– Как кто? Музыкант. Борис Борисыч…
– Понятно, – безразличным тоном ответил майор, посчитав, что имеет дело с очередным весенним обострением психического заболевания. – Как вам позвонить?
Гражданочка продиктовала свой телефон. Дежурный записал его на клочке бумаги и, поблагодарив ее за помощь, повесил трубку.
– Что там? – спросил куривший в дежурке капитан.
– Да баба какая-то звонила из того подъезда, где наши подорвались. Говорит, мужик со шрамом спрашивал ее, не было ли там ФСБ.
– Хм… Ну и что? Херня какая-то. Ему-то какая разница! – усмехнулся капитан.
– Да крыша у них съехала! Таких звонков знаешь сколько!..
Листок с номером телефона женщины лег на стол. Майор поставил на него стакан с чаем и через десять минут забыл о звонке.
Бумага полетела в корзину.
* * *
Сухарик с Ольгой вернулись домой и, скинув обувь, устало опустились на диван. Такой тяжести и опустошенности они не испытывали, пожалуй, никогда. Но и на этом тяжелый день не закончился, продолжая тянуться как резина. Сухарик оказался не прав, когда думал, что после появления Шрама и перестрелки милиция о нем забыла. О Сухарике не забыли, в чем ребятам удалось убедиться через какие-то полчаса после возвращения. И связано это было с тем, что до сих пор никто толком не видел Пилата (рядовой Архипкин не в счет) и не мог описать его внешность с достаточной точностью.
Никто из живых. Мертвые, разумеется, тем более ничего не скажут…
В дверь позвонили. Ольга испуганно замерла.
– Не открывай, – прошептала она. – Это опять бандиты.
Но звонок повторился с большей настойчивостью.
– Может, в милицию позвонить? – предложила девушка.
– Пойду посмотрю, – ответил Сухарик и, тихо ступая по полу, отправился в прихожую. Связываться с милицией ему не хотелось.
Не включая света, парень заглянул в глазок и… оторопел. В искаженном изображении человека в форме он узнал своего участкового инспектора капитана Ершова. За ним стоял еще один незнакомый милиционер с автоматом на плече.
«Ну все! Влип!» – подумал Сухарик, представляя, как холодно будет ночью в бетонной камере. Звонить в милицию не было необходимости. Гора сама пришла к Магомеду, черт бы ее побрал.
– Кто там? – для порядка осведомился парень.
– Участковый, – суровым голосом отрекомендовался капитан.
– А чего так поздно? – воспроизводя звук зевания, спросил Сухарик. – Я уже спать лег.
– Ничего. Придется проснуться, – без юмора ответил Ершов. – Откройте.
Сухарик повернул ключ. Участковый вошел в прихожую. Боец с автоматом остался на площадке.
– Здравствуйте. Вы Калякин Александр Викторович? – для проформы уточнил капитан.
– Так точно, – подтвердил тот.
– Один?
– Нет.
– Кто еще?
– Вы, – пошутил парень. – И подруга.
– А подруга случайно не Кольцова Ольга Владимировна будет?
– Так точно, – Сухарик недоумевающе посмотрел на милиционера.
– К вам обоим есть вопросы. Собирайтесь. Я буду ждать на лестнице, – казенным тоном произнес Ершов.
– Насовсем? – уточнил бывший арестант.
– Это как отвечать будете, – усмехнулся капитан. –
Да не волнуйтесь вы, скоро домой вернетесь, – пообещал он.
Это вселило надежду.
Ершов удалился. Сухарик захлопнул дверь и вернулся в комнату, где его встретила насмерть испуганная Ольга.
– Нас что – посадят? – моргая слезливыми глазами, спросила она и бросилась к Сухарику.
– За что нас сажать? – успокоил ее парень, хотя некоторые сомнения мучили и его самого: если захотят посадить, то обязательно «подберут», за что. Тем более когда есть из чего выбирать.
Личная «семерка» Ершова, цвета «мурена» (вот ведь совпадение!), а не милицейский «луноход» с решетками доставила задержанных (или приглашенных) не в отделение милиции, как предполагал Сухарик, а к опорному пункту, расположенному на первом этаже жилого дома.
Там их уже ждали.
– Не будем вам мешать. Пойдем покурим, – извиняющимся тоном сказал участковый и вместе с автоматчиком вышел на улицу.
– Мы из уголовного розыска, – представился за всех мужчина среднего роста, лет тридцати пяти без особых примет, одетый в костюм с галстуком. Таким же образом выглядел и его напарник.
– А ваши документы можно посмотреть? – спросила Ольга, опасаясь продолжения «бандитской темы».
– Пожалуйста, – невозмутимо ответил старший оперуполномоченный ФСБ Панкратов и предъявил даме милицейское удостоверение прикрытия, выданное на Петровке, 38.
После осмотра красной книжки молодых людей не развели в разные комнаты, а посадили за соседние столы, дали ручки, бумагу и попросили написать о том, что с ними сегодня случилось, обратив особое внимание на тщательное описание внешности всех участников событий.
– Каких именно? – по наивности спросила Ольга.
– Обоих событий, девушка, – мягко улыбнулся «сыщик», не став уточнять каких, но дав понять, что знает о них все.
Когда работа была закончена, Панкратов все внимательно прочитал.
– А вот об этом напишите, пожалуйста, поподробнее, на отдельном листе, – попросил он Сухарика. – И уточните, спиртным пахло от одного или обоих, это важно. А вы, Ольга Владимировна, уточните это место…
Парень положил перед собой новый лист и принялся за сочинение. Буквы прыгали вместе с мыслями, и строчки ложились неровно. Ольгин почерк был куда красивее, но от волнения и она не могла быстро выполнить простое задание.
Молодых людей попросили расписаться и после ряда незначительных вроде бы вопросов попросили подсесть к выставленному на стол ноутбуку.
– Давайте вместе попробуем составить фотороботы тех людей, о которых вы написали, – предложил Панкратов.
– О, ништячная игрушка! – восторженно воскликнул Сухарик, рассматривая навороченную портативную «Тошибу» со встроенными колонками.
Помощник «сыщика Панкратова», тоже оперативный работник ФСБ, включил компьютер, и все вместе они начали играть в увлекательную игру, доставившую Ольге удовольствие. Иногда она принималась горячо спорить с Сухариком, например, по поводу глаз или прически, но когда на экране появилось изображение разыскиваемого человека со шрамом, оба в два голоса выдохнули:
– Похож…
От вежливого предложения подвезти ребят до дома Ольга решительно отказалась.
– Мы пешком прогуляемся.
– И погода хорошая… – согласился с подругой Сухарик.
Но, посмотрев на часы и поддавшись увещеваниям «сыщиков с Петровки», все же согласился. Девушка побоялась возможной встречи с бандитами.
