Выбор в качестве покровителя Австро-Венгрии, где положение поляков было куда предпочтительнее, чем в Германии, качественно ситуации не менял, поскольку любому внимательному наблюдателю было ясно, что решающее слово в союзе двух немецких империй принадлежит Берлину, а не Вене. А значит, союзником изначально выбиралась самая слабая из разделивших Польшу держав. Но даже она заведомо не пошла бы на добровольный отказ от польских провинций в пользу независимого государства, будь оно образовано на территории русской Польши, поскольку тем самым создавался бы прецедент для других национальных областей империи. Как известно, немцы составляли меньшинство в империи Габсбургов, в силу чего в публицистике за ней закрепилось название «лоскутной». В оправдание Пилсудского можно сказать только то, что в 1908 году это был единственно возможный выбор, если он желал иметь покровителя в лице некоего субъекта международных отношений
[78]. Но этот выбор был до такой степени непопулярным в польском обществе, что Пилсудский предпочитал не особенно его демонстрировать
[79].
Второй вопрос, об ориентации на милитаристские авторитарные государства, был чисто внутрипартийным делом. Но его решение по мысли Пилсудского имело для него большое значение, если учесть, что к этому времени он и так потерял влияние на значительную часть ППС периода первой русской революции. Этот вопрос мог казаться неважным рядовым социалистам, но не представителям партийной элиты, руководствовавшимся в своей деятельности идейными соображениями.
Таким образом, в послереволюционный период Пилсудский оказался в весьма непростой ситуации. Он считал, что движение к независимости Царства Польского невозможно без радикального поворота в политике ППС, но его необходимость признавалась далеко не всеми в партии, хотя в руководстве остались лишь те, кто поддержал его на IX съезде ППС в 1906 году. А это означало, что его вновь ожидала большая разъяснительная и организационная работа, а также неизбежное обновление окружения, его пополнение новыми, молодыми деятелями, и не только выходцами из боевой организации ППС.
Союз активной борьбы
Первым свидетельством политической эволюции Пилсудского стало создание в 1908 году тайной военизированной организации – Союз активной борьбы (САБ). Уже само название новой структуры достаточно определенно указывало на ее связь с идеями, которые Пилсудский пропагандировал после 1906 года. Представляется вполне естественным предположение, что он имел к ее возникновению самое непосредственное отношение. Однако у исследователей жизненного пути Пилсудского и истории САБ нет тому прямых свидетельств.
Инициатором создания новой тайной польской организации был Казимеж Соснковский, 23-летний выходец из Царства Польского, член ППС с 1905 года. Он состоял в Боевой организации и продвинулся по иерархической лестнице до уровня окружного руководителя
[80]. После поражения революции Соснковский выехал в Галицию, где записался в число студентов Львовского политехнического института, продолжая политическую деятельность как руководитель-координатор львовских кружков милиции ППС-революционной фракции. В этом качестве он поддерживал достаточно оживленные контакты со Славеком, который принимал самое непосредственное участие в создании и деятельности милицейских кружков за границей.
Эти кружки, после неудачных попыток организовать милицию ППС в рабочих центрах Царства Польского, стали создаваться в университетских центрах Галиции и Западной Европы. Первоначально они объединяли преимущественно состоявших в партии студентов и молодых интеллигентов, главным образом выходцев из Российской империи. Организация кружков осуществлялась в соответствии с установками Боевого отдела ЦРК ППС-РФ на формирование милиции в качестве резерва Боевой организации. Славек был в числе первых руководителей партии и Боевой организации, выступивших против практики приема в них только членов ППС. На встрече с участниками милицейского кружка в Париже в конце апреля 1908 года он прямо заявил, что в кружки можно и нужно принимать не только партийцев, но и всех высокоморальных, не боящихся конспиративной работы людей, желающих учиться военному делу.
Найти таких людей Славеку помог весной 1908 года Мариан Влодзимеж Кукель, 23-летний студент Львовского университета, связанный с социалистическим движением в Галиции и ППС. Он некоторое время состоял в тайной молодежной Организации непримиримых, члены которой занимались пропагандой среди львовских студентов идей независимости Польши, а также начальной военной подготовкой. От него же Славек узнал и о группе «Возрождение», существовавшей к тому времени уже шесть лет и проводившей деятельность, аналогичную Организации непримиримых. По словам Кукеля, группа поддерживала контакты с австрийскими военными и даже имела несколько карабинов. В числе ее видных деятелей был 27-летний Владислав Эугениуш Сикорский, именно в 1908 году оканчивавший Львовский политехнический институт. К этому времени он успел послужить в австрийской армии и имел воинское звание подпоручика пехоты. Кукель познакомил Славека с руководителями «Возрождения», которые произвели на него в целом положительное впечатление. Поскольку Славеку нужно было возвращаться в Краков, он передал только что установленный контакт Соснковскому, который в отсутствие Пилсудского и Славека, занимавшихся подготовкой операции в Безданах, принял решение о создании новой организации – Союза активной борьбы.
