Новый роман претерпел несколько редакций. Это история о необразованном латиноамериканском солдате из страны, которая не имеет названия и представляет собой собирательный образ многих латиноамериканских стран. Этот солдат, не имея политического опыта, узурпирует власть, становится диктатором и правит своим тропическим государством на протяжении двух столетий. Ужасный портрет своего героя Маркес писал с нескольких тиранов: венесуэльцев Хуана Висенте Гомеса (правил в 1908–1935 гг.) и Маркоса Переса Хименеса (1952–1958), мексиканца Порфирио Диаса (1884–1911), гватемальца Мануэля Эстрады Кабреры (1898–1920), никарагуанского семейства Самоса (Анастасио, Луис и Анастасио-младший, 1936–1979) и доминиканца Рафаэля Трухильо (1930–1961). Испания и Франко к роману не имеют отношения: по утверждению Гарсиа Маркеса, они только путались у него под ногами. Он по сей день знает очень мало о Франко, потому что столь холодный и аскетичный европейский политик не мог стать прообразом его героя, а посему не представлял для него интереса.
Центральный персонаж книги, известный читателю только как «патриарх», столь же одинок, сколь и могуществен, столь же сентиментален, сколь и груб. Бесчувственный до идиотизма, он тем не менее поразительно проницателен в том, что касается власти, и на интуитивном уровне распознает природу людей, хотя женщины, в том числе и его любимая матушка, остаются для него загадкой. Гарсиа Маркес осознал, как он заявлял в интервью, что именно в такого диктатора превратился бы полковник Аурелиано Буэндиа, если бы победил в войне, — иными словами, если бы история Колумбии развивалась иначе и в XIX в., верх одержали бы либералы, а не консерваторы
[895]. Дабы наделить своего героя мифическим могуществом, Гарсиа Маркес решил оставить его безымянным: он просто «патриарх» (или, для своих подчиненных, «генерал»). Гарсиа Маркес объяснил, что он написал относительно симпатичный портрет, потому что, как ни шокирующе это звучит, «все диктаторы, начиная с Креонта
[896], — жертвы». Неприятная правда заключается в том, доказывал Маркес, что история Латинской Америки развивается совсем не так, как хотел бы народ: большинство диктаторов — выходцы из народа, и их никогда не свергал народ, который они угнетают. Не миф торжествует над историей, а скорее история всегда сама превращается в миф. И одна из немаловажных целей литературы, как заявил он, — показать этот процесс. От дальнейших рассуждений на эту тему он воздержался: «Политический аспект книги гораздо более сложный, чем кажется на первый взгляд, и я не готов дать более подробные объяснения»
[897].
Очевидно одно: в этом романе Гарсиа Маркес продемонстрировал новый подход к рассмотрению проблем власти и любви — двух центральных тем произведения — и сопутствующих им мотивов, таких как воспоминания, ностальгия, одиночество и смерть. Власть и любовь, любовь к власти, власть любви — главные аспекты человеческого существования, движущая сила в истории, обществе и литературе Латинской Америки.
Действие романа происходит в вымышленной стране Карибского региона, расположенной по соседству с Колумбией, — если быть более точным, неподалеку от Боготы, а значит, где-то на территории Венесуэлы или даже на северо-восточном побережье самой Колумбии. В этом смысле данное безымянное государство подобно вымышленным странам, придуманным Джозефом Конрадом в романе «Ностромо» (1904) или испанцем Рамоном Мария дель Валье Инкланом в романе «Тиран Бандерас» (1926). Описывается «осень», то есть закат правления грубого, жестокого диктатора.
В книге разворачивается невероятно широкое историческое временное полотно, охватывающее более двух столетий, — вероятно, с конца XVIII в. до 1960-х гг.
[898] Большая часть повествования представляет собой короткие экскурсы в прошлое, из которых складывается общая картина истории Латинской Америки. Потом, с наступлением «сумерек», осени патриарха, море захватывают гринго, сам патриарх умирает и приходит конец его режиму (зима и гибель). Главный герой живет в мире, где военные, церковь и гринго всеми правдами и неправдами постоянно борются за власть. Сам народ пассивен, не участвует в событиях политического и социального характера; в романе нет диалектического поступательного движения, потому что нет истории, время стоит на месте. Тем не менее отношения между диктатором и народом, пожалуй, занимают в романе центральное место. В определенном смысле можно сказать, что в заключительных строках своего произведения Маркес переключает внимание с патриарха на народ, и его ликование — явно навеянное воспоминаниями о свержении Переса Хименеса в Венесуэле — изображено отнюдь не иронически.
Что касается личной жизни патриарха, для него самый близкий человек — это мать, Бендисьон Альварадо. Его жена — бывшая монахиня Летисия Насарено, которую он похищает и, возможно, убивает; женщина, любви которой он тщетно добивается, — королева красоты Мануэла Санчес; и лишь в старости ему удается завязать успешные сексуальные отношения — как ни странно, с двенадцатилетней школьницей. Мужской круг общения патриарха составляют его двойник (публичное лицо) Патрисио Арагонес, один хороший друг, Родриго де Агилар, а позже появляется злой гений — великолепный министр безопасности Хосе Игнасио Саенс де ла Барра, которого можно сравнить с советниками военной хунты в Чили и Аргентине в 1970-х гг. — в ту пору, когда Гарсиа Маркес дописывал свой роман. Такая структура отношений соответствует классической схеме западного мифа
[899].
Но этот вывод приходит на ум задним числом. А первоначальное впечатление — недоумение и смятение. Рассказчики, а их много в романе, не уверены в подлинности ни одного факта, который они излагают, и это определяет ракурс, структуру и хронологию произведения. Держит ли диктатор в своих руках «всю власть»? Это основной вопрос в романе и, пожалуй, самый запутанный аспект повествования; его сложность усугубляется еще и тем, что он анализируется прежде всего с точки зрения самого тирана (а его рассуждения глупы, бездумны, лицемерны и своекорыстны). Так вот, эта бесконечная дилемма в книге рассматривается одновременно с трех позиций. Это — просветительский традиционализм, характеризующий человеческое сознание как рациональный единый объект; идеи марксизма относительно классового господства и империализма (эти два понятия в совокупности представляют модернистский подход); философия Фуко, согласно которой власть существует повсюду, носит эпистемный характер, всегда является объектом противодействия, но непреоборима и не поддается контролю даже со стороны самых «могущественных» (это, конечно, постмодернистский взгляд, по сути доминирующий в романе). Люди, власть, то, как она осуществляется, описываются в романе с беспощадным цинизмом, и это заставляет нас задуматься о том, что власть нужна для того, чтобы ее использовать, и что «кто-то должен это делать», ибо взгляд Маркеса на историю близок к тем мрачным идеям, которые свел в теорию Макиавелли и на множестве примеров проиллюстрировал в своих произведениях Шекспир. По окончании работы над книгой Гарсиа Маркес первым делом начнет искать пути сближения с Фиделем Кастро, борцом за свободу и приверженцем социализма, который, как оказалось, имел огромный потенциал — из всех правителей на континенте он правил дольше всех и стал самым любимым авторитарным политиком в Южной Америке.
