— Я предлагаю вам жизнь! — снова закричал Васильев и уже смелее высунулся из-за дерева. — Сдавайтесь!
«Зря я тут разорался. Надо было кого-нибудь заставить отвлекать его такими вот речами, а самому на кошачьих лапах…»
Выстрел грянул неожиданно. Васильев интуитивно бросился не укрываться за деревом, а к незнакомцу. И в первую же секунду своего отчаянного прыжка увидел, как на траву безжизненно упала рука с зажатым в ней пистолетом.
— Этого еще не хватало! — зарычал капитан.
Снова труп, снова некого допрашивать и не от кого получать сведения. Что же за невезение такое! Снова, как пацану, оправдываться перед начальством.
Он шел и ругался на себя, на бандитов, на войну, на весь белый свет. Сейчас для капитана Васильева не было большей неприятности, чем застрелившийся диверсант или бандит.
Мужчина лежал на спине с вытаращенными глазами. Глаза почти вышли из орбит, потому что стрелял он под подбородок, и пуля разбила череп в верхней части. Трава и кусты были забрызганы кровью и мозговым веществом. Труп полусидел, и кровь начала заливать рубашку и пиджак. Васильев стянул тело за ноги и уложил на траву. Надо начинать работать.
К нему уже бежали бойцы из полка НКВД. Надо найти их командира и поручить осмотреть местность и определить, откуда этот человек шел.
— Куда вы, товарищ сержант? — строгий женский голос заставил Васильева обернуться. — Вы потеряли много крови, вам срочно нужно в госпиталь.
— Да, погодите вы, товарищ военврач, — отмахивался крупный сержант и все пытался обойти маленького, но упрямого лейтенанта медицинской службы.
— Пропустите его, — приказал Васильев. — Что вы хотите, сержант?
— Товарищ капитан, пока меня не увезли, я рассказать хочу. Я здесь был старшим секрета.
— Ну-ну, — поощрительно кивнул Васильев. — Откуда этот человек шел?
— В том-то и дело, что он откуда-то вылез. Он не пришел со стороны. Он откуда-то взялся прямо в низинке метрах в пятидесяти от нас.
— Где, покажите. — Васильев вскочил на ноги.
Держась за раненый бок, сержант повел его вдоль склона балки. Потом он замедлил шаг и стал крутить головой по сторонам. Васильев остановился и ждал. Трава, кусты, небольшие деревья, старая береза — все выглядело натурально.
Сержант сильно волновался, боясь потерять сознание.
— Где-то тут, — сказал он и стал ногой шевелить слежавшуюся годами сухую траву. Васильев тут же подбежал к нему:
— Стоп, вот этого делать не стоит! Вы уверены, что человек появился в этом месте?
— Да, примерно здесь, — кивнул побледневший сержант.
— Так, все! — Васильев взял сержанта за локоть. — Товарищ военврач, заберите раненого.
Сколько различных сюрпризов, оставленных фашистами и их прихвостнями, капитан Васильев повидал за годы войны, трудно сосчитать. Если тот человек в костюме неожиданно средь бела дня объявился в балке, значит, он был тут давно. Как минимум с ночи, когда оставленный Бессоновым секрет его мог запросто проморгать. Но и в кустах он все это время не сидел. Это очевидно. Его бы заметили по движениям, потому что много часов сидеть без малейшего движения человек не способен. Значит, здесь есть схрон. А схроны очень часто минируют. Сержант напрасно только что так легкомысленно начал шуровать в траве сапогом.
Приказав всем оставаться на своих местах, Васильев попросил шомпол от винтовки. С шомполом в руках он присел на корточки и стал осторожно тыкать землю. Люк замаскировать можно очень хорошо, но всегда остаются признаки, которые не скрыть, хоть ты тресни. Замаскированный люк незаметен, если идешь мимо и не думаешь о нем. Он не бросится в глаза, если о нем не знать. И даже, если ты о нем знаешь, найти его не так просто на участке в несколько сотен квадратных метров.
Васильев, передвигаясь на корточках, прощупал полосу длиной с десяток метров.
«Так, хватит, — решил он, — я удаляюсь от места, указанного сержантом. Он мог и ошибиться, но пока приходится ориентироваться на его наблюдения».
Вернувшись на исходную точку, Васильев стал прощупывать землю и двигаться в обратном направлении. И почти сразу же шомпол вошел в рыхлую листву, скопившуюся в нижней части склона, и с характерным стуком уперся во что-то твердое. «Древесина», — определил по звуку Васильев. Воткнув шомпол в землю рядом, он начал осторожно разгребать листву.
Обычная деревянная крышка, сколоченная из досок, имела несколько горизонтальных планок, на которых естественным образом скапливалась палая листва и сухая трава. А заодно и рыхлая земля, осыпающаяся с верхней части склона. Иногда делают специальные приспособления, вроде накопителей, которые при закрывании люка изнутри высыпают на него снаружи ворох листьев.
Очистив люк, Васильев стал прощупывать его края. Если люки и минируют, то только от посторонних. Но всегда таким образом, чтобы знающий человек мог разминировать устройство без особых проблем. Это означает, что люк возможно без вреда приподнять настолько, чтобы можно было просунуть туда руку.
Васильев очень осторожно приподнял люк и просунул под него руку. Тонкую стальную проволоку он нащупал почти сразу. Теперь вопрос, где мина или, что бывает чаще, обычная граната? Как правило, их устанавливают на самой крышке. Чтобы нанести максимальный урон тем, кто полезет открывать. Но бывало, ставили и внизу. Тогда жертв почти не было, зато сам схрон уничтожался практически полностью.
— Вот ты, голубушка, — прошептал Васильев, нащупав ребристую поверхность гранаты «Ф-1». Он лег на бок, занял удобное положение и стал пытаться согнуть усики предохранительной чеки. Когда ему удалось это сделать, он попросил принести ему из машины кусачки. Теперь оставалось самое опасное. Разминировать гранату или иное устройство, которое расположено внизу, он не мог. Если проволока от гранаты на крышке люка шла к другой гранате внизу, то, ослабив или перекусив ее, он неизбежно спровоцирует взрыв. Тут применяется единственный принцип — принцип выдергивания чеки из гранаты. Мину натяжного действия здесь не установишь чисто технически.
Махнув всем рукой, чтобы легли на землю, Васильев просунул руку с кусачками под люк. Щелчок, проволока ослабла и упала вниз. Используя три секунды, которые горит запал гранаты, Васильев откатился в сторону и прикрыл голову руками. Но взрыва не последовало.
Бессонов приехал, когда люк схрона был уже открыт, а Васильев осматривал его содержимое, спустившись вниз.
— Ну что там? — спросил Владимир Сергеевич, наклонившись над люком. — Отсюда он вылез?
— Больше неоткуда, — отозвался Васильев. — Он тут сидел два дня, не меньше. Я так думаю, что мы его спугнули, когда началось боестолкновение в лесу. И он залег здесь. Похоже, это и есть тот самый курьер, что приезжал за письмом, которое мы нашли у главаря в подкладке.
— Много выводов, Леша, — хмыкнул Бессонов, хотя недоверия к напарнику у него не было. Васильев опытный и талантливый криминалист. За годы совместной работы Бессонов уже привык ему верить. — Поясни.
