– Тихо, – отозвался Олден.
– И что с того? – встрял Холмс. – Может, они ее заметили и обошли?
– Кто – они? – спросил Маркес с раздражением.
– Те, кто сбил вертолет, – с не меньшим раздражением отозвался Холмс.
– Тебе же сказали: там был один человек. Чертов недобитый охранник, который наверняка где-то сдох в кустах.
– Тогда кто может идти за нами?
– Солдаты, дурья голова. Слышал, самолеты гудели, десант сбрасывали? Все джунгли полны вьетконговцев.
– Не наводи паники, Маркес, – сказал Олден. – Пока мы не видели ни одного.
– Не приведи бог, – пробубнил своим тяжелым басом Том.
– Вас все равно найдут, – сказал слабым голосом Брэксмар. – И лучшее, что вы можете сделать, это как можно быстрее сдаться.
Маркес, быстрый, как змея, метнулся к нему, приставил к горлу нож.
– Молчи, ты, предатель, – зашипел он, пуча белые от ненависти глаза. – Иначе я сам перережу тебе глотку.
Все еще находясь под действием препарата, профессор был так слаб, что не мог стоять на ногах. Но для того чтобы улыбнуться, у него силы нашлись.
– Мальчик, – сказал он, – ты еще не родился, когда я пришел в эти джунгли с оружием в руках. Не надо меня пугать. Лучше думай о том, как спасти свою душу.
– Маркес, оставь его, – приказал Олден. – И побереги силы, они тебе еще понадобятся. Дальше профессора понесете вы с Холмсом.
Маркес сунул нож в ножны и, шепча ругательства, отошел в сторону.
– Том, идешь впереди.
– Есть, – сказал обрадованный гигант.
Он поднялся, состроив Маркесу, своему приятелю по бесконечным разговорам, издевательскую физиономию.
Маркес погрозил ему кулаком, на что Том зашелся беззвучным смехом, колыхаясь всем своим огромным телом.
И в этот миг загрохотали выстрелы.
Там же, в это же время
После поляны с растяжкой Роман уже не подгонял мысленно Чоя. Главное, ничего не сорвать. Они плотно висят на хвосте американцев, никуда те не денутся. Сейчас нужно лишь тихо красться за ними и выжидать подходящий момент для атаки.
Американцы спешили. Теперь и Роман без труда замечал оставленные ими следы. И хотя ему хотелось перейти на рысь, он всякий раз терпеливо ждал, когда Чой проверит тропу на предмет безопасности.
Но порой его терпение начинало истощаться. Прошло минут сорок, а беглецов все не слыхать.
«Если американцы не начнут падать от упадка сил, то так можно идти за ними целый день», – подумал Роман. И профессор им не помешает. Этот негр способен тащить на себе лошадь, не то что тощего старика.
А может, Брэксмар сдался? Может, испугался, что шлепнут прямо среди леса, сменил гнев на милость и побежал своими ногами? Поди, не хочется, чтобы твое гениальное изобретение погибло вместе с тобой? Черт с ними, с вьетнамцами, как-нибудь перетопчутся. Жили в бедности и дальше будут жить. А синтезатор сделают там, где его должны были сделать изначально. И начнет Америка заливать мир дешевым горючим, богатея не по дням, а по часам.
Или, что скорее, изобретение ляжет под сукно, до лучших времен. Нефтяные олигархи не потерпят, чтобы их в одночасье разорили. На кой человечеству это благодеяние? Все равно кому-то чего-то не хватит, и проблем не уменьшится. Зачем же ломать принятый миропорядок? Пусть уж все идет как идет. И только когда нефть иссякнет до грамма, тогда, возможно, изобретение Брэксмара будет извлечено на свет божий.
Наверняка профессор все это знал заранее, потому и рванул подальше от родины.
Но ведь мнение можно изменить. Особенно, если на кону стоит твоя жизнь. И вера в то, что твое открытие когда-нибудь людям все же послужит.
– Профессор идет с ними? – спросил Роман Чоя.
Тот покачал головой.
– Не знаю.
«Плохо, – подумал Роман. – Потому что если идет, то это и плохо, и хорошо. Плохо, потому что группа идет быстрее. Хорошо, потому что тогда он сможет идти вместе с нами. Поскольку унести его мы даже втроем далеко не сможем».
– Я думать, его носить, – сказал Чой, подумав.
Он указал Роману след – глубоко вдавленный в грунт отпечаток каблука.
– Этот негр тяжелый, – продолжал Чой. – Но след очень глубоко. Как два человек.
– То есть ты думаешь, что негр несет старика?
Старик лишь пожал плечами.
«Хорошие дела, – приуныл Роман. – Придется ждать, когда профессор очухается. А это – потеря времени».
Они продолжали преследование. Теперь у Романа не было сомнений, что столкновение с противником произойдет очень скоро. Он сам уже не спешил, ступая как можно осторожнее и все время прислушиваясь.
Ти, понимая, что кульминация близка, шла немного поотстав. Когда дед или Роман останавливались, она тоже замирала. И молча ждала, когда можно будет продолжать движение. В общем, Роман должен был признать, что на марше она обузой не была, и если он и испытывал до сих пор раздражение, так больше оттого, что посторонний человек был свидетелем каждого его шага, словно он находился на экране и за ним следили из темноты кинозала. Не имея привычки выносить свою работу на публику, Роман чувствовал себя в присутствии Ти неуютно. Вроде они заодно, и в то же время он ощущал ее, как нечто чужеродное и оттого враждебное.
Вдруг Ти неслышно подбежала к нему и тронула за руку.
Роман недовольно обернулся.
Ти прижала палец к губам и повела взглядом вправо. Глаза ее были расширены.
Тигра она там увидела, что ли?
Роман нехотя глянул в указанном направлении – и застыл на месте, как парализованный.
Лучше бы Ти увидела тигра. Но… бесшумно пробираясь между деревьями, шел солдат с автоматом наперевес.
Шелохнулась чуть дальше ветка – и Роман увидел еще одного.
Цепь.
Сейчас главное – не двигаться. Солдат, идущий крайним в цепи, был метрах в тридцати от них. Еще немного, и он пройдет дальше.
И в этот миг Чой обернулся, чтобы узнать, отчего задержка.
То ли его лицо, мелькнувшее светлым пятном на фоне темной зелени, привлекло внимание, то ли просто солдат повел задубевевшей шеей – но только он вдруг вскинул автомат и закричал на весь лес.
Чой не колебался ни мгновения. Он прянул в сторону, одновременно приседая, и рванул в чащу, увлекая за собой своих спутников.
Хоть и с запозданием, но прогремела длинная автоматная очередь, раскидывая траву и землю на том месте, где стоял Чой.
К ней через несколько секунд присоединилась еще одна, за ней третья, четвертая – и вот уже стрелял весь отряд.
Тяжелые пули из «АК-47» молотили по деревьям и кустам, как цепи, перерубая ветки, стволы, сшибая вороха коры и листьев, скашивая, как косой, папоротник.
