Пономарь приехал на опушку леса на велосипеде, когда еще только начало светать. Пока прятал свой транспорт в кустах, чуть не наступил на мирно спящего на расстеленной плащ-палатке Козыря. Судя по пустой бутылке, валявшейся рядом, тот вчера прилично принял на грудь. Пономарь присел на корточки и покатал бутылку в траве. Водка. И на этикетке штамп треста по обслуживанию вагонов-ресторанов станции «Ковель-товарная». «Довоенная», — подумал Пономарь и уселся рядом со спящим, покусывая травинку.
Солнце поднялось над кромкой леса, и сразу же в воздухе запарило. Луч солнца, пробившийся через заросли кустарника, упал на лицо спящего. Тот замычал, завозился, выругался матерно и тут же сел, протирая глаза.
— Пономарь, е-мое. Ты откуда здесь?
— Из города, — равнодушно ответил Пономарь, не выпуская травинку изо рта. — Ворон прислал нас на эту опушку ждать его. Сейчас хлопцы подъедут.
— Я не знал, что ты с нами, — почесался Козырь. — Ну раз Ворон велел, значит, так надо. А ты как умудрился так тихо подойти? У меня слух, знаешь, как у волка.
Пономарь, не поворачиваясь, молча ткнул пальцем за спину, где, едва различимый в кустарнике, стоял велосипед. Козырь поднялся на ноги, с сожалением пнул пустую бутылку, подошел к велосипеду.
— Хороший агрегат, — Козырь потрогал велосипед, покатал его по траве, оценил, что тот совсем не издает скрипа. — Где стянул?
— Там уже нет, — хмыкнул Пономарь. — Лошадь кормить надо, а трамваи сюда не ходят. Ты бы не нарывался, Козырь, а то Ворон со вчерашнего вечера не в духе. Там, я слышу, ручеек неподалеку. Возьми бутылку, сполосни. Пусть Ворон видит, что у тебя вода, а не водяра!
— Это да, — засуетился Козырь, больше обрадовавшись тому, что рядом есть вода. Бутылку бы он все равно забросил в дальние кусты.
— Слышь, Козырь, — окликнул его Пономарь, улегшись на траву и подложив руки под голову. — А Ворон тебя зачем прислал на ночное бдение? Не за тем ли, чтобы ты последил, не будет ли ментовской засады здесь, когда хлопцы с грузом подъедут? Даешь зуб, что ментов поблизости нет?
Козырь насторожился. Пожевал пересохшими губами, толком не зная, что ответить. Пономарь спокойно лежал и смотрел в небо. Травинка в его губах тихо покачивалась. Фраер на пикнике и только. Козырь еще в ту, первую ночь, когда у него ночевал Пономарь, заметил, что нервы у парня железные. Стальные канаты, а не нервы. А про Ворона он напомнил не зря.
— Ты, это… Пономарь, — Козырь подошел вплотную к подельнику. — Ты Ворону не говори. Свои люди, сочтемся. Глядишь, когда и я тебе помогу.
— Козырь, — голос Пономаря стал железным, и травинка в его губах замерла. — А ты меня ни с кем не спутал? Я когда своих закладывал? Ты велик мой видел? Я, пока ты спал, проехал вокруг, посмотрел. Нет тут никого, кроме нас с тобой.
— Ладно. Ты ежели чего, помни, Козырь в должниках ходить не любит.
Машина показалась на проселке через час. Пономарь и Козырь вышли на опушку навстречу черной «эмке». Двое парней, явно блатного вида, выбрались из машины и отошли в сторону, пропуская Ворона. Вор в неизменной фетровой шляпе и хорошем костюме шагнул в траву, осмотрелся, сняв шляпу, вытер лысеющую голову носовым платком.
— Как тут, тихо? — спросил он.
Козырь в замешательстве посмотрел на Пономаря, но тот толкнул его локтем — давай, к тебе вопрос-то.
— Нормально все, Ворон, — заверил Козырь. — Ментов нет, местные не шлялись. Под утро вот Пономарь на велике, как пан, приехал. Он подтвердит.
— Как пан, говоришь, — повторил Ворон с ленцой в голосе и стал обмахиваться шляпой. — Значит, так. Полуторка следом идет, ей сюда ходу — пятнадцать минут. Водила наш человек, он в курсе.
Пономарь удивился, что никто не переспрашивал и не удивлялся. Значит, то, что сейчас должно произойти, — дело привычное. Вот паскуда Ворон. Мог бы и предупредить.
— Вот он, — Ворон ткнул пальцем в одного из приехавших с ним парней, высокого костлявого с большим кадыком, — знает, что снимать и куда нести. Первым делом все за кусты скинете, а потом на место перетащите. Ты, Пономарь, останешься здесь, на дороге. Тебе сегодня на шухере стоять. Волына при себе?
Пономарь нехотя распахнул старенький невзрачный пиджак — за поясом торчали два немецких «Парабеллума». Все посмотрели на его оружие молча. И только Козырь не удержался:
— Зря ты ихние игрушки берешь. К ним и маслин не достать, а если заметут, так еще и «116 пополам»
[5] припаяют. А это верная стенка.
— «ТТ» ненадежен, — спокойно ответил Пономарь. — У него подгонка деталей с такими зазорами, что мышь пролезет. И магазин может выскочить в самый неподходящий момент, и патрон в стволе перекосить из-за люфта. А у «нагана» спуск тугой. Точность стрельбы страдает. Я просто так ничего не делаю. Себе дороже потом выходит.
— Ладно вам, — махнул рукой Ворон. — Время идет. Давайте в лес, приготовьте место, чтобы потом не мешкать. Машину держать долго нельзя, у водилы есть начальство, оно тоже за часами следит. И нам тут торчать нечего, на лишние вопросы нарываться. Пономарь, останься со мной.
Когда все уголовники ушли в лес, видимо, для того, чтобы открыть тайник, Ворон закурил и посмотрел на Пономаря внимательно.
— Слышь, а чего это Козырь жмется, как будто у него штаны мокрые? Ты его тут не с бабой застал?
— Нет, — засмеялся Пономарь. — Бабы не было. Все тихо и скрытно. Да и я еще тут покатался, осмотрелся. Не бывает засад без следов. Вы все курите, нюх потеряли, а я не курил никогда. Я не только запах дыма учую издалека, я даже дыхание курящего человека чувствую. Пару раз мой нюх мне жизнь спасал. Чуть-чуть не нарвался на ментовскую засаду. А ты что, не веришь Козырю?
— А я никому не верю, — прищурился Ворон и снова пристально посмотрел в глаза Пономарю. — Я и тебе не верю. Просто одним я не верю меньше, другим больше. Козырь дурак, хоть и преданный. Чаще дуракам веры больше. Умный всегда о своей выгоде думает.
— Мне сейчас выгодно с тобой дружить, Ворон, — ответил Пономарь, спокойно выдержав взгляд вора. — Я тут никого не знаю, а у тебя все козыри на руках.
— Правильно, потому я тебе пока и доверяю. Знаю, что сейчас тебе мои козыри нужнее. Не боись, Пономарь, свой куш ты получишь. И побольше, чем некоторые. Главное, будь на моей стороне.
— А я на твоей строне, — пожал Пономарь плечами и тут же посмотрел вдаль, на опушку леса.
Полуторка с расшатанными выщербленными бортами имела гражданские номера. Водитель в затертой до дыр кожаной летной куртке выскочил из машины и стал деловито открывать задний борт. Из леса уже спешили уголовники Ворона. Несколько ящиков с консервами, сухарями и концентратами оказались на земле. Водитель еще закрывал борт, а первые ящики уже понесли в лес.
Пономарь, как ему было велено, зорко смотрел по сторонам. Номер машины он запомнил. Откуда продукты, узнать не проблема. Это не с военных складов, скорее всего со складов медицинских или общепитовских. Не слабо Ворон прикормил кого-то. И дело у них поставлено, с накладными, наверное, порядок полный. Ладно, пахан, запомним мы этот твой канальчик. И местечко это тоже запомним. Не веришь, говоришь, никому? И правильно делаешь. В наше время верить никому нельзя.
