему приходилось дышать ртом, и голос его звучал сипло и неразборчиво, но с помощью Тацуми ему все-таки удавалось идти, пошатываясь на ослабевших ногах.
– Где коммандер? Черт его знает, наверное, все еще по уши занят в первом энергоблоке!
– То есть… – выдавил из себя Обри. Тацуми пожал плечами.
– Должен же я был что-то ему сказать, Вундерман. Этот парень убил бы тебя к чертовой матери.
– Да уж… – Обри попробовал вытереть кровь с подбородка, но свежая липкая струйка тотчас потекла снова. – Да, убил бы. Спасибо.
– Не надо меня благодарить, – сказал Тацуми, – Я не люблю, когда на моих глазах кого-то обижают, но у вас со Штайлманом свои дела. Это очень опасный сукин сын, и я не хочу с ним связываться.
Обри скосил глаза на Тацуми. Он видел страх в лице и голосе санитара и не мог ругать его за это.
– То есть ты мне не свидетель, – уточнил он спустя несколько секунд.
– Ты все понимаешь. Я только проходил мимо и увидел, что ты там лежишь. Я ничего не видел и ничего не слышал, – Тацуми посмотрел в сторону, а потом сконфуженно покачал головой, – Извини меня, ладно? У меня свои проблемы, и если Штайлман решит и на мне тоже оттянуться…
