— Слушай, там тысячи жителей. Мало ли кто куда ездит, по какой надобности.
— Не-не-не. — Бессонов закрутил головой на мощной шее. — Чтобы половина села знала, что Иван Иванович после того, как уехал НКВД, подался в райцентр? Ой, тайком на рассвете и через лес. Или в полночь. Все от характера зависит.
Это был даже не лесок, а залесенная балка, по которой прокатилась война. На краю ржавел остов подбитой еще в 41-м «тридцатьчетверки» без башни, дальше — колеса с обгоревшей резиной от полковой пушки и разбитый снарядный передок. Деревья тут росли скрученные и больные. Часть берез росла лежа, осиновый подрост начал подниматься только в этом году, закрывая уродливые шрамы войны.
Засада, устроенная Шаровым в этой балке, имела несколько задач. Именно потому, что обзор отсюда открывался на все четыре стороны, вторые сутки здесь дежурили четверо солдат из полка НКВД во главе с сержантом-фронтовиком. Солдаты несли службу терпеливо. Шевелиться было нельзя, тем более — вставать в полный рост.
Пришли сюда в сумерках, расстелили плащ-палатки и залегли. И так вторые сутки меняли друг друга: кому спать, кому по сторонам в бинокль смотреть. Если кто из взрослых двинется от поселка в сторону леса — задерживать.
Когда около полудня неподалеку в балочке раздался еле слышный скрип, первым насторожился дозорный сержант. Он молча сжал плечо напарника и стал крутить головой, пытаясь определить направление, откуда раздался этот странный звук. Что-то тихо стукнуло. Чуть дальше по склону балки зашевелились кусты. Это мог быть и заяц, и еж, и лисица. Сержант покачал головой, поднял руку и показал на склон выше их лежки.
Один за другим оба дозорных перебрались через край балки и тихо стали отходить в сторону шевелящихся кустов. Прикрываясь верхней частью склона, они могли подойти к неизвестному с противоположной стороны.
Сержант увидел его первым. Мужчина в сером костюме, в шляпе, с плащом, переброшенным через руку, выглядел солидно. В какой-то момент наблюдателей даже охватили сомнения: а вдруг это кто из районных властей или из областного управления в Ровно?
Но сомнения тут же улетучились, как только путник пригнулся, воровато огляделся по сторонам и на полусогнутых двинулся в сторону леса. Сержант шепотом приказал солдатам скрытно переместиться вправо и отсекать неизвестного от леса, пока они будут для него невидимыми. Сам он подхватил свой «ППШ» и, низко пригибаясь, быстро побежал в сторону объекта. Только так можно было сблизиться, пока тот не видит преследователей. Хорошо бы сойтись на расстоянии метров в пятьдесят.
Но не прошло и нескольких секунд, как мужчина увидел бегущего к нему человека с автоматом и в фуражке с василькового цвета тульей и краповым околышем. Видимо, он хорошо знал форму и знаки различия войск НКВД, потому что тут же выхватил из-под плаща пистолет и дважды выстрелил.
Сержант упал одновременно с выстрелами, успев нажать на спусковой крючок и дать очередь чуть правее незнакомца. В последний момент он испугался, что заденет того пулей. Мужчина тоже упал в траву, и его долго не было видно. Ругаясь на свою нерасторопность, сержант извлек из кобуры на ремне ракетницу. Только теперь он увидел, что на правом боку по гимнастерке расплывается кровавое пятно. Зацепил все-таки.
— Бросай оружие, ты окружен! — закричал сержант, взводя курок ракетницы и поднимая ее вверх. — Не окажешь сопротивления, мы гарантируем тебе жизнь!
Ракета с шипением ушла в небо, оставляя за собой белесый дымный след. Ярко-зеленой звездой она полыхнула над лесом и, тускнея, провалилась вниз. Одновременно с ракетницей снова дважды выстрелил пистолет незнакомца. Но теперь, судя по всему, он стрелял в кого-то из солдат, которых сержант отправил отсекать незнакомца от леса.
Васильев услышал стрельбу, когда ехал на машине по проселку. Он сразу выдернул из планшета карту и развернул ее на коленях.
— Давай вон туда! — приказал он водителю.
Сомнений не было, стрельба слышалась со стороны одного из секретов, выставленных Бессоновым в районе лесного массива под Здолбицами.
Потом он увидел зеленую ракету — сигнал, что идет задержание и группа просит помощи. Откуда-то с запада уже пылила полуторка с сидевшими в кузове людьми. Не разрешив водителю подъезжать к самой кромке балки, Васильев выскочил на землю и побежал на голоса. Кто-то грозно требовал сложить оружие и выходить с поднятыми руками.
Упав на краю балки, Васильев осмотрелся. Ага, вон сержант с автоматом, фуражку сбросил с головы, молодец: она слишком заметна в траве, снимет ее враг из пистолета вместе с головой. А вон и объект задержания. Лежит на спине, перезаряжает немецкий «Вальтер». Рядом в траве шляпа и плащ. Одет по-городскому. А со стороны леса уже подъехала машина, из которой выскакивали бойцы полка НКВД с винтовками и рассыпались цепью, надежно блокируя незнакомцу путь к лесу.
Васильев примерился. До ближайшей относительно толстой березы, за которой он сможет укрыться, было метров восемь. Вполне можно успеть. Сняв с плеча ремешок планшета, он бросил его в траву, потом спустил на подбородок ремешок фуражки. Ему, в отличие от сержанта, надлежит сейчас быть одетым строго по уставу. Он тут сейчас самый главный.
Вскочив на ноги, капитан бросился к березе, но неизвестный заметил его и выстрелил.
«Вот это реакция!» — восхитился Васильев, ощутив, как пуля прошла всего в нескольких сантиметрах от его головы. Он успел нырнуть за дерево, больно ударившись о него локтем, когда вторая пуля угодила точно в ствол.
— Прекратить огонь! — крикнул Васильев. — Всем прекратить огонь! Говорит капитан госбезопасности Васильев. Я уполномочен вести с вами переговоры. У меня достаточно полномочий, потому что я офицер Главного Управления НКВД и прибыл сюда из Москвы.
Неизвестный не стрелял, и это обнадеживало. Бойцы полка НКВД тоже не стреляли, прекрасно слыша голос капитана. Хорошо, ситуация в какой-то мере под контролем. Осталось только уговорить сдаться этого типа. Откуда он только тут взялся в таком цивильном виде. Неужели наши где-то машину проворонили. Они проворонили, а шеф в Москве будет нам с Сергееичем плешь проедать за невнимательность и головотяпство.
— Итак, я предлагаю еще раз! — крикнул Васильев из-за дерева, пытаясь разглядеть незнакомца, который уже сместился за куст и был почти не виден. — Положите оружие на землю. Медленно встаньте и поднимите руки. Я гарантирую вам жизнь, в противном случае вы будете уничтожены. Я имею приказ из Москвы, в связи с особыми условиями, сложившимися в тылу фронта Красной Армии, живыми бандитов, оуновцев и попавших в окружение немцев не брать. Особенно если они оказывают вооруженное сопротивление.
Васильев специально говорил долго. Он прикидывал вариант броска на врага с дальнейшим обезоруживанием. «Далековато, — подумал Васильев. — Он в меня две-три пули выпустит, пока я добегу. А если продырявить ему руку или ногу? Тоже вариант, только и этот тип не дурак. Отполз так, что я его почти не вижу. Что это серое виднеется? Рукав его пиджака или штанина? Или пола пиджака, под которой ничего нет. А если я выстрелю, то переговорам конец, и контакт будет утерян. Вот работенка!»
