— Иными словами, ты считаешь, что таких новинок у них нет, а доводы МакКвин, что противник придерживает их до подходящего момента, находишь не имеющими под собой основания.
— Именно так. Ясное дело, ничтожная вероятность того, что она права, сохраняется, но полностью доказать отсутствие у врага какого-либо нового оружия можно разве что после его безоговорочной капитуляции. Важно другое: мы не имеем права позволить призрачным страхам, основанным на слухах, догадках и еще черт знает на чем, парализовать нашу активность. Если манти и вправду готовят нам сюрприз, мы должны опередить их, и МакКвин, будучи хорошим стратегом, прекрасно это понимает. И если при этом она продолжает под надуманными предлогами откладывать решающий удар, стоит поразмыслить относительно ее истинных целей и намерений.
* * *
Гражданин адмирал Букато, на чью долю досталась не самая приятная часть прежних обязанностей Амоса Парнелла, закончив читать меморандум Роба Пьера, отключил планшет и положил его на стол перед гражданкой Военным Секретарем.
— По крайней мере кратко и по существу, — сказал он.
— Да уж, — согласилась МакКвин, откидываясь в кресле. — Начало операции «Багратион» по-прежнему кажется мне преждевременным, но приказ есть приказ. Мы обязаны выполнять все распоряжения Комитета, — добавила она специально для микрофонов БГБ, — а потому наша первейшая задача состоит в изыскании резервов усиления Двенадцатого флота.
— Полагаю, — сказал Букато, закинув ногу на ногу, — источник пополнения следует искать не только в передислокации, но и в ускорении работы ремонтных верфей. Нужно быстрее возвращать корабли в строй, особенно те, что получили незначительные повреждения.
— Это важный резерв, — согласилась МакКвин. — Но мне все же не дают покоя сообщения о существенном усовершенствовании мантикорцами средств РЭБ. Для их подавления потребуется значительно повысить плотность ракетного огня.
— В свете чего меня больше всего волнует вопрос, где взять корабли стены, — сказал Букато.
— Полагаю, — со вздохом отозвалась МакКвин, — их придется забрать у Тома Тейсмана. Жаль, конечно, но, похоже, ничего другого не остается.
Букато кивнул. Ему, как и его начальнице, не хотелось говорить вслух о том, почему единственный выход виделся им в ослаблении пикета Барнетта. Хотя Народный флот удерживал инициативу, а политическое руководство требовало дальнейшего повышения наступательной активности, эти же самые политики ни за что не соглашались на ослабление защиты правительственных объектов. Только здесь, в системе Хевена, на боевом дежурстве находилось свыше семидесяти кораблей стены. Уменьшив эту цифру на треть и слегка пощипав пикеты других административных центров, она вдвое увеличила бы мощь Двенадцатого флота, не ослабив обороны Барнетта, являвшегося наиболее вероятной мишенью в том случае, если противнику надоест отсиживаться в обороне.
— Тейсман будет недоволен, — заметил Букато, и МакКвин громко фыркнула.
— Еще бы. Я на его месте тоже была бы недовольна. Черт, хоть я и не на его месте, мне все равно это чертовски не нравится. Однако нельзя не согласиться с тем, что манти, похоже, превратили Восьмой флот в пугало. Пожалуй, разведка права: они держат Белую Гавань в стратегическом резерве. При контроле над терминалами туннельной Сети можно позволить себе подобную роскошь.
— Но их позиция может измениться, мэм. И это наверняка беспокоит Тейсмана.
— И меня, — призналась МакКвин. — Но как минимум в одном гражданин Председатель прав: невозможно добиться победы, не рискуя. И уж если быть честными, Иван, Рэнсом превратила Барнетт в некое подобие «Народного Редута» только для поднятия боевого духа. Конечно, это важная база, и лишиться ее не хотелось бы, но она была задумана как отправной пункт для удара в центр Альянса. А если мы решили обойти их с фланга, база «Дю Квесин» для нас не так уж и важна.
— Это я понимаю, — поморщился Букато. — И сколько кораблей вы планируете у него забрать?
— Пару эскадр, — ответила МакКвин, и гражданин адмирал вздрогнул. — Очень не хочется. Но у него есть и стационарные оборонительные системы, и мы перебросили туда более трехсот ЛАКов. Может, они и не сравнятся с ЛАКами манти, — (тут они с Букато встретились взглядами и обменялись невеселыми улыбками), — но это лучше, чем ничего. К тому же Тейсман сумел исключительно разумно распорядиться минами и ракетными платформами.
— Да, на меня это тоже произвело впечатление, — подтвердил Букато, не покривив душой.
Минные поля были обычной составляющей почти любого оборонительного рубежа, но, как правило, они представляли собой дрейфующие лазерные боеголовки с ядерной накачкой, пассивно поджидающие приближения вражеского корабля на дистанцию поражения. Но Тейсман додумался закрепить мины на замаскированных разведывательных модулях. Последние были не слишком быстрыми и точными, зато обнаружить их было довольно сложно. Так или иначе, Тейсман произвел явное усовершенствование, а именно в них Народный флот отчаянно нуждался. Кроме того, оборонительные рубежи оснащались и орбитальными пусковыми установками, менее эффективными и точными, чем бортовые, но служившими небесполезным дополнениям к тяжелым стационарным комплексам, монтируемым на лунах и астероидах.
Но Тейсман и тут ухитрился сказать свое слово, найдя способ продублировать то, что сделал (во всяком случае, по мнению МакКвин) граф Белой Гавани на Василиске. Тейсману, учитывая техническое отставание от мантикорцев, было труднее, но его инженеры сумели разместить несколько дюжин ракетных платформ на каждом оборонительном спутнике. Эти установки увеличили радиус поражения по сравнению со старыми орбитальными комплексами, что было неплохо уже само по себе, но главным нововведением стала идея «каскадного» огня или «иерархии» платформ. На практике это означало, что системы наведения орбитальной станции выдавали целеуказание только для одной платформы, а та, в свою очередь, загружала необходимыми данными шесть других. Таким образом один прицельный комплекс обеспечивал наведение на цель семи десятков ракет за раз. Разумеется, степень точности была меньше, чем если бы орбитальная батарея использовала отдельное прицельное устройство для каждой платформы, но выигрыш в мощности залпа делал это ухудшение, мягко говоря, приемлемым.
— Сомневаюсь, чтобы ему удалось отбить манти, возникни у них серьезное намерение завладеть системой, — продолжила, помолчав, МакКвин, — но нанести им серьезный урон он сумеет. Особенно на первом этапе, прежде чем они разберутся, что происходит. А нам, Иван, в любом случае нужны корабли.
— Нужны, мэм, бесспорно, но даже отобрав у него две эскадры, мы проблемы не решим. Гроунволд потерял пять кораблей стены, а еще два получили такие повреждения, что нуждаются в капитальном ремонте. Жискар в Тредвее лишился одного супердредноута, а два отправляются на ремонтные верфи. У Турвиля при Солвее погибших кораблей нет, но один уже отправился на ремонт, а судя по тому, что я вывел из первых донесений, после окончательного осмотра и оценки ущерба к нему могут присоединиться еще три. Вот и выходит, что шесть кораблей потеряны навсегда, а от пяти до восьми временно выведены из строя. Итого, общие потери составляют от восьми до четырнадцати кораблей, так что даже если мы заберем у Тейсмана две полные эскадры, нам удастся нарастить мощь Двенадцатого флота лишь до уровня, имевшего место перед началом «Сциллы». И этого явно недостаточно, если мы ходим превратить операцию «Багратион» в действительно серьезное наступление.
