Пожелание исполнилось. Оба они в России, но события в ней повернулись так, что разбросали старых друзей по разные стороны линии фронта Гражданской войны. После разгона Учредительного собрания Чайковский входил то в одно, то в другое оппозиционное правительство, пока не стал председателем архангельского Верховного управления Северной области, поддержанного англо-американскими интервентами. Потом на процессе по делу социалистов-революционеров в июне 1922 года он был заочно приговорен к расстрелу, которого избежал, снова эмигрировав в Англию. Там он и умер через пять лет после смерти Петра Алексеевича.
Те, кто знал Кропоткина на Западе в годы его эмиграции, были уверены, что он не мог не оказаться в оппозиции к большевикам, а потому наверняка является «заложником Советов» или даже подвергнут репрессиям. Распространился слух о его аресте; в ряде городов Англии и Скандинавских стран прошли митинги протеста. Когда Кропоткин узнал об этом, он опубликовал в мае 1918 года открытое письмо, в котором просил не верить ложным измышлениям. Да, многое в революции не устраивало его, но он всячески избегал разрыва с большевиками — прежде всего потому, что логика событий сделала их союзниками анархистов в начавшейся Гражданской войне.
Анархисты в революции
Лучшее в анархизме может быть и должно быть привлечено…
Анархизм — порождение отчаяния… Между социализмом и анархизмом лежит целая пропасть.
В. И. Ленин, 1917
Анархическое движение в России зародилось в идеологии нигилизма 1850–1860-х годов. Идейным вождем нигилизма был Дмитрий Писарев, редактор журнала «Русское слово». Его дело продолжил Николай Соколов, встретившийся с Прудоном и ставший его последователем, убежденным противником государства и частной собственности. Его поддержал сотрудник «Русского слова» Варфоломей Зайцев, связанный с революционными кружками А. Худякова и Д. Ишутина. Н. К. Михайловский стал основателем народнического анархизма. В 1874 году в Цюрихе была издана книга М. А. Бакунина «Государственность и анархия», в которой отрицается всякое государство и провозглашаются принципы федерализма, автономной личности, организации общества «снизу вверх» и бунта как средства разрушения государства. Откровенный аморализм Сергея Нечаева оттолкнул большую часть участников кружков самообразования 1870-х годов, но они явно симпатизировали анархизму Бакунина. Преимущественно бакунинцами были и «чайковцы». Кропоткин стал их идеологом и остался им, когда в начале 1890-х годов анархическое движение в России возродилось.
Первая анархистская группа была создана среди ремесленных рабочих в польском Белостоке. В 1904 году сеть анархистских организаций охватила уже 15 городов и поселков, в следующем году — 42, еще через год — 73. Большая их часть следовала указаниям Кропоткина, поступавшим из-за границы, а он считал, что страна находится на пороге социальной революции, стержнем которой, по его мнению, должна была стать анархическая идея. Но, несмотря на широкое участие в ней многочисленных анархических групп, а также социалистических партий, революция 1905–1907 годов не сокрушила самодержавия, вынудив его лишь пойти на некоторые уступки. Участвовавшие в революции анархисты не смогли объединиться, расколовшись по вопросу о терроре. Большинство стояло за террор, но Кропоткин и его наиболее верные соратники были категорически против. У них вызывали решительное неприятие кровавые «подвиги» анархо-максималистов и «безмотивников», которые из протеста против власти убивали первых попавшихся людей. Немудрено, что после этого отношение большей части образованного русского общества к анархистам стало еще более враждебным.
После Февральской революции в России Кропоткин, считавшийся (и не без оснований) крайне левым, не примыкал ни к одной из политических партий, хотя его пытались к себе привлечь и правые, не забывшие, что он по происхождению аристократ, и левые, видевшие в нем старейшего революционера. Даже приверженцы его идей — анархисты — не могли понять позиции своего идейного лидера; некоторые из них называли его отступником и даже «предателем идеи анархии». В стране в то время действовало множество анархических групп различных направлений. Они присылали Кропоткину свои программы, листовки, газеты, книги, но он ни разу не высказал своего отношения ни к одной из этих организаций. Либо их деятельность казалась ему недостаточно серьезной, либо он не хотел выказывать своего предпочтения кому-то, чтобы не вызвать раздора, а скорее всего не хотел нарушать свой принцип — никогда никем не управлять. По-видимому, имели значение и давно возникшие разногласия с теми анархистами, которые продолжали отстаивать право на террор как оружие политической борьбы.
После возвращения на родину Кропоткин, конечно, интересовался деятельностью анархистских групп в стране. В 1917 году анархистские группы действовали в ста тридцати городах и поселках, они издавали около сорока газет и журналов. В Петрограде существовало крупное издательство «Голос труда»; в Москве — «Почин»; в Харькове — «Вольное братство». Основной анархистской книжной продукцией были работы Кропоткина, главным образом публиковавшиеся прежде на Западе. С большинством его работ Россия познакомилась впервые. Только в 1917–1918 годах появилось более ста публикаций кропоткинских работ, преимущественно в отдельных изданиях. Автор заново пересмотрел переводы их на русский язык, некоторые снабдил предисловием или послесловием и примечаниями, стараясь связать свои давние идеи с современной действительностью, для которой многое из того, что он высказывал 20 и даже 30 лет назад, выглядело в высшей степени актуальным.
Анархистские группы в послереволюционной России отличались большим разнообразием. Большинство среди них составляли те, кто признавал необходимость террора в разных видах. Полностью террор отрицали анархисты синдикалистского направления, возникшего на Западе и распространившегося на Россию еще в пору революции 1905 года. Тогда Даниил Новомирский основал первую синдикалистскую группу «Новый мир», за которой последовало возникновение объединений рабочих по профессиональному признаку, а также потребительских кооперативов. Свободные ассоциации производителей пытался организовать известный деятель международного уровня Лев Черный (Турчанинов). По сути анархистскими были толстовские «коммуны». Свое направление в анархизме развивал крупный теоретик движения Алексей Боровой. Он не признавал ни классовой борьбы, ни какой бы то ни было «организованной общественности», имея дело только со свободной личностью. Мистический анархизм проповедовали в своем журнале «Факел» поэт Георгий Чулков и его последователи, среди которых особенно выделялся А. А. Солонович, рассматривавший мир как совокупность различных сознаний, существующих параллельно и влияющих друг на друга. Два полярных из них — этатистское, признающее необходимость иерархии власти, и анархическое.
Разнообразие в анархистском движении мешало централистским, государственническим устремлениям большевиков. И вчерашние союзники в революции очень быстро превратились в едва ли не главных врагов. Первый удар был нанесен по анархистским группам Петрограда и Москвы. К тому времени в двадцати пяти столичных особняках расположились клубы Московской федерации анархических групп, охранявшиеся вооруженными отрядами. Соседство «безгосударственников» с учреждениями органов управления молодого Советского государства было нежелательно, и Всероссийская чрезвычайная комиссия (ВЧК) приняла решение о разоружении московских анархистов. Эта достаточно сложная операция была проведена в ночь на 12 апреля. Анархисты оказали отчаянное сопротивление. Лишь к десяти часам утра прекратилась перестрелка; в результате ее было убито 30 анархистов, ранено 12 чекистов, около пятисот человек задержано.
