Сцепив руки за спиной, Трумэн, как и Тремэйн, всмотрелась в иллюминатор.
Отсутствие увеличения ограничивало возможность того, что человеческий глаз мог вычленить из беспредельности космоса, однако космический вакуум обеспечивал незамутненную четкость изображения, тем более то ближайший орбитальный док находился едва ли в тридцати километрах от корабля. Это вполне позволяло разглядеть парящий в центре дока гигантский двухкилометровый корпус. В пяти соседних, идентичных первому доках тоже находились корабельные корпуса, пребывавшие на разных стадиях сборки. Ближний корабль был практически завершен: к его шлюпочным портам тянулся беспрерывный поток легких транспортов, доставлявших на борт припасы, оборудование и все прочее. Те самые миллион и одну мелочь, которые превращают мертвую стальную громаду в военный корабль. Доки, следуя по своим орбитам, уменьшались в размерах, норовя уйти за кромку сине-белого диска Грифона, однако, присмотревшись, можно было разглядеть свет Мантикоры-Б, отражавшийся от другой, дальней космической верфи.
— Картинка хоть куда, а? — пробормотала Трумэн.
Тремэйн покачал головой. Не из желания возразить, а лишь изумляясь увиденному.
— Что правда, то правда, мэм! — тихо ответил он. — И это особенно здорово, когда знаешь, что все эллинги «Вейланда» уже заполнены.
— А также «Гефеста» и «Вулкана», — с улыбкой добавила Трумэн, повернувшись к нему. — А признайтесь, коммандер, вы ведь не ожидали увидеть здесь, в сердце Звездного Королевства, космические доки грейсонского образца?
— Чего не ожидал, мэм, того не ожидал.
— Я тоже… — Трумэн снова обернулась к иллюминатору. — Хотя больше всего меня удивляют не сами доки, а темпы строительства. Мы заполнили все стапели всех космических станций Королевского флота, а потом приступили к монтажу таких пространственных сборочных комплексов, как эти доки. — Она покачала головой, и энтузиазм в ее голосе сменился озабоченностью. — Да, работа кипит, но, боюсь, в ближайшие годы нам придется превзойти даже эти темпы. Судя по тому, как форсируют свои программы хевы, нам потребуется очень много кораблей… и очень скоро. И потеря в прошлом году двух новых судостроительных комплексов, Занзибарского и Ализонского, никак этому не поспособствует.
Тремэйн поднял на нее вопросительный взгляд. Он был не вполне осведомлен о случившемся в его отсутствие, хотя время отдохнуть и ознакомиться с переменами у него было. Медики Бейсингфордского центра после обследования признали состояние здоровья коммандера вполне удовлетворительным, однако ему, как и всем беглецам с Ада, предоставили реабилитационный отпуск. Другое дело, что сам Тремэйн использовал из этого отпуска всего три недели. Он обожал свою матушку и обеих сестренок, а искреннее восхищение, с каким отнесся к нему старший брат, возвысило Скотти в собственных глазах, однако ему не нравилось сидеть без дела.
Информация об успехах, достигнутых хевами после того, как Эстер МакКвин стала Военным Секретарем, все еще оставалась засекреченной, однако даже общеизвестные сведения позволяли получить приблизительное представление о положении дел. Ну а в сочетании с данными, которые беглецы с Аида извлекли из компьютеров захваченных ими кораблей Народного флота, все расчеты приводили к однозначному заключению: дела плохи. Чем глубже вникал Тремэйн в нынешнюю ситуацию, тем сильнее становилась его убежденность в том, что флот сейчас как никогда нуждается в каждом толковом человеке. И не в его привычках было отсиживаться на обочине, когда вокруг полно работы. Тремэйна всегда отличало ответственное отношение к обязанностям, а служба рядом с такими офицерами, как Хонор Харрингтон и Элис Трумэн, способствовала выработке обостренного чувства долга. Кому-то другому это качество могло бы показаться излишне усложняющим жизнь — но только не коммандеру Тремэйну.
«Во всяком случае, здесь мне лучше спится», — мысленно сказал он себе, стараясь отвлечься от навязчивых посторонних мыслей и сосредоточиться на словах контр-адмирала.
Трумэн пригляделась к нему, лукаво улыбнулась и продолжила:
— Как вы знаете, Скотти, — сказала она, порадовав коммандера тем, что знает его прозвище, — нам удалось сохранить контроль над всеми жизненно важными системами, однако следует признать, что МакКвин преподала нам хороший урок. Вообще-то, — Эстер поморщилась, — мы давно подозревали, что рано или поздно Госбезопасность перестанет расстреливать каждого, кто достаточно умен, чтобы представлять собой угрозу для режима, и поставит во главе флота не политикана, а толкового офицера. Увы, наши опасения оправдались. МакКвин не расстреляли, и об этот орешек мы начали ломать зубы. За последний стандартный год мы понесли большие потери, чем за три предшествующих, и это лишь в отношении кораблей и личного состава, не говоря об ущербе, нанесенном нашей инфраструктуре на Василиске, Занзибаре и Ализоне. На фоне этого Сифорд, — она махнула рукой, — уже воспринимается как мелочь. Конечно, хевы могут ликовать по поводу возвращения ранее отбитой у них системы, но мы пережили бы потерю спокойно… не ухитрись этот идиот Сантино погубить целую оперативную группу, не нанеся врагу ни малейшего урона.
На ее лице появилась гримаса, но Элис тут же взяла себя в руки и глубоко вздохнула.
— Оно бы и ничего, — продолжила она после недолгого молчания, — останься МакКвин нашей единственной головной болью. Увы, ей удалось сколотить команду, способную воплощать ее стратегические замыслы в жизнь. Вы, надо думать, встречались с гражданином адмиралом Турвилем?
Трумэн покосилась на Скотти, и он кивнул.
— Да, мэм, встречался. Он производит впечатление бесшабашного рубаки, но под этим скрывается тонкий и проницательный ум. Весьма толковый офицер, ничуть не хуже большинства флотоводцев Альянса.
— Лучше, Скотти! — возразила Трумэн. — Лучше. А Жискар, возможно, даст фору даже Турвилю. О Тейсмане и не говорю, мы его хорошо знаем.
Адмирал и коммандер обменялись натянутыми улыбками: сражаться с Тейсманом им довелось во время первого визита к звезде Ельцина.
— Конечно, — продолжила Элис, — я не стану утверждать, будто таких офицеров у них много, однако это не столь уж важно. МакКвин доверила этой троице проведение важнейших операций и предоставила относительную свободу действий. А если остальные и не дотягивают до лучших, то участие в каждом боевом рейде добавляет людям опыта, навыков и уверенности в себе. Они учатся, и если война затянется…
Она пожала плечами, и Тремэйн молча кивнул. Должно быть, с более озабоченным видом, чем хотел бы. Во всяком случае, Трумэн сочла нужным приободрить его улыбкой.
— Не падайте духом, коммандер. Да, они обзавелись толковыми командирами, но и у нас есть пара человек, вроде графа Белой Гавани и герцогини, — тут они вновь обменялись улыбками, и отнюдь не натянутыми, — Харрингтон, вполне способных надрать хевам задницу. Да и адмиралы Кьюзак, Вебстер и д'Орвиль, если подумать, очень неплохие флотоводцы. Хуже другое: набирает силу оппозиция — и это в то время, когда хевы, всегда превосходившие нас численно, благодаря содействию Лиги серьезно сократили и техническое отставание. При этом хевы не предпринимают попыток вторгнуться в наши ключевые системы и даже вернуть свои, захваченные нами в ходе войны. Вместо этого они изматывают нас налетами, уничтожая мелкие тактические группы кораблей или разрушая второстепенные базы. Короче говоря, бьют нас по слабым местам. А мест таких у нас, к сожалению, более чем достаточно. Главным образом из-за концепции «Цитадели».
