– Хорошо, гражданка коммодор, – незамедлительно ответила Хонор. – Даю вам пять минут: прикажите всем капитанам приготовиться к приему абордажных команд. Предупреждаю, мои люди прибудут в боевой броне, с тяжелым оружием и любая – подчеркиваю, любая! – попытка сопротивления будет подавляться немедленно и беспощадно.
– Я поняла, – выдавила Янг сквозь стиснутые зубы.
– Постарайтесь, чтобы это поняли и ваши люди, гражданка коммодор, – сказала Харрингтон. – Дело в том, что многие из тех, кто десантируется на ваши корабли, провели на Аиде долгие годы, а то и десятилетия. У меня есть основания полагать, что они не только не остановятся перед убийством любого, кто попытается преградить им дорогу, но втайне мечтают о такой возможности.
– Я поняла, – повторила Янг.
– Хорошо, – сказала Хонор, и правый уголок рта обнажил зубы в некоем подобии улыбки. – И вот еще что, гражданка коммодор: потрудитесь проинформировать ваших капитанов о том, что любая попытка вывести корабли из строя, включая физическое повреждение корпусов, уничтожение компьютерных сетей, минирование и все тому подобное, будет расценена как сопротивление. Ваши корабли являются призовыми, а прежде они принадлежали Госбезопасности. В свете того, что вытворяли сотрудники БГБ с пленными на этой планете, ни они, ни ваш персонал не вправе рассчитывать на защиту, гарантируемую Денебскими соглашениями. Настоятельно рекомендую иметь это в виду.
Адмирал Харрингтон ни разу не повысила голос. Она говорила обыденно, без нажима, но с таким ледяным спокойствием, что коммодора Янг, молчаливо кивавшую после каждой ее фразы, невольно пробирала дрожь.
Глава 47
– Все готово, миледи! – четко, официальным тоном доложила по коммуникатору капитан Гонсальвес.
В течение сорока восьми часов весь персонал трудился не покладая рук. И наконец настал долгожданный миг.
– Очень хорошо, капитан, – столь же формально ответила Харрингтон. – Отбытие разрешаю.
Голос ее потеплел, и она тихонько добавила:
– Счастливого пути, Синтия!
– Спасибо! – Гонсальвес удалось улыбнуться. – Встретимся у звезды Тревора, мэм. Не опаздывайте.
Она отключила связь. Хонор, вновь повернувшись к главной голосфере своего нового флагманского корабля, наблюдала за тем, как тяжелые транспорты, эскортируемые одним-единственным военным кораблем, набирая скорость, устремляются с орбиты Аида по направлению к гипергранице. На этих судах им удалось разместить двести восемьдесят шесть тысяч человек – даже больше, чем позволяли надеяться самые оптимистические расчеты Фрица Монтойи. Пассажирские и грузовые трюмы были забиты битком, однако ресурсов бортовых систем жизнеобеспечения в сочетании с возможностями объединенных с ними в единую сеть устройств малых судов, облепивших транспорты, должно было хватить, чтобы благополучно доставить людей к месту назначения.
Даже сейчас Хонор трудно было поверить в то, что они добились столь невероятного успеха, и при виде величаво устремлявшихся вдаль «Дальнобойщиков» она испытывала свирепую гордость.
Она искренне сожалела о демонстративном испепелении «Аттилы» и тяжелых повреждениях «Хачимана» и «Морского Конька». Люди, пусть и враги, погибли ни за что ни про что, а она лишилась остро необходимых ей кораблей. А ведь всего этого можно было избежать, если бы не этот идиот Торнгрейв. Она предоставила ему возможность избежать кровопролития, но он ею не воспользовался, а решил потянуть время и, как теперь стало известно, начал передавать по лазерным каналам на корабли совсем другие приказы. Конечно, шансов организовать успешное сопротивление он не имел никаких, но вполне мог поставить Хонор перед необходимостью уничтожить все его корабли. Но с еще большей вероятностью генерал мог приказать стереть все бортовые файлы до того, как с базы поступил запрет на уничтожение компьютерной информации. В этом случае попавшие в руки Хонор линейные крейсера, совершенно неповрежденные внешне, оказались бы непригодными к использованию в качестве боевых кораблей. Программное обеспечение «Крашнарка» ничем не помогло бы в решении этой проблемы, ибо, при всех его габаритах и мощи, «Крашнарк» был слишком мал в сравнении с линейным крейсером класса «Полководец», и его компьютерной начинки не хватало для полноценного управления последним. Разумеется, Хонор могла бы снять с кораблей вооружение и использовать их как транспорты, но в качестве боевых единиц они были бы потеряны.
Корректность логических выводов не вызывала сомнений, однако Хонор не была до конца уверена в том, что, отдавая приказ открыть огонь, имела в виду именно это. Она подозревала, что окончательной уверенности ей никогда и не светит, да в ней, по правде сказать, и не было необходимости. В суровых и жестоких условиях войны значение имел только результат, а результат был налицо: сокрушительный смертоносный залп подавил в зародыше все мысли о сопротивлении. Присланные Хонор абордажные команды были приняты чуть ли не с распростертыми объятиями, десантников буквально умоляли побыстрее взять всех под стражу и высадить на планету, пока эта Харрингтон не поубивала всех к чертовой матери.
Правда, высоко оценивая операцию в целом, она не могла не счесть досадной оплошностью ущерб, нанесенный «Фарнезе». Левый борт уцелел, все его оборудование функционировало. По правому борту люди Харрингтон сумели расчистить доступ примерно к двум третям боевых постов (главным образом, повыбивав заклинившиеся люки и повышвыривав их в космос), однако для полного восстановления боеспособности флагману требовался серьезный ремонт, который в системе Цербера произвести было попросту невозможно. Ну а пока сенсоры правого борта не действовали, защитные стены позволяли достичь лишь пятнадцати процентов мощности. Следовательно, в бою Хонор могла рассчитывать только на неповрежденную половину корабля, а при первом же попадании во вторую...
Однако даже в таком состоянии «Фарнезе» оставался линейным крейсером, достойным собратом «Валленштейна», «МакАртура», «Барбароссы» и «Кутузова». Помимо них сформированная Хонор эскадра располагала тяжелыми крейсерами «Крашнарк», «Хуанди», «Арес» и «Иштар» и легкой «Вакханкой». Поврежденную, но управляемую «Сабинянку» Хонор в качестве флагманского корабля Гонсальвес отрядила сопровождать «Дальнобойщики», но и без нее Елисейский флот, как окрестил их космофлот Рамирес, представлял собой внушительную силу. Хонор пришлось поднапрячься, чтоб обеспечить свой флот обученными экипажами.
«И честно говоря, – размышляла она, провожая взглядом удалявшийся караван, – эту проблему я так до конца и не решила».
На ее лице невольно возникла кривая усмешка. Учитывая тот факт, что половина вооружения «Фарнезе» была выведена из строя, адмирал Харрингтон уменьшила численность экипажа с определенных Монтойей тринадцати сотен до семисот человек, что позволило ей худо-бедно укомплектовать полуобученным персоналом все тяжелые крейсера и даже наскрести требуемые тринадцать сотен для каждого из остальных линейных. Правда, для этого ей пришлось оставить базу почти без персонала. Вахтенных на командном пункте хватало теперь лишь на несение дежурства у сенсоров и коммуникатора, но назвать их «обученными» можно было лишь с большой натяжкой. Работать всем приходилось без продыху, но никто не жаловался. Протесты вызвало лишь ее решение сделать «Фарнезе» флагманским кораблем.
