— Просто будь собой, — посоветовал он, слегка коснувшись губами ее уха. — Не отходи от меня, если почувствуешь себя некомфортно.
Джоди засмеялась:
— Хорошо, но обычно мне говорят другое: «Держи язык за зубами и веди себя тихо». Почему ты попросил, чтобы я пошла с тобой?
— Здесь отдается дать уважения истории моей семьи.
— Я не член твоей семьи. Мы не обручены и не собираемся пожениться, — напомнила Джоди.
За последние несколько недель у нее сложилось впечатление, что Стергиос играет в выжидание и не сомневается, что рано или поздно она сдастся.
— Ты носишь моего ребенка. — Он взял ее руку и поцеловал пальцы. — Все должны видеть, что ты находишься под моей защитой. Когда о твоей беременности станет известно, люди будут знать, что я признал ребенка.
— Может, лучше не объявлять об этом?
Стергиос, нахмурившись, внимательно на нее посмотрел.
— Ты стесняешься того, что забеременела от меня?
— Нет!
Его горячий взгляд скользнул по глубокому декольте Джоди и замер на ее шее.
— Разве странно, что я хочу всем тебя показать?
— Да!
Он засмеялся, а она стала теребить серьги, но быстро опустила руку. Джоди боялась сломать их. Когда Стергиос показал ей аметистовые серьги и ожерелье, она сразу же поняла, что это семейная ценность. Джоди отказывалась надевать их, однако он настоял. Она провела рукой по ожерелью, проверяя, на месте ли оно. Интересно, преподнес бы Стергиос ей эти украшения, если бы она не была беременна?
— Сотрудники службы безопасности рекомендовали мне скрывать тебя и твою беременность, — признался он.
— И ты не послушался?
— Более того, они считают, что тебе не стоит покидать поместье.
— А твоя семья мечтает, чтобы я исчезла. — Джоди сжала его руку. — Не беспокойся, я не сделаю ничего, что может опозорить тебя.
— Я знаю. Твое вызывающее поведение в прошлом было направлено на то, чтобы привлечь внимание. — Стергиос, взяв с подноса бокал с апельсиновым соком, предложил его Джоди. — Ты не хотела, чтобы тебя игнорировали. Теперь это ни к чему. Ты полностью завладела моим вниманием.
Джоди почувствовала тепло, растекающееся в груди, отвела взгляд и увидела знакомые карие глаза. Напряжение, сковавшее ее, стало ослабевать.
— Здесь многим известно мое прошлое, — заметила она улыбнувшись.
— Кого-то узнала?
— Да, один из плюсов обучения в закрытых школах заключается в том, что я познакомилась с представительницами высшего общества. — Она кивнула брюнетке, которая принялась радостно махать ей рукой. — Это София Ксенакис. Мы учились вместе, правда, меня скоро выгнали… С тех пор мы не виделись.
— Ее отец — Теодорос Ксенакис? Медиамагнат?
— Ты его знаешь? — спросила Джоди.
— Я знаю о нем, — поморщившись, уточнил Стергиос. — Я пытался встретиться с ним, но это не так-то просто. Он общается лишь с очень узким кругом людей.
— Я гостила в его поместье на Багамах во время школьных каникул. Он добряк. Пойдем, я представлю тебя его дочери.
Прислонившись к стене, Стергиос отвечал на срочное сообщение. Он не замечал своего двоюродного брата, пока тот не встал прямо перед ним.
— Димос, — кивнул Стергиос. — Я не знал, что ты тоже придешь. Зоуи с тобой?
— Не обязательно повсюду таскать с собой жену, — ответил Димос, нахмурившись. — Что здесь делает Джоди?
— Она моя гостья, — ответил Стергиос, опуская телефон в карман.
— Почему? Здесь полно фотографов и журналистов. А ты должен ухаживать за наследницей семьи Диамантопулос.
Стергиос попытался вспомнить, как выглядит Алека. Прошло всего несколько недель с тех пор, как он за ней ухаживал. Она казалась ему скучной. Алеку с детства готовили к роли жены влиятельного человека, и Стергиосу потребовалось много энергии на то, чтобы скрыть свою природную агрессию. Это отпугнуло бы ее. «В отличие от Джоди», — подумал он, заметив, как она запрокинула голову и залилась звонким смехом. Джоди видела его настоящего и не ужаснулась. Наоборот, у нее создалось ложное впечатление, что нужно его защищать. Именно в такие моменты она, не осознавая этого, демонстрировала свою преданность.
Димос поморщился:
— Диамантопулосы не придут в восторг оттого, что ты появился здесь с другой женщиной, пусть даже со своей сводной сестрой.
— Я больше не планирую сближения с семьей Диамантопулос. — Странно, но он ни капли не жалел об этом.
Димос опустил плечи и разочарованно на него посмотрел:
— Это потому, что Джоди забеременела от тебя?
Стергиос в шоке уставился на двоюродного брата.
Как он узнал? Ему не нравились горечь и зависть, горящие в глазах Димоса.
— Да, я слышал об этом, — сказал Димос. — Твоя мать пытается сдерживать распространение слухов, но это неизбежно.
— Хорошо. — Стергиос уже продумал, как представить Джоди общественности.
— Хорошо?! — возмутился Димос. — Не понимаю, почему ты решил придать все это огласке. Ты не первый мужчина из семьи Антониу, у которого есть дети на стороне. Нельзя отказываться от того, к чему мы стремились, ради признания этого ребенка. Не обязательно давать ему свое имя. И зачем предоставлять Джоди поддержку, если у нее есть свои деньги?
— Тебе этого не понять.
Димос одним глотком осушил бокал, затем посмотрел на Джоди, оживленно беседовавшую с гостями.
— Ох, черт возьми, нет, — прошептал он. — На ней аметисты Антониу?
Стергиос кивнул, любуясь сверканием драгоценных камней в ее ушах и на шее. Казалось, они были созданы для Джоди.
— Теперь уже ничего не скроешь. — Димос поднял руки вверх. — Неудивительно, что все пытаются завладеть ее вниманием. Даже репортерам известно, что это означает. Скоро она станет членом семьи Антониу.
Но Джоди не знает, что аметисты — не просто семейная ценность. Когда-нибудь он расскажет ей, что это традиция. Надев ей на шею ожерелье, Стергиос объявил о том, что Джоди — его невеста.
— Твоя мать в курсе, что эта женщина надела аметисты? — поинтересовался Димос.
— Изволь проявить больше уважения, — прорычал Стергиос. — Эта женщина скоро станет моей женой и матерью моего ребенка.
— Зачем тебе это? — поинтересовался Димос. — Неужели она так хороша в постели, что ты потерял голову?
— Ты об этом никогда не узнаешь. И это тебя мучает?
Димос рассвирепел:
— Еще подростком я понял, что Джоди не из тех девушек, на которых стоит жениться. Она хороша для интрижки. Побыть с ней раз или два, а потом выбросить…
