Они всплыли одновременно, пыхтя и отплевываясь. Было темно, но снизу, из ямы, шел слабый свет, и это отчасти успокаивало. Хотя от ощущения живой могилы трудно было избавиться.
– Профессор, все хорошо, – сказал Роман, нащупав что-то наподобие скамьи в воде. – Давайте сюда.
– Куда? – плачущим голосом отозвался Брэксмар.
Роман нашел в темноте его плечо, подтащил ближе.
– Вот, садитесь.
Они устроились рядом, высунувшись по плечи, и уставились на то место, где на воде было световое пятно.
– Я ничего не вижу…
– Я тоже, – отрезал Роман. – Тише.
Внизу потемнело, затем снова посветлело. В пещеру кто-то поднялся.
– Ти? – спросил Роман, услышав быстрое, легкое дыхание.
– Je, – ответила девушка. – Où vous?
[11]
– Ici, – прошептал Роман, протягивая руку и нащупывая пальчики Ти.
Он помог девушке подняться на скамью.
– Merci, – шепнула она.
– Если я не ошибаюсь, она говорила по-французски? – спросил Брэксмар.
– Да, – неохотно подтвердил Роман.
– Гениально. А как ее зовут?
– Ти.
– Гениально, – повторил Брэксмар. – Вы можете сказать ей, что меня зовут Питер?
– Профессор, может, оставим процедуру знакомства до более подходящего случая? – предложил Роман.
– Да, да, конечно, – опомнился тот.
Снова потемнело. Это прибыл Чой. Затем стало совершенно темно. Тюян наверху поставил пень на место и ушел в деревню.
Некоторое время в подземелье стояла тишина. Только изредка шлепали капли, срываясь с волос и лица. Роман почувствовал, что Брэксмар дышит все тяжелее и тяжелее.
– Держитесь, профессор.
– Я так долго не смогу… – жалобно прошептал тот. – Если хотя бы зажечь спичку.
– Чой, фонарик у тебя? – спросил Роман.
– Да, – отозвался из темноты старый партизан.
– Зажги, если получится. Профессор боится.
Чой повозился в воде – и в нависающий потолок ударил кружок света. Стали видны напряженные лица, торчащие из стен корни, плавающий сор.
– Так вам лучше? – спросил Роман.
– Немного.
– Тогда давайте помолчим. Нас могут услышать.
Профессор затих, глядя на пятно от фонаря. Вода была теплой, но он начал дрожать. К тому же луч быстро слабел – батарейки садились.
Вдруг с потолка посыпались комочки земли. Кто-то ходил над ними.
Роман схватил профессора за плечо.
– Тихо!
Профессор перестал дрожать, и даже, как показалось Роману, дышать. Затаили дыхание и остальные, терзаясь тревожными мыслями.
Прошла минута, вторая.
Комки сверху больше не падали. Как видно, солдаты, пройдя возле схрона, ушли дальше.
«А если они задержатся на пару часов? – подумал Роман, ощущая, что дышать становится труднее. – Тут воздуха хватит от силы на час. А что потом?»
Фонарь погас. Профессор снова задрожал.
– Теперь мы можем выходить?
– Рано, – сказал Роман.
Профессор дрожал сильнее.
– Я так не могу, поймите… – свистящим шепотом умолял он. – Это выше моих сил!
Казалось, он сейчас заплачет. Роман и рад был бы выпустить его, но кто знает, где сейчас солдаты? Вдруг они все еще ходят поблизости? Да и Тяюна нет. Он должен своротить пень и таким образом дать понять, что опасность миновала.
Чтобы ободрить Брэксмара, Роман начал растирать ему рукой плечо и лопатку.
– Еще немного, Питер. Прошу вас. Вы же здесь не один, не надо волноваться.
Брэксмар вдруг затих под его ладонью.
«Вот что значит, дружеская поддержка, – подумал Роман. – Главное, назвать человека по имени».
И вдруг его рука наткнулась на пальчики Ти. Она со своей стороны тихонько гладила костлявую спину профессора – и именно это подействовало на него успокаивающе.
Роман отдернул руку, точно обжегшись. Похоже, он тут лишний.
Через какое-то время (профессор сидел тихо-тихо) откуда-то донесся глухой, натужный звук.
Что это? Вертолет взлетает?
– Чой, кажется, они улетели? – встрепенулся Роман.
– Да, – послышался спокойный ответ.
Еще минута – и внизу показался просвет. Тюян давал «добро» на всплытие.
Уже когда они разместились попарно по хижинам, Брэксмар вдруг спросил Романа.
– Что вы намереваетесь делать дальше?
– Спать, – улыбнулся Роман.
– Я серьезно.
Роман с удовольствием ничего не стал бы ему отвечать, но профессор ждал, пристально глядя ему в глаза. Это был взгляд умного, много повидавшего человека, и Роман понял, что не отвертится.
– Будем пробираться к морю, – сообщил он.
– И я с вами? – уточнил Брэксмар.
– Обязательно.
Профессор помолчал.
– Вы – русский?
– Да.
– Почему я должен идти с вами?
– Я ваш друг, Питер. И вы должны мне верить.
Профессор снова помолчал. Следуя элементарной логике, его друзья должны были бы посадить его в вертолет, а не прятать в подводной яме. И он этого не мог не понимать. Но почему же он не ответил бурным возмущением на этот идиотский ответ?
– А если я не пойду, вы меня заставите? – тихо спросил Брэксмар.
Роман положил руку на глаза. Страшно хотелось спать, но Брэксмар алкал правды. Ладно, получай свою правду.
– Питер, вы взрослый человек, – заговорил Роман. – И понимаете, что ваше открытие – слишком большая ценность, чтобы не проявить к нему повышенного интереса. Вас не оставят в покое, где бы вы ни находились. Понадобится, пришлют за вами армию, можете не сомневаться. Я предлагаю вам надежное убежище – самое надежное в мире. Поэтому для вас будет лучше, если вы добровольно последуете за мной. Во всяком случае, я очень хотел бы этого.
Роман замолчал, утомленный долгой речью. Глаза слипались, но он ждал, что скажет профессор. Ибо от его ответа зависело многое.
– А эта девушка, – сказал наконец Брэксмар, – Ти. Она тоже пойдет с нами?
– Да.
Последовало долгое молчание. Устав ждать, Роман повернул голову, чтобы поторопить своего визави.
Но тот уже крепко спал.
19 июня, Москва, ГРУ, 9.15
– Разрешите, товарищ генерал?
