«Похоже, – подумал Торнгрейв, – я его в известном смысле недооценил. Источников у него больше, чем я думал. Но ума, похоже, даже меньше: дальновидный человек не стал бы столь откровенно демонстрировать вышестоящему, что следит за ним. Впрочем, он мог перемудрить: решить, что впечатление, произведенное на меня его возможностями, пересилит даже раздражение».
– Да, – сказал генерал-майор, выдержав паузу. – Будь добр, гражданин лейтенант, отведи меня туда.
– С превеликим удовольствием, сэр. Прошу гражданина генерала следовать за мной.
«И последую, и прослежу, – мысленно сказал себе Торнгрейв. – Дам тебе возможность побегать на длинном поводке, а тем временем посмотрю, не угодишь ли ты сам в одну из ям, которые роешь другим, и не попадет ли брошенный тобой камень рикошетом в твою же физиономию».
* * *
– Гиперслед! – выкрикнула начальник дежурной смены главного сканнера.
Хонор вскинула голову. В одно мгновение на командном пункте воцарилась тишина, и все без исключения взгляды скрестились на главной голосфере. Поняв, что затаила дыхание и молча считает появляющиеся на экране точки, Хонор заставила себя выдохнуть и, демонстрируя окружающим спокойствие, отвела глаза.
– Семнадцать источников, мэм! – объявил старшина.
– Принято. Группа сканирования, продолжайте наблюдение, – ответила коммандер Филипс, являвшаяся сейчас начальником службы планетарного контроля.
Гарриет Бенсон находилась в космосе, назначенная капитаном «Вакханки», тогда как МакКеон командовал «Крашнарком», а Хесус Рамирес дебютировал в космосе как старший офицер Елисейского флота. Хонор и сама хотела бы вырваться с поверхности планеты, но ее место было здесь, с большинством доверившихся ей людей. К тому же Алистер с Рамиресом прекрасно сработались, образовав почти непобедимую команду. Особенно если спину им прикрывает Бенсон.
Один из техников группы сканирования что-то тихо сказал – слов было не разобрать, но, судя по тону, задавал вопрос. Коммандер кивнула, потрепала вахтенного по плечу и направилась к Хонор.
– Миледи, будут какие-нибудь приказы?
– Никаких, – ответила Хонор, не сводя глаз с экрана.
– Я...
– Прошу прощения, адмирал, но мы смоделировали их вероятный курс, – вмешалась коммандер Ушакова, старший офицер секции. С разрешения Хонор она продолжила: – По нашим расчетам, до выхода в точку рандеву пройдет шесть часов. Их текущее ускорение составляет два-точка-один-шесть километра в секунду за секунду, что нормально для «Дальнобойщиков». Указаний по маршруту они пока не запрашивали, но их вектор направлен точно в пункт Альфа. Надо полагать, это конвой с Шилоу.
– Спасибо, коммандер.
Пункт Альфа представлял собой точку входа в кратчайший из четырех расчищенных проходов сквозь минные поля Аида. Все четыре маршрута были нанесены только на секретные карты Госбезопасности, из чего следовало, что прибывшие корабли принадлежат БГБ. Однако база «Харон» периодически меняла схему расстановки мин, и прибывшие просто не могли не запросить указаний. Если, конечно, коммандер Ушакова не ошиблась.
Хонор с трудом подавила желание скорчить рожу. Ей страшно хотелось одернуть коммандера, сказать, что она вовсе не просила, чтобы офицеры слежения что-то там предполагали, но благородство победило, и она смолчала. Нимиц, как обычно развлекавшийся глупыми человеческими переживаниями, тихонько чирикнул с плеча.
«Но я же все-таки удержалась», – смущенно сказала она коту и ощутила его одобрение. Кот привстал в переноске, которую сейчас Хонор носила на спине, ткнулся носом ей в волосы, дотянулся до уха и заурчал. Его бесхитростная любовь потоком хлынула в душу человека.
– Ладно, ребята, – сказала она, обводя взглядом персонал командного пункта. – Минут через десять они сообщат нам идентификационные коды, но это очень медлительная добыча, и пройдет еще очень много времени, прежде чем мы сможем что-либо предпринять. Я хочу, чтобы вы все расселись по местам, глубоко подышали и успокоились. Мы уже проделывали этот фокус, только в меньших масштабах, значит, получится и на этот раз. Коммандер Филипс!
– Да, мэм?
– Постарайтесь, пожалуйста, обеспечить постоянную замену людей. Подключить тех, кто освобожден от вахты. У нас достаточно обученного персонала. Мы должны быть уверены в том, что при вбрасывании мяча те, кто его поведет, будут накормленными и отдохнувшими.
– Есть, мэм! Я за этим прослежу.
* * *
Руки гражданина генерал-майора Торнгрейва замерли на клавиатуре. На дисплее светились слова служебной записки об условиях размещения на Сибринге принудительно перемещаемой рабочей силы, но его мысли дрейфовали где-то очень далеко. Рассеянность была вовсе не в его характере... но, с другой стороны, ему крайне редко случалось испытывать столь впечатляющее переживание, чтобы оно могло отвлечь его от служебных забот.
Гиперпереход, особенно наблюдаемый сквозь обзорные увеличительные линзы кабины слежения, в полном соответствии с обещанием гражданки коммодора Янг, представлял собой потрясающее, ни с чем не сравнимое зрелище. Торнгрейв буквально с разинутым ртом наблюдал, как следом за «Фарнезе» корабли конвоя один за другим проходят сквозь гиперпространственный барьер системы Цербера и выныривают в нормальный космос. Линейные крейсеры, с их двухсотпятидесятикилометровыми дисками парусов Варшавской, истекающими голубым свечением, были прекрасны, хотя и терялись на фоне гигантских транспортных судов. Массой и размером каждый «Дальнобойщик» превосходил крейсер более чем в пять раз, и их паруса, несмотря на сравнительную слабость двигателей, раскидывались гораздо шире. На фоне безбрежной черноты пространства они вздувались чудовищными переливчатыми мыльными пузырями, рассыпая сполохи, похожие на коротко вспыхивающие и тут же гаснущие голубые солнца. Люди строили корабли и гораздо больших размеров, однако именно момент гиперперехода, когда эти размеры становились зримыми, позволял проникнуться осознанием подлинного величия мечтаний и свершений человечества. Торнгрейв отдавал себе отчет в том, что по ряду параметров «Дальнобойщики» являются просто здоровенными грузовыми баржами, но когда они вспыхивали и сияли в черной бездне бесконечной ночи, сухая проза забывалась.
«Раз уж мы способны создавать такие рукотворные чудеса, – с воодушевлением подумал гражданин генерал-майор, – то наверняка найдем способы довести до конца дело Революции». Но тут его вдохновенный пыл охладил некстати пробравшийся в голову вопрос: а не остановят ли нас на этом пути проклятые манти?»
Как же остро недоставало ему Корделии Рэнсом! В отличие от девяноста пяти процентов своих подчиненных Прествик Торнгрейв прекрасно знал, что на самом деле случилось с Рэнсом в этой системе. По его личному мнению, решение Комитета открытой информации объявить Корделию «героически погибшей в бою» вместе с «Цепешем» было верным. Конечно, не обошлось без шероховатостей и неточностей, связанных с координатами и датой гибели корабля, но на эти недоработки мало кто обращал внимание, а легенда о доблестной кончине обеспечила Рэнсом почетное место в рядах святых мучениц Революции. Жаль, конечно, что пришлось так долго тянуть с официальным объявлением о ее смерти, однако не мог же Комитет признать, что она была убита манти или их лакеями, как только отдала приказ о казни той аристократки, титулованной убийцы, Хонор Харрингтон. Это окрылило бы врагов и, мягко говоря, не способствовало бы укреплению боевого духа народа.
