– И ты участвовал в экспериментах?! – Почему-то вопрос Денис задал много громче, чем намеревался. Наверное, все из-за того, что он прожил со своей особенностью всю сознательную жизнь (ведь Зона уничтожила его память о детстве и родителях). Он попросту не мог представить, как нормальный человек по собственной воле решится обречь себя на кошмар стать мутантом.
– Участвовал, но не совсем добровольно… – протянул Ворон и попросил: – Прежде чем судить, дослушай.
Он снова покосился на бокал, и Денис тотчас успокоился, взял себя в руки и сказал:
– Конечно. Расскажи, пожалуйста.
– Это была еще та утопия, в основе которой лежала идея эволюционирующего человека, победившего болезни и смерть, поднявшегося над всеми законами природы. Одними «птенцами» и Сестринским «Рыцари Зоны» не ограничивались. В организацию входили ученые, финансисты, компьютерщики, биологи. Татуировок они не носили, как и каких-либо отличительных знаков, но ущербными себя не чувствовали точно и в деньгах явно не нуждались. Предположение о возможности возникновения аномалий, подобных чернобыльской и московской Зонам, выдвигались давно. Профессор Сестринский опубликовал теорию о росте аномалий в середине двадцатого века, а заложил идеологические основы организации еще до начала Великой Отечественной войны.
Денис вздрогнул.
– Не волнуйся, я не такой древний, – усмехнулся Ворон, – и тогда еще не родился.
– Я вовсе не… – начал Денис, но не договорил и только махнул рукой.
– В закрытых лабораториях Союза с самого начала его возникновения проводились опыты по увеличению продолжительности жизни, исследования мозга и реакций человека на внезапные, никак не зависящие от него изменения окружающей среды. Правительство осуществляло финансирование, профессор Сестринский нес партийным чинам ахинею про работу ради скорейшего достижения коммунизма, но на самом деле на идеологическую политику страны откровенно плевал. Он хотел сделать человека новой ступени эволюции, а вот будет ли он советским гражданином или каким-то другим, ему было параллельно.
– Смело. А ты откуда знаешь?
– Кое-какая информация от отца: никаких изобличающих документов, просто история, чтобы я знал, куда вляпался. Письмо пришло матери, а она позвонила мне, чтобы забрал. Она никогда не читала чужих писем – особенно отцовских. Она могла изменить ему, тем паче отец с нами не жил и вообще до шестнадцати лет я считал его погибшим; вела весьма свободный образ жизни, любила роскошь, благо могла себе многое позволить и ни в чем себе не отказывала. Моя любовь к эпатажу – от нее. Но вместе со всем этим матушка ненавидела сплетни, сплетников и никогда не страдала излишним любопытством.
Денис кивнул. Такое качество он только приветствовал и в принципе не мог понять, что заставляет некоторых лезть в чужие дела.
– В организацию входили люди из высших чинов госбезопасности. Благодаря этому «Рыцари Зоны» не прекратили работу даже при ухудшении финансирования в семидесятых годах. Правительство, конечно, вспомнило о них после аварии в Чернобыле, но особого значения это уже не имело.
С возникновением чернобыльской аномалии «Рыцари Зоны» открыли новые горизонты исследований и заимели уникальный полигон для экспериментов. Одним из главных их достижений стало доказательство постулата, уже давно утвержденного профессором Сестринским: воздействие Зоны не является односторонним. Как аномалия влияет на человека, так и человек – на нее.
До осуществления в Чернобыле полномасштабной практической деятельности «Рыцари Зоны» дошли к развалу Союза. Нестабильная обстановка в стране была им только на руку. В основном потому, что правоохранительные структуры не уделяли должного внимания пропавшим без вести гражданам. У них имелось много более насущных дел: и с бандитизмом, и с коррупцией в собственном управлении.
«Рыцари Зоны» решили поставить создание себе подобных на поток. Тогда профессор Сестринский и столкнулся с самой важной проблемой и удачей одновременно – человеческой личностью. Для перехода на «новую ступень эволюции» подопытный должен был обладать особыми личностными качествами, очень сильной волей и уверенностью, граничащей с самоуверенностью, ни в коем случае не быть приспособленцем. Приспособленцев Зона ломала с легкостью и обращала в своих рабов в прямом смысле этого слова.
На этом попались «темные сталкеры»: подстроившись под Зону, изменив себя в угоду ей, они обрели определенные способности внутри Периметра, но при этом Она смогла им приказывать. Мутантами по собственной воле, зоновыми тварями – вот кем стали. «Рыцари» же преобразовывали аномалии под себя, чувствовали их, видели, а иногда могли и усыпить. Они ходили открыто, не пользуясь сканерами, умели становиться невидимыми для обитателей и проявлений Зоны, например, «роя», сопротивлялись воздействию не смертельных аномалий.
– Мои способности схожи, – сказал Денис.
– У тебя они гораздо сильнее выражены. Более того, «рыцари» всегда расплачивались за творимые ими «чудеса».
– Я тоже!
– Но, к счастью, мне еще ни разу не пришлось выносить тебя из Периметра в коматозном состоянии. И по полгода ты в клинике у Романа не гостил, – сказал Ворон и добавил: – Очень надеюсь, ничего подобного не случится никогда.
Денис кивнул и тихо произнес:
– С тобой – тоже.
Ворон усмехнулся и продолжил прерванный рассказ:
– Современные биологи до сих пор не научились контролировать мутации. Профессору Сестринскому это удавалось. Более того, он разработал технологию по производству «сверхлюдей». Все мутации были положительными. Подопытный, превращающийся в зоновую тварь, гниющую вне Периметра, Сестринскому ни за каким лядом не сдался.
Дим являлся одним из тех, с кем эксперимент полностью удался. Однако поставить производство «рыцарей» на поток так и не вышло. После введения в кровь препарата выживали немногие. Затем выживших держали в специальной камере, в которой то ли воссоздавались условия зарождения Зоны, то ли просто происходило испытание одиночеством. Не все выдерживали около месяца наедине с самим собой в полной изоляции от окружающего мира. Из камеры выходили единицы. И это еще не все: подопытные могли сойти с ума или внезапно умереть от остановки сердца в течение последующего года.
– Это ужасно, – сказал Денис.
Ворон повел плечом.
– «Рыцари Зоны» были бы злом в чистом виде, если б не одно «но»: в них шли добровольно и руку под укол подставляли, прекрасно отдавая себе отчет в возможном исходе. Все – кроме меня.
Глава 20
– Человек, известный тебе как Игорь Ветров, а впоследствии сталкер с птичьим именем, – Ворон изобразил куртуазный поклон, не вставая с кресла, подметя пол несуществующей широкополой шляпой с большим плюмажем, – приходился сыном генералу контрразведки Николаю Ветрову. Тому самому человеку от власти, курировавшему премилую организацию с пафосным наименованием «Рыцари Зоны», члены которой носили красивые татуировки на плечах.
