– Насчет ресурсов системы Барнетт вы, возможно, и правы, – сказала она, – однако Джаспер четко обозначат самую серьезную для нас потенциальную угрозу. Случится такое или нет, но мы обязаны учесть вероятность того, что противник предпочтет не вылавливать конвои, а атаковать передовые пикеты. Отсюда наша задача: максимально обезопасить себя на случай реализации обеих возможностей. Есть предложения?
– Будь наш эскорт побольше, я предложила бы «развертывание Сарнова», – тут же откликнулась МакГинли, и Хонор снова кивнула.
Любой капер знал, что лучшая возможность нанесения удара по торговому судну или каравану предоставляется сразу после выхода последнего из гиперпространства в обычное, пока его скорость невелика, а датчики не успели обнаружить угрозу. Установив время и точку перехода, разместить атакующие корабли в выгодной позиции было совсем несложно, а наиболее выгодной являлась позиция непосредственно перед вынырнувшим конвоем. В такой ситуации инерция выносила грузовики прямо навстречу охотникам, а попытка погасить скорость и уклониться была обречена на провал: огромная масса неуклюжих грузовиков в сочетании с ограниченными возможностями гражданских компенсаторов и импеллеров не позволяла им тягаться с мощными и маневренными военными кораблями. Естественно, что командиры каперских рейдеров предпочитали располагать свои силы перед точкой появления конвоя.
Классический оборонительный гамбит сводился к тому, что командир эскорта располагал основные силы впереди, на оси наиболее вероятной угрозы, выделяя, на случай нападения с тыла, лишь минимальное арьергардное прикрытие. Против пиратов, основная цель которых заключалась в захвате добычи, эта тактика и по сей день применялась Королевским Флотом вполне успешно, однако против хевенитов Флот использовал иную тактику, предложенную вице-адмиралом Марком Сарновым. Согласно его концепции, основным силам сопровождения следовало прикрывать тыл и фланги конвоя, тогда как вперед – причем на расстояние в тридцать—сорок минут полетного времени – высылались лишь разведывательные единицы.
Тактика оправдывала себя по той причине, что в отличие от пиратов хевениты стремились прежде всего сорвать доставку грузов на базы Альянса. Конечно, они тоже предпочли бы заполучить груз в свои руки, но и уничтожение его вместе с транспортными судами с сугубо военной точки зрения могло считаться удачей. Соответственно имело смысл открывать огонь лишь тогда, когда в зоне поражения оказывались грузовики – что, в свою очередь, диктовало эскортам необходимость категорически этого не допускать. Согласно доктрине Сарнова, мобильные силы тылового и флангового прикрытия должны были обеспечить возможность отражения угрозы с любого направления, а передовые разведывательные патрули страховали конвой от опасности нарваться на неожиданную засаду. Само собой, они оказывались наиболее уязвимыми, поскольку, нарвавшись на врага и предупредив своих, не всегда успевали отойти под защиту основных сил.
Такова, во всяком случае, была теория, и личный опыт Хонор подсказывал, что работать она должна неплохо. К сожалению, как и отметила МакГинли, недоукомплектованная эскадра не располагала достаточным количеством кораблей, чтобы, сохранив надежное прикрытие, выслать вперед серьезную разведывательную группу. Из чего следовало, что миссия того, кто будет послан ею на передовое патрулирование, ввиду невозможности подстраховаться будет крайне опасной.
Быстро прокрутив в голове эти мысли, Хонор обернулась к МакКеону:
– Алистер?
Коренастый капитан, опершись локтями о стол, подался вперед и сказал:
– Худшее, чем могут насолить нам хевениты, это выведение из строя одного из наших системных пикетов: с данным утверждением я полностью согласен. Не исключено, что коммандер МакГинли права, и у них на такое попросту недостанет сил, но, как мне сдается, лейтенант Мэйхью верно оценивает Тейсмана. Как вы, надо думать, помните, – он усмехнулся, – мы с вами оба имели удовольствие познакомиться с этим офицером. Если у него хватит огневой мощи для нападения на систему, он не нападет лишь в том случае, если это будет прямо и недвусмысленно запрещено приказом высшего командования. С другой стороны, по моему мнению, нам нет особого резона гадать, какую стратегию он изберет. Как верно указала коммандер МакГинли, «развертывание Сарнова» обеспечит нам наилучшую защиту при любом повороте событий.
– И кого же мы отправим в патруль?
Вопрос капитана Гринтри мог быть воспринят как вызов, однако тон его был мягок, а явная обеспокоенность совпадала с чувствами Хонор.
– У нас недостаточно единиц, чтобы в соответствии с доктриной, не ослабляя тыла и флангов, выслать вперед подразделение взаимно страхующих друг друга кораблей. Располагай мы эсминцами, дело обстояло бы иначе, но в нынешней ситуации у нас есть реальная возможность направить в авангард только один корабль. Который окажется в незавидном положении, ибо будет находиться слишком далеко от основных сил, чтобы в случае столкновения с врагом мы успели прийти ему на помощь.
– Это верно, – согласился МакКеон. – Но в первую очередь мы отвечаем за конвой. Развертывание по Сарнову увеличит для нас дистанцию сенсорного обнаружения противника на добрых десять световых минут, а это значит, что патруль заметит любого гаденыша и сообщит о нем на флагманский корабль задолго до того, как упомянутый гаденыш узнает о существовании этого флагмана. В худшем случае мы сможем не подпустить хевенитов к грузовикам, а в лучшем, если враг выслал в рейд не слишком большие силы, заманить их в собственную засаду и как следует взгреть.
– Кто бы спорил, – сказал Гринтри. – Я лишь поинтересовался, кто отправится в передовой патруль.
– Тут и гадать нечего, – ухмыльнулся МакКеон. – Если следовать логике, это может быть только «Принц Адриан». Или вы не согласны?
Гринтри открыл было рот, но тут же закрыл его, и Хонор ощутила исходящую от него волну раздражения. Капитан не сердился на МакКеона, а досадовал на безупречность его суждения, ибо, как, впрочем, и сама Хонор, хотел бы лично оказаться в авангарде. В положении, пусть рискованном, но позволяющем первым выявить приближающуюся угрозу. Любой хороший тактик предпочитает оценивать ситуацию на основе собственных впечатлений, а не чужих донесений. Кроме того, ей претило посылать подчиненных навстречу опасности, которую она не могла с ними разделить. Хонор понимала, что флагман не имеет права руководствоваться столь далекими от рациональности соображениями, но от этого легче не становилось.
Как и Гринтри, она знала, что МакКеон прав. Для своевременного выявления возможных вражеских ловушек конвою действительно требовался передовой патруль, а поскольку долг командующего не позволял ей оставить без прикрытия собственный флагманский корабль, лучше всех для этой задачи действительно подходил МакКеон. Как второй по старшинству в эскадре и как офицер, на которого она вполне могла положиться. Они хорошо знали друг друга, доверяли друг другу, и Хонор не сомневалась, что в критической ситуации МакКеон не подведет.
– Хорошо, – сказала она, кивнув и ни единой ноткой спокойного сопрано не выдав промелькнувших в ее голове мыслей. – Томас, Алистер прав. Остановимся на «Принце Адриане».
