– Уилл, – прошептала я и в последний раз посмотрела ему в глаза.
Глаза, в которых можно утонуть.
Небесно-синие.
Наконец он нанес удар.
Клинок прошел через ткань, кожу и плоть. Слишком легко. Слишком свободно. Он вошел прямо в колотящееся сердце, разрывая мускулы и артерии. Неся смерть.
Это случилось за считаные секунды. Так быстро, что и не поймешь.
Уилл упал навзничь.
Рыцарь закрыл глаза.
Все кончено.
Проклятие разрушено, Чудовище умрет вместе с ним.
Он испустил дух.
19
И жили они…
Уилл упал, и, пока он падал, время растянулось, жизнь остановилась. Я смотрела, как бесконечно долго подгибались его колени, а тело, словно в замедленной съемке, клонилось назад, опускалось, приближалось к крыше замка, где он стоял. Как будто его подхватило невидимое течение и тихонько увлекло на дно неведомого океана. Течение, убаюкавшее Уилла.
Уилл упал, и от глухого звука, с которым его тело коснулось каменной крыши, мир снова пришел в движение. Но во мне что-то надломилось.
Я услышала свой отчаянный крик:
– Уилл! Нет!
И бросилась к нему.
Он все еще держался за покрытую драгоценными камнями рукоятку кинжала, торчащего из раны. Какое страшное зрелище… Как может быть, что в его груди лезвие?
Я дрожащими пальцами коснулась щеки Уилла, его веки дрогнули. Все вокруг вдруг оказалось залито красным, даже в небесно-синих глазах юноши отразился красный цвет.
– Эми, – прошептал Уилл. – Сказке… конец…
– Уилл, – повторяла я. – Уилл, Уилл…
Красный цвет окрашивал все вокруг, он разлился по крыше морем ускользающей жизни.
– Возьми идеи и… уходи отсюда. Верни их на место…
Голос Уилла слабел с каждой секундой.
– Но…
– Пообещай мне…
– Обещаю.
– Эми… – Уилл улыбнулся. – Сейчас… ты снова светишься… как фея…
И в следующий миг губы его побледнели, небесного цвета глаза погасли.
Рыцарь умер в конце сказки.
Это факт, хочется мне того или нет.
Уилл умер.
Он не мог умереть.
Умер.
Слово вертелось в моей голове, но я не понимала его значения.
Положив голову Уилла себе на колени, я гладила его по волосам. А может, он всего лишь уснул? Да, точно, он спит. Просто ему снится кошмар, но на этот раз он взял меня с собой. Конечно, так и есть. Я провела по его бровям. Намотала на палец прядь его волос. Перед глазами все расплывалось.
Принцесса тоже плакала. Она села на крышу под зубцами башни и лила горькие слезы.
– Кто теперь будет меня защищать? – всхлипывала она. – Кому теперь за меня бороться?..
Краем глаза я видела, как она уронила Белого Кролика и оттолкнула его:
– Уйди от меня. Мне нужен мой Рыцарь!
Я вытерла лицо рукавом. В последний раз погладила Уилла по щеке и встала. В душе у меня зияла страшная рана, оттуда било что-то липкое, густое, горячее и черное, как смоль. Наполняло мне грудь и пульсировало в висках.
– Он уже не твой Рыцарь, – сказала я.
– Мой, – взвыла Принцесса. – Он должен меня защищать, он… может, если я верну его в начало сказки…
Она направилась к телу Уилла, но я преградила ей путь. Никогда не оставлю Уилла Принцессе. Хватит, довольно она им владела.
Я осмотрелась, окинула взглядом зубцы башни и горизонт, полыхавший огнем. Не там ли, прямо у подножия башни, место, через которое мы попали в сказку?
Принцесса сверкнула глазами:
– Отойди!
– Даже не надейся! – прошипела я и испугалась, почувствовав, как что-то толкается у меня в ногах.
Белый Кролик подкатил ко мне стеклянный шар с розой, которую Уилл срезал с куста, – цветком Маленького Принца. Видимо, я выронила его, когда боролась с Принцессой. Я потянулась за шаром, а Белый Кролик запрыгал дальше. Он подтолкнул в мою сторону ураган, морское чудище и долгий сон Спящей Красавицы.
– Нам надо спешить, – поторопил он и подкатил ко мне следующую идею.
Я кивнула.
– Не трогай идеи! – Принцесса бросилась к шарикам, но я ее опередила.
Быстро стянула свитер, завязала его узлом и сложила внутрь все украденные идеи, кроме последней. Идеи самого Белого Кролика, снова превратившегося в светящийся шарик.
Только я засунула его внутрь, сказка разрушилась окончательно. Принцесса закричала – у нее под ногами полыхнул огонь. Башня раскололась надвое, и Принцесса едва успела перепрыгнуть ко мне и к Уиллу. Холмистая местность окончательно потонула в бушующем пламени, все вокруг вдруг наполнилось черным тяжелым дымом, он жег мои легкие, разъедал глаза, заставлял кашлять. Огонь только сейчас по-настоящему набрал силу. Жар опалял кожу, смотреть было больно.
Принцесса бросилась ко мне и попыталась вырвать идеи. Но все-таки она ребенок. Разъяренный, капризный, злой ребенок, но главное, она гораздо меньше и слабее меня.
Я оттолкнула ее, обернулась и резким движением закинула руку Уилла себе на плечо. Обняла его за пояс одной рукой, а другой прижала к себе идеи.
Принцесса отпрянула, едва не попав в огонь. Она чуть не лопнула от злости. Противная девчонка плакала и кричала, в бешенстве топая грязными ножками. В глазах ее светилась ненависть. Когда паршивка сообразила, что я намерена совершить, я уже подбиралась к зубцам башни. Принцесса кинулась следом, пытаясь в последний миг уцепиться за меня – так, как много лет назад она сумела уцепиться за моего предка.
Но не успела. Зловредная малышка почти схватила меня за край одежды, как…
Я прыгнула вниз. Пронеслась сквозь дым, пламя и темноту к горящему холму, а через него вернулась на Штормсей.
Принцесса осталась в плену своей сказки.
Мы достигли каменного кольца. Уилл, я и изначальные идеи. Мне удалось спасти идеи. Книжный мир снова станет почти таким, как прежде.
Уилл и я – нет. Ведь он по-прежнему не шевелился, а в груди у него зияла рана.
Я легла в траву и закрыла глаза. Целое море накопившихся слез сейчас выплескивалось наружу. Мы с Уиллом соприкасались плечами, я соединила пальцы наших рук. Рука у него еще теплая. Теплая, живая и немного скользкая из-за крови. Но уже холодеет. И сердце больше не бьется.
Где-то в глубине души я все еще на что-то надеялась. Ведь все это случилось в книжном мире, а Уилл – человек. Я лелеяла странную мысль, что в книжном мире умирают не по-настоящему и Уилл, как только вернется во внешний мир, оживет.
