Мы оргазмически пульсировали в невесомой вечности как единый, огромный пылающий шар. Мы были началом и концом, жизнью и смертью, головой и хвостом змея, опоясывающего мир, тьмой и светом, творчеством и разрушением, порядком и хаосом. Нам открылось самое сладкое из всех существующих удовольствий – бесконечный круговорот противоположностей, слившихся в одно, чтобы родить реальность. А всё, что я когда-либо видел в жизни, теперь казалось мне всего лишь плоской картонной декорацией, детской игрой, иллюзией.
– Я люблю тебя! – голос моей души разлетелся во все стороны на миллиарды световых лет, сотрясая материю до тех пор, пока его не вобрала в себя всепоглощающая темнота чёрных дыр. На мгновение по Вселенной растеклось безмолвие, но потом вдруг в тонком, шелестящем звоне звёзд я расслышал несмелое:
– И я тоже тебя люблю, Максим!
Эти слова, прозвучавшие так неожиданно, вернули меня в астральную оболочку, радостно вспыхнувшую белым огнём. Под натиском бурных эмоций она буквально взорвалась изнутри. Я рассыпался несчётным множеством искрящихся капель и с высоты открытого космоса пролился дождём на спящую далеко внизу Землю.
Моё физическое тело дрожало в своей кровати, с каждой секундой падения я ощущал это всё отчётливее. Кажется, ему во время моего отсутствия снился эротический сон или же оно тоже было под впечатлением от нашего космического путешествия. Мои мозг и сознание звенели непередаваемо чистой вибрацией. В этот момент я, не имея ни глаз, ни век, мог видеть весь мир, чувствовать его сердцем, понимать, умещать его в себе. Я вдруг понял, что тяготившая меня ранее суетная дневная жизнь случается со мной, да и со всеми другими людьми, не зря. Я вспомнил, что на самом деле заранее знал обо всех её поворотах – ещё задолго до того, как впервые вошёл в своё тело. Готов поспорить, в эти минуты я понимал полностью её смысл, суть и уроки. Это было нечто большее, чем просто оргазм…
Плотно залепленные веки снова не слушались – сонный паралич впервые на моей памяти длился настолько мучительно и долго. Когда я всё же смог, наконец, овладеть собственным телом, то первое, что я ощутил – это свой член, твёрдо стоявший под одеялом, а сразу после – эякуляцию. В этот момент, сконфузившись, я окончательно вернулся в Максима.
Он проснулся у себя в кровати и продолжил следовать сценарию своей трёхмерной человеческой роли, а настоящий я – тот, который ожил только соединившись с Мариной – стал исчезать, растворяться вместе со сном, рассеиваться как призрачный утренний туман.
Глава 21. Цветы, растущие на его теле
С утра я приехал – даже скорее прилетел, нарушая все возможные правила дорожного движения – к Карлу на работу. Правда, пропустить меня к нему служащие наотрез отказались, но уже через пару минут учитель почувствовал мой приезд и вышел ко мне сам, а потом в два счёта уговорил администратора разрешить мне пройти с ним в бокс.
– У меня миллион вопросов! – воскликнул я, как только мы остались одни.
– И тебе доброе утро, – хмыкнул Карл, спокойно продолжив ковыряться во внутренностях стоявшего на подъёмнике мотоцикла. – Начинай.
– Ты вчера сказал, что ты не человек, что ты имел в виду?
– А, вот ты о чём. Это ерунда. Просто я сущность высшего порядка. Что-то типа ангела. И ты, кстати, тоже, – непринуждённо добавил он, не удосужившись даже обернуться.
«Ерунда»? «Кстати»?! Да, действительно, всего-то лишь забыл упомянуть про такой несущественный пустяк!
– Ты сама скромность, – оправившись от шока, подметил я. – Расскажи подробнее. Что это даёт? Чем мы отличаемся от людей?
– С тех пор, как мы воплотились в физическом теле – ничем. Ну, разве что, мы можем в любой момент смотаться с этой планеты на какую-нибудь другую, и нам за это ничего не будет. Обычные люди привязаны к Земле до тех пор, пока не пройдут тут все свои уроки, и попытки сбежать с занятий раньше времени строго караются кармой. Они воплощаются здесь снова и снова – переходят из одного класса школы в другой, и так до самого выпускного. Мы же пришли сюда просто ненадолго погостить и можем уйти, когда захотим, вот и вся разница… О, чуть не забыл! Ещё наши астральные крылья – прекрасная приманка для наивных земных девушек.
– Да уж, негусто.
– Я и говорю – ерунда. Не о чем рассказывать.
– Кстати про девушек. Почему ты с ней расстался?
– Будь добр, подай мне ключ на двадцать два, – учитель притворился, что не услышал моего вопроса.
– Эээ, сейчас, – я прошёл к рабочему стенду и после недолгих поисков взял самую большую железяку. – Вот, держи.
Едва инструмент оказался у него в руке, Карл прицельно замахнулся им на меня и попал бы аккурат по темечку, но я успел вовремя отскочить в сторону. Потерпев неудачу, сенсей вздохнул, с напускным расстройством отложил увесистый ключ в сторону и принялся дальше работать маленькой отвёрткой.
– Ты меня убил бы этой штуковиной! – запоздало возмутился я. – Что я тебе такого сделал?!
– Не имей привычки копаться в чужом нижнем белье, – беззлобно парировал Карл. – Хватит уже того, что ты трахаешь чужую женщину.
– Что?! – я не на шутку рассердился, услышав от него такую грубость. – Во-первых, я никогда её не «трахал»! Мы любим друг друга!
– Замечательно.
– А во-вторых, с какого чёрта ты решил, что она до сих пор принадлежит тебе?! Ты с ней поступил как последний негодяй! Подсадил её на всю эту эзотерику, надавал громких обещаний, а потом просто взял и свалил, приказав обо всём забыть! Зачем ты вообще влез в её жизнь со своими нравоучениями?!
Моя правая ладонь сжалась в крепкий кулак, и я уже готов был в сердцах ударить Карла, но тот вдруг отдёрнул испачканные руки от мотоцикла и, держа их открытыми в воздухе, резко повернулся ко мне. В его глазах читалось неподдельное удивление.
– Нет, – произнёс он ошарашенно. – Я не считаю, что она мне принадлежит.
Потом учитель ещё долго смотрел на меня, сканируя моё ментальное тело, но больше ничего на этот счёт не сказал. Остыв, я присел на его табуретку, в то время как сам он продолжил стоя разбираться со сломанным «харлеем».
– Остальные девятьсот девяносто девять с лишним тысяч твоих вопросов нам придётся обсудить в другой раз, – как ни в чём не бывало обратился он ко мне. – Я сегодня занят надолго, тут с электрикой проблемы, буду искать, где именно.
– А почему ты не применишь свои экстрасенсорные способности?
Эта идея казалась мне вполне логичной, но Карл взглянул на меня как на круглого идиота. Помолчав немного, он загадочно проговорил:
– Если всё на свете знать наперёд, то будет неинтересно жить. Правда же, Макс?
Не знаю, почему, но я с ним согласился.
* * *
Когда я вернулся домой, было уже около полудня. Дороги, как всегда, намертво стояли. Взяв рабочий портфель, который впопыхах забыл захватить с собой утром, я позвонил Коршунову, чтобы предупредить, что задержусь ещё минимум на час. Голос, донёсшийся до меня из динамика, звучал подозрительно вяло и с хрипотцой:
